— Ага! Как с самой сильной конкурентки! Против тебя режиссер точно не выступал, он просто слег с сердечным приступом! — в голос расхохотался Петр.

Яна обиженно выпятила губу.

— Ты так говоришь, что я понимаю — у меня точно нет ни одного шанса заполучить роль.

— Уверяю тебя, шансы у всех равны, — ответил Петр, буравя ее взглядом.

Яна поняла, что дальше тянуть время уже нет смысла, и шагнула в пропасть. Веревки натянулись, но боли Яна не чувствовала из-за обилия одежды. Хоть это был и третий этаж, Яне стало страшно. Ее ноги болтались в воздухе, постепенно приближаясь к сугробам. Наконец она ступила на землю.

— Развязывай веревки! Я спущусь по ней! — крикнул ей Петр.

Яна подчинилась. Петр возился наверху, видимо, привязывая веревку к чему-то. Яна же от нечего делать решила осмотреться.

По расположению больницы она поняла, что перед ней именно левое крыло, на первом этаже которого располагался морг. Яна скользнула взглядом по окнам и напряглась. Она заметила, что в одном из них мелькнул свет. Цветкова всмотрелась, но больше ничего не замечала.

«Показалось, наверное, — подумала Яна, но ей все равно стало не по себе. — Только галлюцинаций мне не хватало…»

В окне появилась фигура Петра, он начал спуск, что-то ей крича.

— Что ты орешь? Нас могут заметить! — шикнула на него Яна и тут боковым зрением снова поймала какое-то движение в окне морга.

Петр опустился на землю.

— В морге кто-то ходит с фонариком, — прошептала ему на ухо Яна.

— И что? — не понял Петр.

— Ты не понимаешь? Зачем ходить с фонариком, если можно включить свет? И потом, медсестра сказала, что в морге остался только один сотрудник, и ты его видел и слышал, как он храпит.

— Так там морг? — уточнил Петр, смотря на красные ладони, которые все-таки стер при спуске.

— Именно морг!

— Так ты сама и ответила! Чего там кому-то делать? Чего там воровать? Наверняка тебе показалось!

— Мне не показалось, — тряхнула головой Яна. — Давай пойдем в ординаторскую и скажем об этом медикам?

— Мы с таким трудом выбрались из палаты, чтобы теперь вернуться к ним? — удивился Петр. — Испортить людям праздник? Нет, это не вариант! Я, между прочим, боюсь высоты и только что из-за тебя преодолел этот страх. А еще боюсь мертвецов…

— Намекаешь, что сам проверишь, происходит там что-то или нет? — обрадовалась Яна.

— Какая ты догадливая! — передразнил ее Петр. — Я проверю.

— Я с тобой! — вызвалась Цветкова, больше напоминавшая большого и неуклюжего колобка.

— А тебе зачем?

— Не хочу оставаться одна, к тому же на улице холодно, — ответила Яна.

— Ладно… Тогда попробуем зайти с черного входа, вон крыльцо, видишь?

— Вижу, — задвигала ногами вслед за ним Цветкова, — только дверь наверняка закрыта.

— У меня есть проволока в кармане, даже не знаю, для чего я ее ношу, но сегодня она нам пригодится. — Петр находился в веселом настроении.

Пока они двигались в сторону черного входа, Петр вынул из кармана початую бутылку коньяка и передал ее Цветковой:

— На! Продолжай согреваться!

— Спасибо, — глотнула Яна, с открытым ртом наблюдая, как Петр копается в замке.

Она готова была поклясться, что у него ничего не выйдет. Но дверь дрогнула и открылась.

— Вуа-ля! — обернулся к ней Петр.

— Ничего себе… Ты же актер, как это тебе удалось? — удивленно спросила Яна.

— То есть в твоих глазах актер — самое низшее существо? — спросил Петр. — Именно поэтому ты в актрисы не пошла?

— Почему? — спросила Цветкова, хлопая остатками обожженных ресниц.

— Я не знаю почему, — развел руками Петр. — Так получается! Я не удержу тебя на руках, потому что не спортсмен, а актер, замок я тоже не в состоянии открыть, потому что актер… На самом деле я играл в одном фильме такого высококлассного вора, который не оставляет следов и все время выскальзывает из рук полицейских. Так вот ко мне был приглашен консультант — настоящий медвежатник. Якобы в завязке. Мы с ним нашли общий язык, он оказался очень милым и компанейским человеком, и очень легко научил меня вскрывать сейфы и замки. Я и сам не знал, зачем мне этот навык. Нет, понятно — для роли… Я, кстати, убедительно сыграл и просил, чтобы замок был по-настоящему закрыт, и вскрывал его прямо в кадре. Не смотри на меня так… Я впервые воспользовался своими навыками, полученными на съемках. Всегда что-то, да пригодится!

— А чему ты так радуешься? — надулась Яна. — Хвастаешься, что научился от профессионального вора незаконно взламывать замки. Что в этом хорошего?

— Хорошего ничего, — с серьезным видом заявил Петр. — Заходи, ты же мерзнешь на улице.

Яна вошла в темный коридор больничного морга, ругая себя за характер, который не давал ей покоя. Вот зачем надо было сбегать из больничной палаты? Чтобы взламывать морг в этой же больнице? И все из-за того, что ей показалось, что там кто-то ходит… Да даже если и ходит?! Ну ей-то какое дело? Поезжай в ресторан и нормально встречай Новый год! У тебя уже и волосы сожжены, и уши не слышат, и обмороженная, и все равно лезешь и лезешь куда не следует! Ну что тут будешь делать?!

От едкого запаха в коридоре сразу же защипало в носу. Петр шел следом и пытался обогнать ее.

— Давай я пойду первым?

— Зачем? — шепотом ответила ему Яна.

— Ну, не знаю… Прикрою тебя своим телом, например. Это-то мне не возбраняется, хоть я и актер. А то вдруг сейчас из всех комнат на нас пойдут зомби, как в фильме «Ночь живых мертвецов»?

— По-моему, ты переснимался в кино или пересмотрел телевизор, — сказала ему Яна, двигаясь вперед и держась за стенку рукой.

Почему-то ей было очень страшно, а вот Петр, похоже, не разделял ее страхов. Он пытался даже напевать что-то, пока Цветкова не цыкнула на него, услышав снова какие-то подозрительные звуки. От ожидания опасности у нее обострились все органы чувств. За первой же дверью кто-то копошился и лязгал чем-то металлическим.

— Слышишь? — обратилась она к Петру.

Он кивнул и все-таки задвинул Яну за себя, а сам заглянул в приоткрытую дверь.

Яна, снедаемая любопытством, пролезла Петру под мышку и остолбенела. На секционном столе лежал труп, а над ним стоял мужчина в темной, не больничной одежде, с ножом в руке. Яна издала какой-то возглас удивления и закрыла рот ладонью. Мужчина повернулся в их сторону, его лицо исказила какая-то страшная гримаса. Он с диким воплем кинулся на них, размахивая ножом. Яна поняла, что снова нашла приключение на свою голову и что убежать она не сможет, потому что от ужаса отнялись ноги. Она только смотрела, словно при замедленной киносъемке, как на них несется явно неадекватный мужчина, размахивая ножом. По тому, что Петр стал напоминать каменную статую, Яна поняла, что он испытывает те же самые чувства.