— Какие гости? — удивилась я.

— Из милиции. Данильченко. На этот раз я понимала, что говорить много по телефону да еще в присутствии посторонних фотограф просто не мог. Но и мучиться от неизвестности тоже долго не могла, поэтому тут же начала собираться на работу. «Этого только для полного счастья нам и не хватало», — обреченно подумала я, стараясь добраться до редакции как можно скорее, по минимуму нарушив правила дорожного движения. Обычно с половины восьмого на улицах Тарасова начинают образовываться «пробки», так что лавировать между машинами становится все труднее с каждой минутой. Впрочем, меня это даже не раздражало — неприятности, происходящие изо дня в день, вскорости начинаешь воспринимать как данность.

Подстегивало и звало вперед только сознание того, что Виктору сейчас приходится еще хуже и он один отвечает на все вопросы следователя. И я мало в чем ошиблась, как оказалось впоследствии.

— Сергей Анатольевич, доброе утро, — улыбнулась я, стараясь произвести на уже знакомого майора милиции впечатление полнейшего счастья, переполнявшего меня. — Чем обязаны?

— Ольга Юрьевна, я по тому же вопросу, — крякнул следователь, не ожидавший от меня такой любезности с утра пораньше. — Как вы уже знаете, нас очень интересует все связанное с депутатом Владимирцевым. Еще мне бы хотелось выяснить, что делал ваш сотрудник у него в ванной комнате и что там нашел.

— Ничего особенного, — ответила я с наивным выражением лица, на которое только была способна. — Мы же в прошлый раз показывали вам фотографии, которые он сделал. Кроме того, черные волосы на краю раковины вы и сами обнаружили.

Данильченко крякнул что-то неопределенное, но ничего не сказал. Видимо, до него самого дошло, что до сих пор мы ничего не скрывали от правосудия. Однако по вечной привычке всех людей, не справляющихся с ситуацией, следователь попытался переложить все свои проблемы и особенно ответственность за неудачи на кого-то другого. И этим кем-то оказалась я — сейчас я почти физически чувствовала, как на мои плечи постепенно сваливается вся вина за простой в расследовании.

В том, что никаких подвижек в деле не произошло, сомневаться не приходилось, иначе служители правопорядка просто не пришли бы к нам. И похоже, всю ответственность за собственное бездействие следователь надеялся списать именно на нас. Мне эта идея совершенно не нравилась — расхлебывать чужие беды всегда неприятно, поэтому просто необходимо было в самое ближайшее время пресечь даже малейшие попытки в этом направлении.

— Сергей Анатольевич, конечно, вы сейчас не расскажете мне всех подробностей расследования, но для нашей газеты важна любая информация. Но ответьте, можем ли мы рассчитывать на некоторое ваше содействие в этом вопросе? — доверительно спросила я. — Нам далеко не безразлична судьба Инги Львовны, потому что мы были первыми представителями прессы, с которыми она пообщалась. Понимаете, широким массам хочется знать все подробности этого дела, и мы собираемся донести их до наших читателей. Конечно, не превышая своих полномочий.

Глаза следователя Данильченко постепенно округлялись, и в конце концов он потерял дар речи. Не замечая всех этих изменений, я тем же елейным голосом продолжала:

— Как вы думаете, можно ли уже сейчас утверждать, что смерть депутата Владимирцева — не трагическая случайность, а тщательно спланированная акция? Сергей Анатольевич, есть ли уже какие-нибудь, хотя бы косвенные, улики?

— Д-да, перчатки резиновые в урне найдены и какое-то черное портмоне. Правда, пока об этом официально не заявлено. Отпечатки пальцев, конечно, на этих вещах есть, — поспешно пояснил Данильченко, наверное, испугавшись, как бы мы не заподозрили милицию в бездействии. — Только ведь не будешь же их примерять на каждого встречного-поперечного.

— Может быть, требуется наша помощь, чтобы вызвать резонанс в общественных кругах? — подсказала я, предлагая свои услуги.

— Нет, не надо, — чуть не схватился за голову майор Данильченко. — Лучше пока молчите.

Уверяя его в нашей безграничной преданности и всяческом содействии органам охраны правопорядка, я проводила следователя до двери. Еще пару минут я держала его за рукав, пытаясь изобразить величайший страх за судьбу простых граждан, которые просто «загнутся» без своего законно избранного депутата.

Виктор с непроницаемым лицом отвернулся к окну, что означало в действительности: он просто загибался от беззвучного смеха. Я с облегчением выдохнула и посмотрела на часы:

— Ну вот, скоро уже и Марина с Кряжимским подойдут.

— Ольга Юрьевна, я и не подозревала, что в вас кроется еще и талант великого оратора и актрисы в одном лице, — появилась в дверях изумленная секретарша. — Как здорово вы запудрили ему мозги своими разговорами! Честно говоря, когда этот майор появился, я уже хотела лезть за сушками, которые у меня в тумбочке лежат…

— При чем здесь они? — удивился Виктор.

— А с чем же, по-твоему, каторжники путешествуют? — фыркнула Маринка.

— Да, теперь уж мы все на твои сушки покушаться будем, — выдохнула я.

— Это почему же все? — удивилась секретарша.

— А нам теперь все равно: одним грехом меньше, одним больше… И вообще сухарики и сушки в дальней дорожке пригодятся.

— Ольга Юрьевна, я пока ничего не понимаю, — поздоровавшись, прокомментировал мою фразу Кряжимский. — Кто-то из сотрудников отправляется в командировку?

Маринка тоже внимательно прислушалась, перестав хрустеть своей драгоценной сушкой. Чтобы не молоть языком понапрасну и не рассказывать одно и то же по сто раз, мы с Виктором еще с полминуты потянули время, собираясь с мыслями, а потом я рассказала все по порядку. Похоже, наше, вернее, мое повествование очень впечатлило Сергея Ивановича, и после минутного раздумья он сказал:

— Вам не кажется, Ольга Юрьевна, что мы кому-то наступили на очень больную мозоль? Хорошо еще, у Виктора никогда не было черного портмоне, и отпечатки на нем, надеюсь, не его. Тем не менее, по-моему, мы оказались в ненужном месте в ненужное время, и теперь за это на нас хотят свалить все шишки.

Естественно, удивилась этому одна Мариночка. Но менять свои планы только из-за того, что мы не вписываемся в общую схему, придуманную кем-то, мы совсем не собирались.

— Давайте пока наметим план сегодняшних мероприятий… — решительно начала я утреннюю планерку, которая в связи с праздниками не проводилась уже довольно давно. — Похоже, следователя очень интересовал вопрос, знаком ли наш Виктор с электротехникой. Значит, нам самостоятельно надо найти в окружении Владимир-дева того человека, который с электричеством на «ты», — объявила я первоочередную задачу, автоматически исключая фотографа из собственного списка подозреваемых лиц.

— Причем он должен иметь беспрепятственный доступ к квартире, ведь соседи или не видели его вовсе, или просто не обратили на него никакого внимания, — компетентно вставила Мариночка.

За последнее время она часто помогала нам вести репортажи с мест, брать интервью и даже научилась обращаться с фотоаппаратом. Я с удовольствием отметила: кое-что не прошло для нее бесследно. Конечно, слишком многого никто от нее не ожидал, и на самые трудные дела выезжали более опытные сотрудники редакции, но все-таки Маринка была неплохим подспорьем. Особенно в праздничные дни, когда отсутствовал мужской потенциал наших знаний, умений и навыков.