базовая станция помещалась на крыше корпуса Авдоконихина, и сигнал покрывал только город при фирме и город при машзаводе. Город при институте сигнал уже не покрывал, и это было единственное неудобство.

Пейджером пользовались для мобильной связи даже чаще телефона.

Уля из кухни могла послать Грише в мастерскую такую весточку «Обед через двадцать минут». И емкости дисплея хватало, и информация доходила, и беспокоить Гришу было не нужно – он отвечал «Целую работаю попозже» – и все было понятно …

У ТУРСУНКУЛОВА

– У меня к вам, Владлен Петрович, пара вопросов. Первый – а не можем ли мы с вами путешествовать в одной … оболочке, в одном коконе?

– Интересно … А как вы себе это представляете?

– Я уйду в оболочку, протяну вам руку и попробую перетянуть к себе.

– Давайте попробуем …

Свиридов исчез, а потом неизвестно откуда высунулась часть его руки.

Турсункулов нерешительно протянул свою и Свиридов с усилием втянул его к себе.

– Уф!

– И как вы себя чувствовали в момент перехода границы оболочки?

– Очень странно и непонятно … Никаких болезненных ощущений не было, только странное покалывание. А у вас тут совсем как у меня!

– Давайте для пробы перенесемся куда-нибудь недалеко?

– Давайте.

И они очутились на кормовой палубе теплохода, идущего по каналу, затем переместились на крышу ходовой рубки.

– Отсюда вид получше.

– А ветра совсем не чувствуется.

– А теперь попробуйте управлять оболочкой вы.

Турсункулов напрягся, что-то пытался совершить, но оболочка оставалась на месте.

– Следовательно, эта виртуальность слушается только меня … И если я выйду, то она может исчезнуть, что нежелательно …

На другой день Свиридов и Турсункулов обживали квартиру Гоги-Григория – примеряли оборудование, оружие, связь. А затем исчезли из квартиры …

С Анной Лазаревной у Свиридова сложились прекрасные отношения – она не вмешивалась в дела Турсункулова, была внимательна к обоим мужчинам и прекрасно готовила.

– Как вы относитесь к своей соседке, Владлен Петрович?

– Знаете, Анатолий Иванович, очень серьезно. Такая приятная женщина … ласковая, домовитая … И ни о чем не спрашивает … Если вас интересует, то мы живем с ней как муж с женой.

– Может быть вам следует жениться?

– Я спрашивал Анну – она считает, что можно и так, не молоденькие уже.

– А ваши отлучки?

– Я говорю – командировки. Она верит или нет – трудно сказать, но принимает.

– Догадывается?

– Трудно сказать. Но сложностей не вызывает. Мне почему-то кажется, что она в принципе не против наказания всех этих нелюдей …

– Хорошо. Ваши акции я отслеживаю по сводкам происшествий. Что-либо нужно?

– Патроны.

– Там, в квартире Гоги, я оставил для вас целую пачку фирменных патронов и пару таких же револьверов …

– Да, еще, Анатолий Иванович … Я тут не удержался и провел операцию в Штатах. Там один негодяй забыл ребенка в автомобиле, он был пристегнут и умер от перегрева. Я не мог удержаться, и прямо на глазах телерепортеров раздробил ему голову киянкой.

– Нормально …

МАРГО

Они устроились втроем на кухне – Свиридов, Тоня и Маргарита Антипова.

Гриша с Улей уложили Верочку спать и вышли в гостиную, задвинули перегородку и включили телевизор.

Тоня расставила приборы, поставила рюмочки, достала пузатую бутылку.

– Ну, со свиданьицем! – подняла рюмку Маргарита.

– Твое здоровье, Марго!

– Ваше!

Разговор ни о чем, характерный для встреч хорошо знакомых людей, незаметные паузы.

– Я почему-то вспомнила недавно Париж …

– Что это вдруг? Мы с тобой были там недолго и всего два раза …

– Не знаю. Вспомнила тебя с косичками, нашего дядю Володю …

– А Толя обещал свозить меня в Париж.

– Молодец. Я бы тоже съездила, вспомнила бы этот незабываемый город …

– Да, город изумительный. О таком можно мечтать.

– А ты-то когда там успел побывать?

– Да так, случайно …

– Ага, случайно … Знаем мы такие случаи … Да молчу, молчу!

– А ты помнишь наши первые дни в Америке?

– У-у, жуть! Сумасшедший дом!

– Да, привыкнуть было трудно …

– Тебе еще пришлось побегать, попутешествовать, а я сидела на одном месте. Сперва одна, потом с Володькой …

– За столько лет нелегальной работы и такие награды. Скромно?

– Очень скромно.

– Это было и будет всегда. Профессионалы, помногу лет на нелегальном положении и всего пара орденов. А у меня – вся грудь в наградах …

– Нашел что сравнивать! Я не знаю, что ты делаешь … за кордоном, но думаю, что ордена тебе дают не зря. И сколько в твоих наградах доля Верочки?

– Большая. Очень большая, честное слово …

ПАРИЖ

ЛЕГЕНДА

Если муж сказал – мы с тобой побываем в Париже, значит так тому и быть.

И Тоня спокойно ждала.

Путешествие началось в квартире их давнего и уважаемого друга – Владимира Альбертовича Сторнаса. Комната, где они устроились, больше напоминала уголок старинной английской библиотеки. Именно английской, с ее геральдикой и канделябрами.

– Как вы себя чувствуете, Владимир Альбертович?

– Ничего, Верочка, ничего. И даже можно сказать, что неплохо. Я продолжаю консультировать и даже кое о чем пишу – о чем уже можно. Но о твоих родителях, оказывается, еще оповещать общественность рано – нити оттуда идут до сих пор. Даже о той роли, которую в их жизни сыграл Генрих Люшков писать, как оказалось, еще рано …

– Спасибо вам за память о них …

– И за заботу о нас. Мы ее постоянно чувствуем.

Постепенно разговор свернул на предмет встречи – как Свиридовым лучше посетить Париж.

Разбирали различные варианты, но в конце концов вернулись если не к самому простому, то к самому надежному.

Свиридов воспользуется легендой и документами канадского лесоруба, который, как оказалось, за это время «сменил» несколько стран и мест работы, и теперь, оставаясь американским гражданином, работал в Латинской Америке – то в Бразилии, то в Венесуэле. Но везде его работа была связана с деревом – с добычей и продажей древесины.

– А у тебя, милая Верочка, должен был остаться еще один заготовленный путь отхода …

– Верно, Владимир Арнольдович! Я могла из Джейсон Норы Смитсон превратиться в Нору Дж. Смит! Я этим не воспользовалась.

– Думаю, эти документы можно использовать. С некоторой коррекцией в местах, где эта Нора наследила последние годы. И легенду подкорректировать …

ПРИБЫТИЕ В ПАРИЖ

Таким образом через несколько месяцев в комфортабельном первом классе пузатого «Боинга» над Европой летели уважаемый бизнесмен Джон Марсель Ларю и его подруга Нора Джейсон Смит.

По тому, как относились друг к другу эти немолодые – но еще и не старые! – американцы, у служащих антверпенского аэропорта