«Я художница».

Похоже, что Иван очень обрадовался:

«Отлично! У нас есть общий интерес. Знаешь, а еще и поэт. Пишу стихи. И это не шутка».

Серьезные смайлики прилетели следом за этим сообщением, как предупреждение быть особенно внимательной, но Ева не поняла, что это значит и поспешила ему написать:

«Как интересно. Хотелось бы прочесть твои стихи».

И он прислал небольшой отрывок:

«Я пишу стихи — рву себя на куски.

Для тебя разрываюсь, пойми!

Я глупым был, когда тебя не любил.

Пока у меня слабо получается, но я стараюсь….

Ведь столько раз обжигаясь, я все равно к тебе возвращаюсь».

Ева сконфуженно перечитала незатейливый текст бездарного поэта, но написала, конечно же, не то, что думала на самом деле:

«Чувствуется, что твои стихи идут от искренности чувств».

«Знала бы ты, как устало сердце поэта».

Ева почувствовала, как в ней нарастает раздражение, даже гнев.

— Черт его побери, он сейчас начнет жаловаться на жизнь. Или судя по его стихам, будет ныть, что женщина, которую он любил, бросила его. Нет. Я на это не подписывалась.

«Давай встретимся?» — задала ему вопрос Ева. У нее больше не было желания затягивать, этот никому не нужный треп.

«Я подумаю», — ответил он. — «Возможно, я напишу тебе завтра вечером. Где и во сколько встретимся».

Ева с ненавистью посмотрела на картину "Козел Вяземский", которого не дорисовала и швырнула в него карандашом. Это не возможно, так унижаться.

«Ладно. Жду…», — это все, что она смогла из себя выдавить ему в ответ.

День выдался невероятно жарким. Ева решила сделать перерыв в работе и освежиться. Не зря же бассейн во дворе есть. Она надела купальник, взяла полотенце и пошла купаться. Вяземский уехал на работу и вернется только вечером. Сергей ушел по своим делам. Благодатная тишина в доме невероятно радовала ее слух.

Ева могла плавать в бассейне целый день, загорать и не испытывать при этом никаких проблем.

В тот момент, когда приятная прохлада воды окутала ее тело и мигом сняла усталость, Ева застонала от удовольствия. Она просто лежала на воде, рассматривая плывущие по небу белые облака. Все тело было невесомым, словно во сне. Полный релакс.

— О-о-о, Котова в купальнике, — раздался насмешливый голос Марка. — Должен признать, это зрелище не для слабонервных.

Ева испуганно подпрыгнула в воде и обернулась на его голос.

Вяземский в плавках представлял собой весьма впечатляющую картину — ожившая модель из глянцевого журнала, чем быстрее он приближался, тем сильнее Ева испытывала непреодолимое желание сбежать куда подальше или на крайний случай сделать вид, что утопилась.

Марк встал напротив нее, снял тапочки, приготовился войти в бассейн. Он пригладил свои чернильно-черные волосы, на его бицепсах и плечах заиграли мышцы. Она смотрела на него, и хотела ослепнуть. Ей не понравилось то, что она испытывала при его виде. Занервничав, Ева бросилась в атаку:

— Ты что это надумал, делать?

— Я считаю, что это очевидно, — он как-то двусмысленно прикоснулся рукой к своим плавкам и похотливо рассмеялся.

Ева не повелась на провокацию и возмущенно заявила.

— Сейчас, моё время пользоваться этим бассейном.

— Почему, я об этом ничего не знаю? — подразнил ее Марк.

— Наверное, потому что ты не потрудился обратить внимание на график, который я повесила на холодильник. Ты обязан, соблюдать порядок пользования домом!

— Да перестань ты уже. Зачем, так нервничать. Ну, поплаваем вместе, что тут такого страшного? Грудь твою плоскую, я уже видел в восьмом классе, и похоже на то, что с тех пор она не изменилась.

Ева оторопело смолкла, не понимая, что с ней вообще такое твориться. Грудь у нее действительно не большая, но не крохотная, как он утверждал. Ей хотелось возразить ему. Но вспомнив, что у его невесты Анны красивая большая грудь, Ева решила промолчать.

Марк разогнался и прыгнул в бассейн бомбочкой, расплескав воду вокруг. Возмущенно хватая воздух ртом, Ева умылась брызгами воды. Это мерзавец, явно потешался, видя ее бессильный гнев.

Раз так — она тоже не уйдет.

Марк плавал вокруг нее, как голодная акула готовая, сожрать любого, кто поведется в ее призывно поблескивающие челюсти.

— Как тебе Иван? Когда свидание? — спросил Марк.

Ева хотела бы признаться ему, что выбранный им кандидат впечатлил ее разве, что своей странностью, но не собиралась давать ему повод для насмешек.

— Иван очень приятный молодой человек. Встречаемся сегодня вечером.

— А ты меня не обманываешь, Котова? Иван, правда, тебе понравился? — поинтересовался Марк, при этом он подплыл к ней очень близко.

И он был такой красивый, такой безупречный: прямой нос, немного впалые щеки, великолепные широкие скулы, твердый подбородок, мокрые блестящие волосы, его чувственные, красиво очерченные губы, беззвучно упрашивали поцеловать их. Ева не могла не заметить, как прохладные капли воды, словно лаская его лицо, стекают вниз, оставляя за собой мокрые дорожки. Ей казалось, что кровь закипела у нее в жилах, забурлила и взорвала мозг.

— Главное, что я ему понравилась, — уклончиво ответила Ева. Она, конечно же блефовала. Этот странный Иван просто потерялся и не выходил на связь. И Вяземский, тут как тут со своими расспросами, как чувствует, что она оказалась в затруднительном положении.

— Где вы встречаетесь?

— Тебе какое дело?

— Мне есть дело! — с нажимом произнес Марк. — Я хочу поскорей увидеть тебя голой.

— А ну-ка отплыви от меня метров так на пять, Вяземский. Ты нарушаешь моё личное пространство, своими этими му-мускулами, — произнесла Ева. Она расстроилась, ведь думала, что скажет это спокойно, а на деле перешла на крик.

Поэтому Ева развернулась, уплывая от него. Все равно Марк не сделает, как она просит. Да, она сбега. А как иначе? Да, она струсила. Ей было нелегко себе в этом признаться, но похоже Вяземский волновал ее. Она тоже хотела увидеть его голым. Так, просто посмотреть и все.

Ева набрала приличную скорость, уплывая от Марка. А затем ее тело, будто в замедленном кино, содрогнулось, захваченное неведомой силой рванулось назад.

Это рука Марка схватила ее и уже в следующее мгновение грудь Евы тесно прижимается к его торсу.

— Опять ты убегаешь? — сказал Марк с издевкой ей на ухо.

— Отпусти.

Ева решительно дернулась, чтобы отстраниться, но Марк продолжал силой удерживать ее.