Юми, все вероятно было бы проще. Но маленькая блондиночка ему просто сильно понравилась.

Вымаливать ее прощение после того, как она довольно грубо отвергла его прошлую попытку? Допустим, Роберт уболтает Юми и прощение вымолит.

А дальше Юми ему банально не даст.

Даже не из-за обиды, а из вполне-таки нормального желания, чтобы все случилось по большой любви.

Но Роберт Юми не любит.

Потому это точно не вариант.

Роберту ужасно хотелось женщину. Уже чуть ли не вообще любую.

Джунко целиком и полностью вписывалась в его вкус.

Если ему удастся не морщиться от ее непосредственности на грани глупости, а получится просто наслаждаться нежными прикосновениями, то у него скоро будет секс.

— Ух ты, у тебя и конь есть! — предложение покататься на мотоцикле привело Джунко в полный восторг.

Конь, какой конь? Железный что ли?

У кого там кони, у принцев?

Джунко что, настолько оторвана от реальности, что принцем считает… его?

Роберт ответил ей со всей возможной серьезностью.

— Конечно, какой же принц без коня?

Глава 28. Что ты знаешь о вампирах?

Наоко пропала.

Дверь в ее личную комнату трое суток была заперта, а мобильник не отвечал.

Он просто был отключен.

Тамико сказала, что она не в курсе: на улицах или в кафе она Наоко не видела. Да и вообще у нее есть парень и нет времени за Наоко следить.

Девушки покивали. Что тут скажешь.

В полицию они решили не обращаться — там наверняка посмеются, что Наоко уехала с кем-нибудь отдыхать на юг.

Город небольшой и практически безопасный. Ничего явно криминального и скандально громкого в нем годами не происходит.

Лукас у них в квартире не объявлялся, Наоко не искал.

Могло быть такое, что она ушла с ним? Могло.

А еще девушки втайне подозревали, что Лукас реально может оказаться вампиром, как Наоко его называла.

И тогда… сейчас она всецело ему принадлежит.

Никто из девушек лично не сталкивался с магией.

Но та явно существует в мире, чему множество свидетелей.

Юми, Нанами и Микико по привычке позавтракали втроем на кухне. Потом Юми стала мыть посуду.

Юми горестно вздохнула:

— Увы, без Наоко мы стали питаться намного хуже. Кто ее заменит на добровольно-обязательных началах? Нанами, может, ты? Микико?

Микико всхлипнула:

— А вдруг ее уже нет на свете?

— Кого это нет на свете? — Наоко в длинном облегающем платье появилась в кухне.

На лицах девушек отразились сильные изумление и радость.

— Ты живая!!!

— Живее всех живых. А чего это вы меня хороните? — Наоко прошла к кухонному шкафчику и выудила оттуда стеклянный красный стакан.

Юми завороженно проследила за ее плавными движениями. Что-то в Наоко явно изменилось. Юми не понимала, что.

Если Лукас ее укусил, она теперь… вампирка?

Юми осторожно спросила:

— А Лукас что, не вампир разве?

Наоко замерла со стаканом в руке.

— Нет. Это он шутил так. Про секс. Вампир в смысле ненасытный.

Наоко безгранично изменилась за эти дни.

И как же права была богиня Кэйли: Наоко совсем не хотелось делиться подробностями с этими девушками.

Они не поймут. Не примут. Это не для них.

Просто, потому что у них своя жизнь, совсем отличающаяся от той, что показал ей Лукас.

Пока Наоко наливала воду из кулера, раздался голос обычно тихой Нанами.

— Ааа, секс. А расскажи, как он?

Хороша скромница. Ее тоже «подменили»?

Наоко бросила на нее острый взгляд.

— Секс прекрасен. Лучшее, что может быть между мужчиной и женщиной. Но тебе лучше попробовать самой в свое время, чтобы убедиться. Не верь мне на слово.

Юми принялась домывать сковороду.

Не Наоко же бросится ее мыть в таком аристократичном красивом платье.

И вообще… Наоко теперь какая-то другая.

Непонятно, как уже сложится с их едой.

Юми спросила:

— Наоко, а Лукас будет отпускать тебя к нам… готовить?

— Лентяйки! Сами бы научились. Да, конечно, отпустит. Я и не уезжаю никуда, вы чего. Девчонки, перепуганные вы какие-то. Все хорошо! — Наоко привычно устроилась за столом и старалась вести себя, как обычно.

Неужели девушки что-то чуют?

Не могут. Это не почуять.

Но они все равно настороженные.

Ничего, Наоко все исправит, когда опять начнет вкусно их кормить и хлопотать по хозяйству.

Сейчас-то бесполезно у Юми сковородку отбирать.

Раз у Юми редкий приступ хозяйственности, Юми это полезно.

***

В комнате Наоко поджидал Лукас.

Он не пришел через дверь и не влез в окно, а материализовался прямо в помещении. теперь Наоко точно знала.

Он обнял Наоко, усаживая ее себе на колени.

— Ты молодец, крольчонок. Расслабься. Вспомни, какой ты была пару дней назад. Помнишь, как тогда себя вела? Вот так же и делай. А то потеряешь подружек.

Наоко было сложно чинно сидеть у Лукаса в объятиях. Ей жутко хотелось обнимать его и целовать.

— А мне никто и не нужен, представляешь? Кроме тебя, конечно.

Лукас мягко улыбнулся.

— Это сейчас.

А затем он исчез, оставив в руках Наоко красивый цветок.

Наоко не спросила, куда Лукас направляется.

Он не сказал бы.

Да она и не имела права знать.

Вспомнились стихи, они будто были про нее и про Лукаса.

«Твои голубые глаза

Мне шептали о вечных снегах.

И впала я в сладкий гипноз,

Жила высоко в облаках.

Но льдины объяты огнем.

Журча, убегает вода.

Плазма в сердце бушует моем,

И становится явью мечта!»

Мысли Наоко прервал настойчивый стук в дверь.

— Наоко, можно зайти? У меня к тебе очень важное дело!

Тамико. Вот же бесстыжая.

Не получила согласия от Наоко, а уже ворвалась в комнату.

Жалко, ей сказали, что Наоко снова тут.

Наоко подавила острый приступ гнева, но раздражение все равно пробилось в ее голосе.

— Что, ты опять насчет Лукаса что-то накопала? Мне это не интересно. Все, что нужно, я сама знаю, — Наоко невольно стиснула стебель цветка.

Тамико села рядом с Наоко на ковер, как будто холодный прием Наоко вообще нисколько ее не смутил. Что за дрянь!

— Не… Ну, как сказать… Ты говорила, Лукас заявлял, что он вампир… Это правда? Что ты о вампирах знаешь?

Наоко закатила глаза. Опять эта тема.

Зря она столько при всех болтала. Но кто же знал!

— О вампирах я совсем ничего не знаю, Лукас обычный человек. Про вампира он так пошутил. Это было про секс, что ему много нужно. Понимаешь?

Пусть Тамико думает то же, что и все. И Лукас прав: надо общаться со всеми так, как они привыкли.

— Жаль, что не знаешь… Просто я