Мы с Полынниковым встали друг напротив друга. Уведя глаза куда-то в сторону, он обхватил меня за талию, и мы задвигались в такт музыке. Я буквально физически ощущала досаду адвоката и его нежелание танцевать. Я же, напротив, активно изображала, что мне все это нравится, часто заливалась смехом и старалась попадать в такт движениям Полынникова. Я поняла, что, не в пример мне, он танцевать умеет. Его движения были грациозны и точны, и он умело поддерживал меня, направляя в танце. При последних звуках мелодии меня невольно качнуло к нему, и адвокат придержал меня за талию. Только теперь я ощутила, что все-таки порядком перебрала, и неизвестно, как я в таком состоянии поеду домой.

Мы вернулись за наш столик.

– Спасибо! – насмешливо сказала я.

Полынников посмотрел на часы:

– Может, все-таки пора по домам?

И тут я испугалась. Мне ужасно не хотелось возвращаться в свое холостяцкое логово! Побыть бы с ним здесь хотя бы еще немного!

– Давайте посидим еще! – вырвалось у меня.

Адвокат опять посмотрел на часы, очевидно, это был привычный жест предельно занятого человека.

– Мы сидим тут уже больше двух часов. По-моему, вполне достаточно.

– Вы куда-то торопитесь?

– Вообще-то, да. Мне хочется домой.

– Вас там ждут? – кажется, я сморозила явную чушь, но остановиться уже не могла.

Он оставил мой вопрос без ответа, проворчав:

– Надо попросить счет.

Он позвал официанта, расплатился с ним за нас обоих, несмотря на мои возражения (мне не хотелось от него никаких подачек), и поднялся со стула.

Я сидела как в столбняке и, только увидев, что он вот-вот скроется за дверью, залпом осушила остатки вина в бокале и побежала за ним.

– По… подождите! – Я выскочила на улицу, боясь, что опоздала и Полынников уже сел в машину и уехал.

Он стоял у своего «Форда» и хмуро смотрел на меня.

– Простите! – я глупо улыбнулась. – Вы не можете меня подвезти? Пожалуйста! Боюсь, что я сама до дома не доберусь.

Он распахнул передо мной дверцу машины и бросил:

– Садитесь!

– Мерси! – пробормотала я, усаживаясь на переднее сиденье рядом с ним.

– Где вы живете?

Я назвала адрес. Мы не успели отъехать, как я почувствовала, что меня тошнит.

– Мне, кажется, плохо! – испуганно сказала я. – Тошнит…

Адвокат бросил на меня взгляд искоса.

– Что такое?

– Я же говорю – тошнит!

Полынников притормозил у аптеки и вышел, оставив меня в машине. Он вернулся с кучей лекарств и бутылкой воды. Я послушно приняла таблетки, но это не помогло, и через какое-то, весьма непродолжительное время я почувствовала, что мой желудок скручивает узлом.

– Я… не могу. Остановите! – почти выкрикнула я.

Полынников свернул с шоссе, и мы въехали через арку во двор какого-то дома. Адвокат вышел из машины и обогнул ее, направляясь ко мне. Я открыла дверцу, спустила ноги на землю, и меня вырвало. Неожиданно я ощутила на своем лбу мужскую ладонь. Полынников придерживал меня и наклонял мою голову вниз, как ребенку.

После приступа рвоты я откинулась на сиденье.

– Спа… сибо.

– Стало полегче?

– Да…

– Вам лучше пересесть на заднее сиденье и постараться задремать.

На заднем сиденье я быстро провалилась в беспокойный сон, поминутно просыпаясь от слепивших меня фар машин, ехавших нам навстречу.

Незаметно мы доехали, и он притормозил у моего дома.

– Уже приехали? – сонно спросила я.

– Как видите.

– А…. вы поможете мне дойти до квартиры?

– Естественно.

Когда я распахнула дверь своей квартиры, то, не глядя на адвоката, жалобно сказала:

– Ну, от чашки чая-то вы не откажетесь?

С минуту-другую Полынников молча смотрел на меня, потом его губы раздвинулись в легкой улыбке:

– Не откажусь.

В кухне я захлопотала, поставила чайник на плиту, но под воздействием выпитого вина и принятых таблеток меня неудержимо клонило в сон, и я с трудом двигалась, стараясь сохранять равновесие.

– Так не пойдет. – Полынников взял у меня из рук чайник и поставил его на стол. – Давайте-ка я сам похозяйничаю.

– Не возражаю…

Остальное я помнила плохо. Кажется, я выпила чашку чая и отключилась полностью, даже не успев подумать о том, как я теперь выгляжу в глазах Полынникова и что я все загубила своими собственными руками.

* * *

Проснулась я от каких-то неясных звуков: в кухне из крана текла вода. Я вскочила с кровати в испуге, что вчера забыла закрыть кран, на полу в кухне уже образовались лужицы воды, и теперь меня ждет неминуемый скандал с соседями снизу.

Я пошлепала в кухню и увидела у раковины Полынникова. Он наливал в чайник воду. При моем появлении его брови взлетели вверх, и он сказал с легкой насмешкой:

– Доброе утро! Как спалось?

Я опустилась на табуретку и положила локти на стол.

– Феликс Федорович… я вам, конечно, благодарна за все. Но не надо делать из меня идиотку!

– Что-то я не понимаю… К чему вы клоните?

– Вы все прекрасно понимаете! Вы считаете меня истеричной, неуравновешенной женщиной, набивающейся к вам в клиентки, пользуясь тем, что ее вам порекомендовал человек, который… – я окончательно запуталась в этих туманных словесах и замолчала.

А он смотрел на меня со странным выражением лица, и я никак не могла его понять: то ли это насмешка, то ли удивление, то ли… короче, черт его разберет! Наконец он сделал то, что я от него никак не ожидала, – адвокат расхохотался:

– Ну, вы… и даете! Впервый раз такого человека встречаю.

– Какого – такого?

– Который нападает на меня без всяких на то причин… Я так похож на людоеда или монстра?

– Не совсем… – улыбнулась я.

– Уже лучше. Значит, вы не стремитесь увидеть во мне злобного адвоката, который так и думает посадить своих клиентов в лужу и обобрать их до нитки?

Я поежилась. Не могла же я сказать Полынникову, что вчера я думала о нем именно в таких выражениях!

– Так, так… Стало быть, я попал в точку?

– Сейчас я так уже не думаю.

– И на том спасибо.

Вскипел чайник.

– Поскольку вы проснулись, мои полномочия на вашей кухне закончились. Мне, пожалуйста, кофе. И покрепче.

Я заварила ему и себе кофе. Когда я вспомнила о посещении ресторана, мне стало ужасно неловко. Ну кто меня просил так безобразно напиваться и тащить Полынникова танцевать, а потом просить его подвезти меня до дома, потому что добраться самостоятельно я уже не могла? Я передернула плечами.