— Дальнейшее тебе не понравится совсем, — продолжила Риз. — Макколи затащил меня в гараж Дасти Бучана, где тот халтурил, выправляя кузова машин.

У Кейда заныло сердце. Финн Макколи был здоровенным парнем. Гора мышц. Где было хрупкой Риз устоять перед ним?

Кейд задыхался от гнева и сострадания.

— Он заявил, что я много о себе воображаю. Считаю себя чуть ли не принцессой, потому что встречаюсь с тобой. А потом он меня изнасиловал.

— Вот ублюдок! — прошипел Кейд.

— Я думаю, он не осознавал в тот момент, что делает. Он был сильно пьян и настолько самодоволен и горд собой, словно выиграл приз. Затем он беспрекословно меня отпустил. Я помчалась домой. Родители вызвали полицию и отвезли меня в больницу.

Кейд не верил своим ушам. Риз не была лгуньей, но его родители жили в том маленьком городке. Странно, что они не рассказали ему эту историю.

— Почему я ничего об этом не знаю?

— Потому что была сделка о признании вины. Мои родители беспокоились обо мне, о сплетнях и негативной реакции, и окружной прокурор предложил Финну разумное наказание, так что мы согласились. Дело в том, что Финну не было шестнадцати. Он все еще был несовершеннолетним. Он получил условный срок и отбывал наказание в центре содержания несовершеннолетних, и ему пришлось зарегистрироваться как сексуальному преступнику.

— И это все?

— Его родители тоже переехали из города. Они переселились поближе к тому месту, где их сын отбывал наказание.

Теперь Кейд понимал, почему не слышал имени Финна целую вечность.

Он взглянул ей в лицо. Сколько же ей пришлось перенести. Его душил гнев.

— Я убил бы этого гнусного насильника, — процедил он сквозь зубы.

Она посмотрела на него снизу вверх.

— Правда? Я еще не готова оставить прошлое в прошлом, но я не позволю ему украсть остаток моей жизни. Он забрал у меня миллион вещей, Кейд. Наши отношения. И многое другое, я даже не могу это описать или объяснить. Я не позволю ему отнять у меня хоть что-то еще.

В ее словах было столько смысла, что его гнев утих. Он провел по лицу ладонью.

— Почему ты мне не сказала? Ты должна была. Все эти годы я думал, что ты бросила меня, потому что нашла кого-то другого.

— Я действительно пыталась сказать тебе. — Она перевела дыхание. — Я звонила и звонила тебе в ту ночь, после того как вернулась из больницы.

Он нахмурился и молча на нее смотрел.

— Я оставляла тебе голосовые сообщения, но ты не отвечал в течение четырех дней. — Она закрыла глаза. — А потом у меня сдали нервы.

— Ты должна была найти способ сказать мне…

— После того, как тебе потребовалось четыре дня, чтобы ответить на шесть звонков? Ты ничего не смог бы сделать. Мои родители позаботились о том, чтобы он получил по заслугам. Я прошла курс терапии. Я справилась. — Она поймала его взгляд. — Я в порядке.

— Правда? — спросил он с сочувствием.

Риз тряхнула головой и поплыла к лесенке у бортика бассейна.

— Знаешь что? Я думаю, что пойду к себе.

Она вышла из воды и, подхватив бикини, быстро направилась в дом.

Кейд растерянно смотрел ей вслед. Он проклинал себя за то, что был таким неуклюжим, за то, что, несомненно, говорил все не так, за то, что не дал ей утешения и безоговорочной поддержки. Он выпрыгнул из воды, нацепил плавки и хотел было последовать за ней, но остановился. Он неожиданно понял, что скандалы его родителей с битьем посуды были ничем по сравнению с тем, что испытала шестнадцатилетняя девочка, над которой надругался самодовольный пьяница. Он хотел обнять ее, каким-то образом сделать так, чтобы все было хорошо, защитить ее от того, чтобы с ней снова что-нибудь не случилось… Но стоило ему проявить сочувствие, как она убежала.

Она не убежала, когда он задавал вопросы. Она не отступила, когда в его голосе звучал скептицизм. Кейд понял одно: Риз не хочет, чтобы ее жалели. Она и раньше всегда избегала сочувствия со стороны окружающих. Такой у нее характер.

Она хотела, чтобы к ней нормально относились.

Прошло двенадцать лет, и она действительно справилась и достигла в жизни того, чего всегда хотела, ну или была близка к этому.

Время, проведенное вместе на острове, сблизило их. Кейд поделился своим прошлым, а она в ответ рассказала о Финне Макколи. Она доверилась ему. А он не оправдал ее ожиданий, потому что не так отреагировал.

Риз сидела на балконе своей комнаты и видела, как Кейд поднимается с причала.

У него в руках были три рыбины на леске, его утренний улов, очевидно, забытый в лодке.

Она откинулась на спинку кресла, пытаясь подремать, но не смогда, поскольку была расстроена тем, что он испортил ее признание, прежде чем смогла закончить, прежде чем она смогла заверить его, что с ней все в порядке.

Его сочувствие вернуло ее в то время, когда вся ее жизнь круто изменилась, а она была недостаточно взрослой, чтобы справиться с этим. Сейчас ей хотелось хорошенько встряхнуть его, потому что она больше не была той наивной девочкой.

А не в этом ли все дело?

Она больше не та девушка, в которую когда-то был влюблен Кейд.

Не в ее характере сидеть и проливать слезы о том, что давным-давно пережито и забыто. Риз соскочила со стула, надела кроссовки и решила прокатиться на велосипеде.

Свежий воздух и движение выветрили из головы обиду на Кейда, и она решила вести себя так, словно никакой исповеди и не было. Когда она вернулась с прогулки, воздух в патио был наполнен ароматами жаренной на гриле рыбы и пряностями. Она поставила велосипед в гараж и вошла в патио как ни в чем не бывало.

— Привет. Как вкусно пахнет.

— Ужин готов, — заметил он.

Риз посмотрела на стол, сервированный на двоих. Тарелки тонкого фарфора, симпатичные бокалы, белое вино в ведерке со льдом.

— Что все это значит?

— Просто я не хотел подавать идеально обжаренного тунца и овощи на гриле на бумажных тарелках.

Она рассмеялась, но внутри у нее что-то оборвалось. Он приготовил великолепный ужин, накрыл на стол и, вероятно, будет теперь сдувать с нее пылинки до конца отпуска. Больше никакого веселья, никаких вылазок и приключений. Просто он заискивает перед ней, как будто она хрупкая фарфоровая кукла, а не женщина, которая боролась и выстояла.

Она не могла себе представить его реакцию на ее признание, что она не может иметь детей. Риз поблагодарила свою счастливую звезду,