Между мятежным графом и Оуэном Глендоуэром 28 февраля 1405 г. был заключен официальный договор, в котором говорилось о разделе территорий Англии после свержения Генриха IV[228]. Согласно этому договору, валлийцы должны были поддержать антикоролевское выступление Перси и прийти к нему на помощь. Однако свое обещание Глендоуэр не выполнил — в сражении весной 1405 г. при Шиптон Муре (Shipton Moor) Перси был без своего союзника. Граф вновь потерпел поражение, после которого он был вынужден вместе с внуком искать убежища в Шотландии, отношения с которой значительно потеплели после совместного участия Перси и шотландцев в битве при Шрусбери. Король Генрих Ланкастер, после этого мятежа и бегства графа, конфисковал все владения графа Нортумберденда и приказал «обезглавить и выставить на показ головы нескольких лордов, принявших сторону графа, на стенах Йорка»[229].

Интересным пассажем является отрывок одной шотландской хроники, монах обратил внимание на то, что граф Нортумберленд, уже находясь в Шотландии, захотел встретиться с тем человеком, который выдавал себя за Ричарда II и слухи, о котором английский граф сам долгое время распространял в северной Англии. Однако «Маммет [так называл самозванца Генрих IV — С.И.] под разными предлогами избегал личных встреч с графом. Эта встреча так и не состоялась»[230]. Впрочем, это не помешало графу Перси продолжать использовать имя последнего Плантагенета для придания своим антиланкастерским акциям на Севере легитимного статуса.

§ 2. Пограничье без Перси: ключевые моменты англо-шотландских отношений в 1406–1413 гг.

Есть многие основания считать 1406 г. поворотным моментом в истории англо-шотландских отношений начала XV в. Именно в этом году, бежавший в Шотландию граф Нортумберленд, разворачивает активную деятельность в поисках союзников в борьбе против Генриха IV, стремясь заручиться поддержкой Франции и Шотландии. Подробнее об этом мы будем говорить ниже. На первый план в англо-шотландских отношениях после 1406 г. выходят не мятежи и военные конфликты на пограничье, а переговоры о судьбах пленных ранее шотландских лордов. Огромной политической удачей англичан в этой связи, стало пленение в марте 1406 г. наследника шотландского трона принца Джеймса Стюарта. Другим внешнеполитическим вектором деятельности англичан этого времени становится активное подстрекательство и финансовая поддержка сепаратизма лордов Хайленда.

Одержав верх над мятежниками на севере страны во главе с Перси, Генрих IV не стал организовывать полномасштабное вторжение в Шотландию, чтобы наказать предателей и мятежников, которые получили там убежище. Надо отметить, что Шотландия стала местом эмиграции для многих противников первого Ланкастера. В частности, хронист Пласкарден говорит о том, что во время пребывания графа Нортумберленда в Шотландии «из-за страха перед Генрихом IV» убежища у скоттов искали также сторонники валлийского мятежника Оуэна Глэндоуэра: епископ Бангора (Bangor), епископ аббатства св. Асафа (St. Asaph), аббат Уэлбек (Welbeck) и еще один не названный по имени валлийский епископ[231].

Решение Генриха Ланкастера не преследовать мятежников Шотландии, может свидетельствовать в пользу идеи о смене Англией тактики в отношениях с этой страной. Существует, на наш взгляд, два наиболее вероятных объяснения для отказа английского короля от решительных действий против заговорщиков. Во-первых, вторжение англичан в Каледонию означало бы начало новой войны в условиях продолжавшегося конфликта в Уэльсе. И, во-вторых, в Северной Англии авторитет Перси оставался весомым и репрессии против этой семьи могли негативным образом сказаться на обстановке во всем пограничном регионе, где только недавно был подавлен очередной антикоролевский заговор.

Английский король ограничился лишь официальной нотой к Роберту III с требованием о немедленной выдаче графа Нортумберленда и его внука[232]. Спустя некоторое время Генрих IV предложил выдать ему Перси в обмен на остававшегося в английском плену Мердока Стюарта, графа Файфа сына герцога Олбани[233]. Вероятно, шотландская сторона склонялась к принятию этого предложения, поскольку в конце 1406 г. граф Перси в спешном порядке покинул приютившее его королевство.

В Уэльсе, куда прибыл Генри Перси из Шотландии[234], английский граф, похоже, выступал от имени своих сторонников в Северной Англии. Из владений Глендоуэра граф уже отправился во Францию, где имел возможность встретиться с Карлом VI. Напомним, что в это время Франция и Англия вели между собой Столетнюю войну. Как сообщает Жан де Ваврен, Перси просил у французского короля денег и оружия «на ведение войны с королем Англии»[235].

Впрочем, Генри Перси не сумел получить от французского двора требуемые средства — в самой Франции был разгар войны между Бургиньонами и Арманьяками, а при королевском дворе не было четкого представления о том, какого курса придерживаться во внешней политике[236]. На острова английский граф вернулся без обещаний какой-либо конкретной помощи со стороны французов.

Описание дальнейшей истории графа Нортумберленда у шотландских и английских хронистов несколько разнится. Шотландец Боуэр рассказывает, что старый граф, вернувшись в конце 1407 г. в Англию, обратился к шерифу Йоркшира сэру Ральфу Роксби. Старый лорд устал или, быть может, перестал видеть смысл в дальнейшей войне с Генрихом IV. Боуэр отмечает, что граф был намерен «получить королевское прощение, за ранее содеянное, а для посредничества он выбрал своего старого знакомого и соратника — Йоркского шерифа»[237].

По мнению же английского хрониста Уолсингэма, который, напомним, представлял мнение официального Лондона, граф Нортумберленд не собирался сдаваться на милость короля, а, наоборот, пытался втянуть сэра Ральфа в очередной заговор, но тот, «верный королю, дал ложное согласие, дабы заманить графа в ловушку»[238].

Окончание обеих версий ничем не отличается. По прибытии в Йоркшир для личной встречи с шерифом Роксби, граф Перси и лорд Томас Барлдолф (lord Barldolph) 19 февраля 1408 года попали в приготовленную для них засаду и были убиты в Бремэм Муре (Bramham Moor). Сопровождавший их епископ Бангора был «оставлен в живых, поскольку он не был вооружен»[239]. О первом графе Нортумберленде и его старшем сыне было сказано, что: «подобно Икару, они подлетели слишком близко к солнцу, их крылья оплавились, и они оба рухнули на землю»[240].

Мятеж и бегство Перси в Шотландию неизбежно повлекли за собой изменения в расстановке сил на Пограничье. В ситуации, когда признанный авторитет и лидер англичан в пограничном регионе ушел, таким образом, с политической авансцены среди английских лордов пограничья, по-видимому, наметился раскол. Говорить об их былом единстве, которое прежде основывалось на силе и авторитете Перси, уже не приходилось.

Судя по отсутствию упоминаний в хрониках о событиях на английском пограничье, примерно в течение года после своего бегства графу Нортумберленду удавалось