он не выглядит намного старше меня. У него широкая челюсть, и напряженное, мрачное выражение лица. Меня пугает не его внешность, а то, что скрывается в глубине его глаз, словно его ничто не остановит, потому что он уже все это видел и делал. До сих пор я слышала от него только пять слов.

— Я уйду, когда кто-нибудь скажет мне, что ты в безопасности, — говорит Мейсон низким голосом, глядя на меня, и я отвожу взгляд. — Не смотри так испуганно. Они сюда не попадут, новенькая. Это место построено как Форт-Нокс. — Он похлопывает по бетонной стене позади себя.

Я на мгновение встречаюсь с ним взглядом, но тут же отворачиваюсь. Я не могу понять, что я там вижу. Клянусь, я слышу выстрелы снаружи, и мне кажется, что я вот-вот потеряю сознание. Мое дыхание учащается.

— Ты в безопасности, — говорит Лейла. — Шон и Вульф служили в группе разведки, хотя я никогда не думала, что их навыки понадобятся на моем репетиционном ужине! — Она прищуривается на Мейсона, как будто это его вина, и она его совершенно не боится. Она просто бесчувственная.

— Просто небольшое развлечение после ужина, — отвечает он со злобной ухмылкой, которая говорит мне, что он с удовольствием разобрался бы с тем, кто там стреляет.

Я вздрагиваю.

— Группа… разведки? — спрашиваю я, отчасти чтобы отвлечься, отчасти потому, что мне действительно любопытно. Должно быть, я смотрю на нее непонимающим взглядом, мол, о чем, черт возьми, ты говоришь, потому что Мейсон наклоняется ко мне.

— Морпехи. Оба. Три чертовски долгих срока, — говорит он. — Небольшой взрыв их не испугает, только поможет разогнать кровь.

Я сглатываю и киваю, все еще напуганная, но почему-то чувствую себя лучше, зная, что Вульф разбирается с проблемой на улице.

Двадцать минут спустя кто-то снова включает музыку, и люди продолжают веселиться, как ни в чем не бывало. Мейсон достает свой телефон и читает сообщение, затем встает.

— Все, вам ничего не угрожает. Вот только сегодня вы не должны покидать здание. Придется подождать до утра. — Он смотрит на Лейлу. — И вас проводят домой, чтобы вы взяли все необходимое, прежде чем мы отправимся на Тайби, — говорит он.

Лейла выглядит невозмутимой, но я чувствую, что меня вот-вот стошнит.

Вряд ли я смогу уснуть здесь.

— Ни за что, мы так не договаривались, — говорю я Лейле, мой голос на целых две октавы выше, чем обычно. — Мне даже не в чем спать, — продолжаю я, и эти слова привлекают внимание Мейсона.

Свалить отсюда было моей первой мыслью, как только он сказал, что больше не о чем беспокоиться.

— У Шелли есть все, что тебе может понадобиться. Это просто мера предосторожности, новенькая. Не нужно, чтобы люди приходили и уходили, пока мы тут кого-то разделываем, — добавляет Мейсон, похлопывая меня по плечу. Я не могу понять, говорит он серьезно или шутит.

— Он не это имеет в виду, — говорит Лейла. Она, должно быть, заметила, что я в ужасе. Да, она сказала это, но сама не выглядит убежденной.

Я смотрю, как Мейсон уходит, и спрашиваю себя, как человек становится таким. Это чертовски пугает. Я слепо следую за Лейлой, все еще чувствуя легкое опьянение после выпитых коктейлей и шотов. Я уверена, что алкоголь — единственное, что удерживает меня на ногах. По дороге к бару мы встречаем Шанталь, Марию и Эмбер, и они тоже выглядят невозмутимыми.

Полагаю, выстрелы и взрывы здесь в порядке вещей?

Я мысленно ругаю себя за то, что решилась прийти.

— Выпей еще, — говорит Лейла, протягивая мне что-то фруктовое.

— Дыши. Это всего лишь дайкири. Реми смешивает его лучше всех в городе. — Она дружески подмигивает и улыбается рыжеволосой женщине за барной стойкой, когда через колонки начинает играть «Seven Nation Army» группы The White Stripes.

Я оглядываюсь по сторонам, вечеринка в самом разгаре, все произошедшее забыто. Я изо всех сил пытаюсь заставить свое тело вернуться к нормальному функционированию. Мое сердце бьется учащенно, и уже более получаса меня мутит. Меньше месяца назад я смотрела «Настоящих домохозяек» на своем диване в Атланте, поедая мороженое. Я делаю глоток дайкири, который очень легко пьется и на самом деле вкусный.

Когда из колонок начинает звучать песня «Hounds of Hell», вся толпа подпевает.

Я качаю головой, оглядываясь по сторонам, заставляя себя впитать немного энергии шумной, беззаботной толпы. Без сомнения, я нахожусь в какой-то альтернативной вселенной.

К черту все. Я делаю еще один глоток. Если мне придется остаться здесь на ночь, я, пожалуй, выпью еще шесть порций дайкири. Это, безусловно, лучше, чем трястись от страха всю ночь.

Глава 9

Габриэль

Я наблюдаю, как Рик, постоянный врач нашего клуба, перевязывает руку куску дерьма, этому тупому проспекту «Адептов Греха». Мне не нужно, чтобы этот ублюдок залил кровью все вокруг.

— Выруби меня… — скулит он сквозь кляп. Киска.

— Это всего лишь пара пальцев. — Я хлопаю его по спине и наклоняюсь вперед. — У тебя осталось еще восемь. Подожди, пока я доберусь до коленных чашечек. Тогда ты будешь готов умереть, — добавляю я.

Он начинает биться головой о внутреннюю стенку фургона — полагаю, пытаясь вырубить себя сам.

Я закатываю глаза.

— Господи Иисусе, это не сработает, придурок. — Я поворачиваюсь к Рику. — Есть что-нибудь, чтобы усыпить малыша? Я не хочу беспокоиться о нем остаток ночи. У меня и так был чертовски длинный день.

— Будет сделано. — Рик кивает, направляясь к своей медицинской сумке.

— Это все обязательно должно было произойти в гребаную ночь перед моей свадьбой? — спрашивает Акс, подходя к нам и изображая соответствующее раздражение. Я знаю, что втайне он живет ради этого дерьма. Он останавливается, чтобы спрятать пистолет в кобуру на спине. — Остальная часть периметра охраняется. Я понятия не имею, как этот ублюдок проник внутрь… но ты ведь расскажешь нам, не так ли? — добавляет он, прежде чем схватить незваного гостя за волосы. — Здесь могли быть женщины или дети, ты, ублюдок. — Он бьет его головой о стену фургона.

Я качаю головой. Именно этого и добивается этот придурок.

— Мы получим от него ответы, которые нам нужны… но не раньше завтрашнего дня, — говорю я, в основном злясь на то, что он отрывает меня от моей навязчивой идеи, с которой я только начал знакомиться.

Я поворачиваюсь к своему пленнику.

— Ты проведешь ночь, раздумывая о том, насколько преданным ты планируешь быть клубу, в котором еще даже не состоишь.

Он стонет за своим импровизированным кляпом.

— И не