— Да и вообще люди — хищники. Не хуже волков и тех же медведей. Вон посмотрите на Гигеона. Неужели такую гору мяса можно вырастить, питаясь одними сраными овощами? — усмехнулся Ролдан.

— Он генетически модифицирован, — сказал Перк. — Говорил, что на его планете, не помню уж, как она называлась, многих улучшали еще с рождения. Условия проживания, так сказать, обязывали.

— И, тем не менее, он — ни разу не гребаный вегетарианец. Вон как мясо поглощает.

— Ладно, остатками позавтракаем с утра, а остальное заберем с собой. Жареное мясо при более-менее нормальной температуре может храниться несколько дней, — сказал Перк, аккуратно срезая оленину с костей небольшими ломтями и складывая их в позаимствованный у меня старый рюкзак.

Я тоже набил живот до отвала. Так не ел, наверное, с начала войны. Меня даже потянуло в приятную дрему. Все же сытость — как наркотик.

— Я вот что думаю, мужики, — заговорил Ролдан, глядя в иллюзорное темное небо, на котором с приходом ночи даже высыпались редкие точки звезд. — Вот нас загнали в эту гребаную локацию. «Земля будущего», как назвал ее тот сучий выродок, если я правильно помню. Так вот, она ведь по-настоящему огромна. Просто невообразимо, мать ее, громадна! Не знаю, какая у нее площадь, но уж точно больше десяти квадратных километров, а может, и все тридцать. Вопрос у меня простой: как локсам удалось все это воссоздать? Я помню, что нас привезли в какой-то форт, окруженный стенами, но не помню, чтобы в нем были высокие и объемные строения. А тут целый город с искусственным небом, не говоря об лесных окрестностях. И это еще не считая других локаций с целыми экосистемами. Леса, болота, горы… Все это настоящее, а не голограммное, и все наполнено всяким инопланетным зверьем. Значит, локации спрятаны глубоко под землей. Но, во-первых, зачем нужно было все так усложнять, ведь размещать уровни куда проще на поверхности планеты, а не под ней? И, во-вторых, как во всем этом поддерживать необходимые условия? Вот эта ель, например, — он кивнул в сторону ближайшего дерева. — Она ведь выросла тут не за один день и даже не за год. Чтобы достигнуть таких размеров, ей потребовалось бы двадцать гребаных лет. Двадцать, понимаете?! И таких деревьев тут тысячи. И с остальным так же. Взять хотя бы вон тот город. Мы до него, конечно, еще не дошли, но уже отсюда видно, что он выглядит, как долбаный Фаур-Сити, только слегка покоцаный. Как все это локсам удалось создать и совместить?

Ролдан замолчал, и все задумались. Но тишину почти сразу нарушил Виллис:

— На самом деле во всем этом нет ничего удивительного. По поводу размеров локаций… здесь, скорее всего, использовалась технология растягивания пространства или, что более вероятно, конструирование подпространства. Не берусь утверждать, это лишь моя субъективная гипотеза.

— Растягивание пространства — вряд ли, — покачал головой азиат. — Если бы так было, то мы бы заметили. При растягивании деформируются и объекты, находящиеся в пределах этого пространства. Что-то я не заметил ни у кого из нас ни вытянутых рож, ни удлиненных конечностей.

— Поэтому я и говорю, что более вероятна технология конструирования подпространства.

— И что это за хрень такая? Что-то наподобие виртуальной реальности? — поинтересовался Ролдан.

— Не совсем. Подпространство настолько же реально, как и само пространство. Его с натяжкой можно назвать параллельным пространством, что тоже не совсем верно, хотя уже ближе к истине.

— Я слышал об этой технологии, но она, кажется, находится еще только на стадии разработки, — проговорил я.

— В Альрийской Федерации — да, но не в Империи, — покачал головой Виллис.

— Поясни, — попросил Ролдан.

— Это не так-то просто объяснить тем, кто плохо знаком с высокоуровневой физикой.

— Хочешь сказать, что мы недалекие?

— Нет. Но… хорошо, я попробую. — Виллис глубоко вздохнул и снова заговорил. — Представьте гипотетический куб пространства с тремя известными сторонами измерения — длиной, шириной и глубиной. Представили?

— А что тут представлять, все это нас окружает, — сказал Перк.

— Верно. Все это — привычное нашему восприятию трехмерное пространство. К каждой из трех плоскостей примыкают две оставшиеся, образуя тем самым наш мир. То есть у нас имеется три константы, соединенные между собой, но при этом остающиеся самобытными. А теперь представьте, что к каждой из этих трех величин присоединяется еще одна, четвертая, причем у каждой константы она своя, не связанная с оставшимися двумя. На самом деле их может быть больше, но сейчас усложнять не будем, а введем только дополнительную четвертую. Представили?

— Смутно, — произнес Ролдан.

— Почти, — сказал я.

— Допустим, представил. И что дальше? — спросил Перк.

— А дальше самое интересное. Эта дополнительная четвертая величина или измерение, которое у каждой из трех известных нам констант свое, образует отдельную от всего плоскость. Но у нее тоже имеются свои три стороны, понимаете? Они прямо не связаны с нашими тремя, но соединяются косвенно, через одну из констант, ту саму, для которой являются четвертым измерением. И при этом образуется совершенно другое пространство. Параллельный мир, если говорить простыми словами. И как вы можете догадаться, таких миров может быть бесконечное множество.

— Сука! У меня сейчас мозги закипят, — выругался Ролдан.

Я тоже начал терять нить понимания, хотя смутная картинка все же перед глазами вырисовывалась.

— Продолжай, — попросил Перк.

— Но тут я углубился, поэтому вернемся немного к началу. Так вот, четвертая величина, которая примыкает к одному из трех известных констант… Суть технологии подпространства в том, что этой четвертой величиной заменяется одна из трех констант нашего мира. В итоге мы получаем новое пространство, а вернее, подпространство, потому что из трех известных нам констант оно имеет только две.

— Сучья наша жизнь, и как такое вообще можно было придумать?! — воскликнул Ролдан.

— Не только придумать, но и реализовать, — поучительно вытянул указательный палец Виллис. — И если наши ученые только-только до этого додумались, то имперцы смогли воплотить в жизнь.

— Попахивает бредом сумасшедшего, — прищурился Ролдан.

— Высокая наука всегда была прерогативой думающих людей, коих, как известно, меньшинство. Локсийцы, видимо, оказались чуть умнее и дальновиднее альрийцев, поэтому и опередили нас в сфере пространственных технологий, — развел руками Виллис. — Но я еще раз повторюсь: все это лишь мое личное мнение.

— А ты откуда обо всем этом знаешь? — спросил я, хотя уже давно догадался, что Виллис до появления в рядах армии Федерации был тесно связан с наукой.

— До поступления в армию я был ученым, — подтвердил мои догадки он. — Работал в области изучения межпространственных перемещений. Совет Федерации поставил перед нами цель — ускорить процессы гиперпространственных скачков, а также наладить более быструю связь между отдаленными мирами. Но про технологию конструирования подпространства я тоже знаю немало, все-таки работал в смежной области. У нас ходили слухи, что основу этой технологии наши промышленные шпионы выкрали именно у локсийцев, но на тот момент она была только на стадии начального проектирования, поэтому наши умы так и не смогли до конца разобраться во всех чертежах и формулах имперских ученых.