Я разогнулась и тряся пучком зелени, зажатой у меня в руке, напомнила ему, округлив глаза:

— Но, ведь, я не помню, как это делать!

Поставив миску на землю, Бэрс упер руки в бока.

— Ты же обездвижила тогда Араву! У тебя классно получилось! — не отступал он.

— Да, но я действовала инстинктивно, и, вообще, не поняла, как это у меня вышло! А с дипломатом у меня, просто, сработало чувство самосохранения! — возразила я.

Марун, довольно улыбаясь, подошел ко мне и ткнул в меня пальцем.

— Значит, ты что-то, все-таки, помнишь! Главное — понять принцип использования энергии, а как сплетать те или иные парадоксы, я тебе подскажу, — обнадежил он меня, но не убедил. — Здесь важно все: и позиция, в которой ты стоишь, и положение рук, и нужная магическая формула. Давай, покажу самый простой щит.

Я пожала плечами, неуверенная, что у меня что-то получиться, положив пучок петрушки на грядку. Марун подошел ко мне сзади.

— Щит от огня — это парадокс Гуньсунь Луну, — произнес он, склонившись надо мной так, что я почувствовала его горячее дыхание на щеке. Надо развести ноги, чтобы встать поустойчивее, — и он своей коленкой раздвинул мне ноги, при этом приобняв, чтобы я не потеряла равновесие. От этого мое сердце застучало, как сумасшедшее, а я, почти не дыша, замерла в его руках. — Вот так, а теперь левую руку положи на противоположное плечо, — и он своей рукой взял мою левую и, согнув в локте, положил на мое плечо, а правую вытянул вперед. — Вот так, только выстави ладонь.

Я послушно растопырила пальцы правой руки, чувствуя при этом себя полной идиоткой. «Хорошо, что у Вики очень высокий забор, а то соседи по даче, могли бы истолковать нашу позу весьма превратно», — промелькнуло в голове.

— А теперь вздохни, — и я набрала в легкие воздух. Марун проделал тоже самое вместе со мной, — и медленно выпуская воздух, произноси парадокс, думая об «отсутствии движения или полной остановке» любых процессов.

— Гуньсунь Луну, — выдохнула я, ощутив, как по моей вытянутой руке, пробежала вибрация. Марун, видимо, тоже это почувствовал, потому что держал мою правую в своей.

— Очень хорошо! — похвалил он, не выпуская меня из своих объятий и плотно прижимаясь ко мне всем телом. — Другие щиты очень похожи по своей позиции на этот, — с хрипотцой в голосе произнес он. — Например, щит от молнии. Обе руки должны лежать на груди скрещенные, — и он своими руками подхватил мои и, скрестив, прижал к моему бюсту, так что его пальцы нежно прикасались ко мне. — Так же на выдохе надо произнести: «Парадокс Дихотомия», — учил он, своим дыханием щекоча мне ухо и шею.

Мне в этот момент было, явно, не до, каких-то там, щитов, когда мой личный щит от разгоряченного детектива отсутствовал напрочь.

— Парадокс Дихотомия, — выдохнула я, стараясь собрать свои мысли и чувства в кулак. Энергия снова заструилась по моим рукам, окружая меня невидимой защитой.

— Ты способная ученица! — откашлявшись, произнес Марун, выпустив меня из объятий.

Я отвернулась от него, пряча свои пылающие щеки, и пытаясь унять барабанившее о ребра сердце. И чувствовала, что Марун стоит рядом, потому что слышала его прерывистое дыхание.

— Мне нужно приготовить завтрак, а то скоро приедет Вика, — спохватилась я, подняла миску с овощами, зелень и почти бегом направилась к домику.

Влетев на кухню, я высыпала овощи в раковину и холодной водой умыла горящие щеки. «Так, Лара, успокойся! — мысленно приказала я себе, — Не поддавайся соблазну! Он при исполнении служебных обязанностей!» И я принялась за готовку.

Через полчаса стол был почти накрыт. Свежий салат ароматно пах петрушкой и базиликом, красные полосатые яблочки так живописно лежали в вазе, хоть натюрморт пиши. А гвоздем сегодняшнего завтрака была щука, выловленная Маруном нетрадиционным для этого мира способом из соседнего в поселке пруда, которую я жарила, стоя у плиты.

— Ты очень вкусно готовишь, — произнес детектив, неожиданно выхватив у меня из-под руки кусочек жареной рыбы. Отщипнув немного, положил в рот и с наслаждением облизал пальцы. Я тихонько хихикнула. А потом, как бы невзначай, спросила:

— А твоя жена хорошо готовит?

Марун поперхнулся и закашлялся.

— Я не женат, — проговорил он, изумленно вскинув брови, и с интересом взглянул мне в лицо.

А у меня внизу живота стало жарко и легко, но отвести от него глаз я не могла. Накалившуюся атмосферу разрядил звук подъехавшего автомобиля.

Наверное, учуяв вкусные запахи нашего пиршества, в кухню ввалилась Вика, таща за собой огромные пакеты с едой. Мы с Маруном помогли ей рассовать все по холодильнику, который в жизни не вмещал в себя такого изобилия. И потом втроем принялись завтракать. Я старалась не встречаться взглядом с детективом. Но краем глаза видела, что он самодовольно улыбался, уставившись в тарелку. А потом неожиданно посмотрел на меня и, облизнув губы, объявил:

— Я помогу тебе выучить все защитные парадоксы, — и воодушевленно прибавил, подцепив кусочек щуки на вилку, — и тебе надо еще освоить хотя бы парочку магических атак.

— Мы, что готовимся к сражению? — чуть не поперхнулась я помидоркой.

— Громко сказано. Но пойми, на высокие должности в любом из миров абы кого не назначают, — объяснил Бэрс, прожевав рыбу — этот политик, скорее всего, — судья, а значит очень магически силен. Но мы сейчас в Эгоцентриуме, а здесь все маги слабее, чем в любом другом мире. И поэтому твои силы, хотя ты простой помощник архивариуса, может, чуть меньше, чем у судьи здесь.

— А ты значит сильнее его будешь? — заинтересовалась я, сощурив на него глаза.

— В чем-то да, в чем-то нет, — уклончиво ответил Марун.

— А меня ты можешь научить вашим фокусам? — поинтересовалась Вика, воодушевленно обратившись к детективу.

— К сожалению, нет. — Бэрс повернулся к ней. — Каждый человек обладает магией того мира, в котором рожден. Она у людей в крови. Нельзя научиться иномирной магии. Но эта энергия есть у всех. Просто у каждого своя. У нас с Солари — парадоксальная. А у тебя — вдохновенческая, творческая. — объяснял он, смотря на Вику, — А как ею управлять, учат с детства. Конечно, силу можно развить. Но если ты не рождена гением, то есть активным эгоцентриком, то использовать в действии энергию не сможешь. Своей магии во плоти, — Бэрс изобразил пальцами кавычки, — здесь нет, поэтому гении довольствуются той, что открыта им с рождения: любой из девяти возможных. Это особенность вашего мира.

Подруга немного приуныла и с нескрываемым расстройством вышла из кухни на веранду.

— Но ведь ты пользуешься зеркальной магией, — возразила я,