к Варне, Ушаков получил уведомление о заключении перемирия и 12 августа вернулся на Севастопольский рейд. Григорий Александрович Потёмкин, получив известие об этой победе, порвал уже подписанный договор и продиктовал османам новый, более выгодный для России.

После сражения у Калиакрии султан и его окружение поняли, что война проиграна. К османским представителям на мирных переговорах в Яссах срочно отправились курьеры с наказом подписывать с Россией перемирие на любых условиях, так как империя, по мнению Селима III вести войну больше не в состоянии. Османские и французские инженеры, опасаясь русских десантов на свою территорию, где их могли поддержать армяне и греки, судорожно начали укреплять подходы к Босфору и крепостям защищавших проливы. Османское морское могущество на Черном море было окончательно сломлено, но стал поддерживаться паритет сил, хотя шансы у османского флота, стоит признать, были.

Переговоры о мире велись вполне успешно, и ярый противник договора Григорий Александрович Потемкин, преставился незадолго до его подписания 16 октября 1791 года, так как будь он жив договор в том виде, что он был подписан незадолго, до Нового года 29 декабря, так как видимо всем хотелось домой, подписан бы вероятно не был.

Смерть Г. А. Потемкина; Россия, 1793 г. Гравёр: Скородумов Гавриил Иванович; автор рисунка: Иванов Михаил Матвеевич

Но совершенно другого мнения о данном мирном договоре был герой Средиземноморья Ламброс Кацонис, у которого в январе 1792 года было под управлением находилось до двух десятков корсарских кораблей, да еще ему и помогали клефты, которыми командовал Андреас Андруцос[95]. Возмущённый тем, что в очередной раз, решив свои задачи, Российская империя бросила греческий народ, многие сыны которого, не щадя живота служили императрице, Кацонис решил продолжить войну сам. Таким образом Пелопоннесское восстание 1770 года и военные действия греков в Архипелаге 1789–1793 годов, лишили всех греков иллюзий, что кто-то им поможет выйти из-под власти султана, и предопределили их ориентацию на свои силы.

Клефт Андреас Андруцос, такой же уроженец средней Греции, как и Кацонис — румелиот, примкнул к нему с 800 бойцами еще в 1790 году. Вместе они организуют базу в бухте Порто Кайо пиратского полуострова Мани. Полуавтономная провинция Мани была свободна от османов и Кацонис с Андруцосомрешили вновь поднять восстание на всем Пелопоннесе и распространить его на север, в другие области Румелии. Андруцос попросил Кацониса стать крестным его сына Одиссея[96], впоследствии самого яркого и трагичного деятеля греческой войны за освобождение.

В мае 1792 года Кацонис издал манифест, выражающий возмущение греков Ясским мирным договором, не учитывающего интересы греческого народа, и объявляет войну за свободу и независимость Греции, а также объявляет о своём намерении не складывать оружие до достижения цели! Полковник Кацонис, более не русский полковник, а немного ни мало — «король Спарты». Бухта Порто Кайо укрепляется пятью береговыми батареями, и опираясь на нее корсары держат под контролем судоходство в Восточном Средиземноморье. Кроме османских судов Кацонис сжигает возле города Нафплион два французских торговых судна, что было более чем возмутительно для мировой общественности, хотя в 1792 году, были и другие потрясения. Разразилась как франко-прусская, так и польско-русские войны, в Австро-Венгрии новый император, а во Франции впервые применена гильотина, и это лишь немногие события.

Наверняка Екатерина IIбыла разъярена таким поступком Кацониса, но ей ничего не оставалось делать, тем более что поднять восстание на Пелопоннесе, восставшим не удавалась. Пелопоннес всего лишь два десятка лет тому назад был потоплен в крови, и молодым парням было мало лет, отсутствовало необходимое вооружение и опыт. В целом полуостров не был готов к новому кровопролитию. Даже гордые маниоты были осторожны в своей помощи по отношению к Кацонису. Правитель региона Мани Григоракис[97], хоть и не выполнял указы султана, но и Кацонису не оказывал открытой помощи, за которую его могли казнить.

5 июня 1792 года, двадцатьосманских судов и французский фрегат «Modeste», который уже в следующем году будет захвачен революционно настроенными французами, а затем англичанами атаковали Порто Кайо. Но в это время он лишь выполнял волю короля и защищал Средиземноморские воды от пиратов, как рассуждал его капитан и экипаж, стреляя в скалистые укрепления из 12-фунтовых орудий 600-тонного фрегата. Маниоты своей упорной обороной позволили Кацонису уйти из бухты, взорвав батареи орудий пиратской крепости. Кацонис на малом судне добрался до острова Китира[98] а затем до острова Итака[99]. Клефт Андреас Андруцос, с батальоном своих земляков-соратников, прошёл с боями через весь полуостров Пелопоннес и добрался до родных гор в Средней Греции. Его жизнь сложилась трагически. Пытаясь в дальнейшем добраться до далекой России и, встретится с Кацонисом, он был арестован венецианцами в городе Спалато, провинция Далмация и передан османам. После четырехлетних пыток в Константинопольском «Баньо» он был утоплен в Босфоре в 1797 году. Большое количество маниотов эмигрировало на остров Корсика, откуда родом Наполеон Бонапарт, и там нашли свою новую родину, увезя туда пиратский дух и свои вольности.

После поражения у Ионических островов Кацонис два года скитался по Европе, и нигде его не принимали. Временное забвение со стороны России было расплатой за отказ разоружить флот, за непризнание мира и свою независимую политику. После прошений на имя императрицы в 1794 году Кацонис приезжает в Херсон. В 1795 году, по указу Екатерины II, которая умела не только наказывать, но и миловать, был создан Одесский греческий дивизион в 350 человек, из них 300 моряков служили до того во флотилии Кацониса и удалось их таким образом пристроить.

Уже 20 сентября 1795 года Кацонис был представлен императрице Екатерина II. В 1796 году Кацонис на светских приёмах многократно приглашался к столу Екатерины II, факт уникальный, учитывая то, что у Кацониса не было адмиральского звания. Кацонис даже присутствовал при смерти императрицы и воспринял её смерть как большую личную трагедию.

В марте 1797 году в знак уважения заслуг Кацониса и царской благосклонности, новый император Павел I дарит ему перстень с запиской: «Господину Ламбросу Кацонису. Мы признаем выказаное вами рвение на службе государству. В знак нашего уважения и благосклонности мы посылаем вам этот царский перстень. Прибываю вам доброжелательным. Павел 27 марта 1797 года».

Усопшая императрица Екатерина II подарила Кацонису в захолустном Крыму поместья. Кацонис прейдя к мирному труду, начинает строить красивую усадьбу в местечке Панас-чаир, что в переводе с татарского языка означает «священный луг». Это место по названию удивительно совпадает с именем родного города Кацониса — Ливадии (слово ливади по-гречески означает — луг). Кацонис назвал