дебатах. — Я бы услышала эти мотоциклы с другого конца города. — Я наклоняю голову и смотрю на него, словно оцениваю своего оппонента.

Шон начинает смеяться над моей реакцией.

— Ну, совершенно очевидно, что она твоя подруга, — говорит он, целуя Лейлу в шею.

Я улыбаюсь Шону, и снова перевожу взгляд на Вульфа. Он по-прежнему смотрит на меня, но уже без улыбки. Я борюсь с чувством, которое говорит мне, что мне нравится его внимание, понимая, что я не должна желать этого всем своим существом.

— Давайте поедим, кучка чертовых хулиганов! — кричит кто-то через мегафон.

Вульф встает. Я внутренне съеживаюсь, когда он выравнивается и не отрывая глаз, направляется прямо ко мне. Запах кожи и пряностей заполняет все мои чувства, он становится все сильнее, чем ближе он подходит. Я замираю, затаив дыхание, ожидая, когда он пройдет мимо, но он этого не делает. К моему удивлению, Вульф останавливается передо мной. Он возвышается и доминирует, глядя на меня. Ощущение того, как костяшки его пальцев скользят по моему предплечью, приводит меня в состояние какого-то неистовства. По коже бегут мурашки, а внутри все сжимается. Я знаю, что такое страх, я должна чувствовать его сейчас, но мое тело считает иначе. Мой пульс учащается, а к горлу и щекам приливает жар.

Вульф просто смотрит на меня сверху вниз. Даже на каблуках я не сравнюсь с ним в росте. Он мог бы проглотить меня целиком. Я задерживаю дыхание, не зная, чего ожидать. Я наблюдаю за тем, как его мощная челюсть пульсирует, словно он раздражен одним моим существованием. Он наклоняет голову, чтобы посмотреть на мой быстро бьющийся пульс на шее, его губы приоткрываются, как будто он вот-вот набросится и откусит от меня кусочек.

— Бринли… — Его низкий голос отчетливо слышен в шумном помещении, и от того, как он его произносит, мне кажется, что я впервые слышу свое собственное имя. — Хорошая девочка с умным ртом? — спрашивает он негромко, костяшки его пальцев все еще касаются моей руки. — Если ты не будешь осторожна, маленькая колибри, мне, возможно, придется использовать этот рот, чтобы вывести тебя на чистую воду. — Он наклоняется ближе, и у меня слабеют колени, когда его губы касаются моего уха. — Но, может быть, именно этого ты и хочешь… может быть, тебе надоело быть хорошей, да?

— П-прости? — спрашиваю я, мой голос повышается на октаву, когда я понимаю, что он только что угрожал мне, по крайней мере, я думаю, что он угрожал?

— Когда разберешься с тем, чего хочешь, найди меня, — добавляет он, отступая назад, бросает на меня последний взгляд и сливается с толпой.

Мне требуется целых десять секунд, чтобы моргнуть и прийти в себя.

У меня внутри все дрожит, когда я понимаю, что его угроза не столько пугает меня, сколько возбуждает.

Глава 6

Габриэль

На самом деле мне было совершенно наплевать на эту вечеринку. Я здесь только из чувства долга, как лучший друг Шона. Он мне как брат. Два человека, которые лгут друг другу о вечной любви, — это просто чушь собачья, которую мы выдумываем, чтобы в душе было не так пусто. Мир был бы намного лучше, если бы люди просто приняли это как данность. Мы бы меньше отвлекались.

Проблема в том, что все надеются, что их жизнь будет похожа на литературные произведения, которые моя мама снова и снова читала мне в детстве.

Несомненно, эти книги — прекрасный способ убежать от реальности. Но есть причина, по которой они называются художественной литературой.

Термин «художественная литература» происходит от старофранцузского слова «ficcion», означающего — уловка. А любовь — это и есть чертова уловка. Романтическая любовь, по крайней мере.

Может, мне стоит быть в лучшем настроении, это же вечеринка, в конце концов. Я просто чертовски устал притворяться, что мне не все равно, что Акс нашел свою вторую половинку, когда меньше года назад он трахал каждую красотку, которая заходила в мой клуб.

Я фокусируюсь на важном. Что эта его свадьба окажется полезной для клуба. Это идеальное, уединенное место, где можно разобраться с куском дерьма, за которым мы охотились, и получить от него ответы, прежде чем мы выпотрошим его за то, что он трахал несовершеннолетнюю сестру Мейсона. Брайан «Гатор» Фриланд. Мы наблюдали за ним на конспиративной квартире, в которой он остановился, принадлежащей «Адептам Греха». Это конкурирующий клуб, и мы следим за его передвижениями уже более десяти дней, с тех пор как нам сообщили, что он находится в Лейкшоре — примерно в тридцати минутах езды от Хармони.

Мы изучили его привычки, кто его охраняет, как проникнуть внутрь и как выбраться. Ответственность за спланированную нами миссию по его вывозу завтра днем на остров Тайби полностью лежит на мне. Если кто-то пострадает, это будет моя вина как президента. С другой стороны, если мы сорвем свадьбу Акса… опять же, виноват буду я, и это будет еще хуже, потому что я буду отвечать за это перед Шелли. Никто не хочет отвечать перед Шелли, я видел, как эта женщина прострелила человеку колено за то, что он обвинил ее сына в воровстве.

Если я испорчу ему свадьбу? Я, блядь, уже покойник.

Между поимкой этого урода Гатора, так, чтобы при этом никто из моих людей не пострадал, поставкой лекарств в новую клинику в Саванне, чтобы возместить украденное, и тем, как мы с Каем закончили работу над мотоциклом для игрока «Braves», все, что я хочу сделать сегодня вечером, — это поколотить тяжелый мешок, заехать в свою мастерскую, чтобы успеть сделать кое-какую работу и, возможно, хоть немного насладиться гребаным покоем и тишиной.

Я живу по распорядку. Рутина и контроль. Мои люди знают, что я очень опытный лидер, которого нелегко удивить. Обычно я знаю каждого, кто только собирается переступить порог этого клуба, так что я чертовски поражен, когда направляюсь к бару, чтобы поздравить невесту, и в поле моего зрения попадает маленькая колибри.

Бринли Роуз Бомонт.

Женщина, чей пульс, бьющийся на ее тонкой, шелковистой шее, я вижу даже отсюда. Женщина, о которой я не перестаю думать с тех пор, как впервые увидел ее в кофейне неделю назад, отвернувшейся от меня, словно я мог развратить ее одним взглядом. Это чертовски необычно, что я вообще помню ее, потому что обычно я не думаю о женщине после того, как принимаю решение либо перестать на нее смотреть, либо вытащить из нее