меня. — Хочу посмотреть на тебя. Сделай это.

Мне кажется, я сейчас упаду в обморок. Ох, надеюсь, что упаду в обморок, потому что я не смогу изобразить правдоподобие.

— Так-то лучше, — говорит Салли. Я поворачиваю голову в сторону. Он подходит к кровати.

Этого не может быть. Как такое могло случиться со мной?

Салли забирается на матрас. Я сажусь. Я вздрагиваю, когда на его лице появляется широкая улыбка. Закрываю глаза. Делаю глубокий вдох и издаю беззвучный крик.

— Нет! Отойди, — кричит Хаггерти. Я резко открываю глаза. Хаггерти бросается к кровати и толкает Салли с такой силой, что тот пролетает через всю комнату и тяжело приземляется у противоположной стены.

Хмм…

Тело Салли подпрыгивает, как мячик. Он быстро встает на ноги, делает прерывистый вдох, а затем, шипя, бросается ко мне с демонической скоростью. Его пальцы обхватывают мою лодыжку. Его ногти впиваются в мою кожу.

— А-а-а! — закричала я. Я плачу.

— О, блядь, — орет Салли.

Я резко открываю глаза. Хаггерти. Его большая рука сжимается на горле Салли.

— Ты, черт возьми, не тронешь ее. Ты и пальцем ее не тронешь.

— У меня нет выбора. У тебя нет выбора, — голос Салли едва слышен.

— Уходи. Ты просто должен уйти и сказать, что ты сделал это. — Глаза Хаггерти наполняются яростью.

— Не могу. — Лицо Салли становится серым, а вокруг губ появляется синяя полоска.

— Ты сделаешь это.

Ноги Салли подкашиваются. Его руки тянутся к Хаггерти. Он отчаянно царапает его кожу.

— Нет! — в этом слове почти нет смысла.

Они оба падают, исчезая из моего поля зрения.

— Закрой глаза, Миранда, — рявкает Хаггерти. — Прикрой голову. Сделай это сейчас же. — Хаггерти собирается сделать что-то плохое, я просто знаю, что это так. Он назвал меня настоящим именем. Почему он назвал мое настоящее имя?

Я ложусь на живот и натягиваю подушку на затылок, плотно прижимая ее к ушам.

Бах!

Один выстрел.

В комнате становится пугающе тихо.

— Миранда, уходи. Бретт будет за дверью. Иди к нему и не оглядывайся.

— БОЖЕ МОЙ! — я бросаю подушку на пол.

— Беги.

Я не отрываю взгляда от двери. Соскальзываю с кровати и бросаюсь к ней. Она открывается. Бретт хватает меня. Я не оглядываюсь назад и не смотрю вниз.

Хаггерти только что застрелил человека.

Ради меня.

Глава десятая

Чем дольше Хаггерти не было, тем больше Бретт, прихрамывая, расхаживал взад-вперед по гостиной.

Хаггерти ушел один с серым ковром, перекинутым через плечо. Я знаю, что было в этом ковре — Салли. Я не дура. И тот факт, что Бретт поначалу целую вечность провел в спальне, где мы находились, с ведрами, полотенцами и щетками для уборки… Я знаю, что он там убирал. Смерть.

Вернется ли Хаггерти?

Расскажет ли он полиции о том, что произошло?

Было ли ему позволено застрелить Салли, как он это сделал?

Рэйв убьет нас всех в отместку?

У меня скручивает желудок. Мои руки становятся липкими. Что, если Хаггерти убьют?

— Я не хочу, чтобы Хаггерти…

— С ним все в порядке. Он не умрет, так что перестань так думать, — говорит Бретт, продолжая расхаживать по комнате.

— Откуда ты вообще знаешь, о чем я думаю?

— У тебя ужасно читаемое лицо.

— Нет, это не так. Я… — я замолкаю.

— Он вернется. Такое дерьмо может случаться, когда работаешь под прикрытием.

— Что, если он не вернется? — я начинаю задыхаться. Острая боль пронзает мое сердце. Я прижимаю руку к груди. Делаю шаг назад. Не думаю, что буду в порядке, если Хаггерти как-нибудь пострадает, или пропадет без вести, или, что еще хуже, умрет. Я не испытываю к нему ненависти. И никогда не испытывала. Мы не враги. Он сделал все, чтобы я была в безопасности. Мы друзья.

— Ох, да отъебись ты. — Бретт со стоном запрокидывает голову.

— Что? Он ведь не вернется, да? — боль в моей груди усиливается.

— Ты запала на Джо. Ну конечно же. — Его глаза встречаются с моими.

— Нет, это не так.

— Я детектив, и был им долгое время, и знаешь что? Я могу замечать разные вещи. У тебя такое юное и невинное лицо, что его легко прочесть. Господи, мать твою, из-за тебя меня снова подстрелят, да?

— Нет. — Да как он посмел? Все совсем не так. Я не люблю Хаггерти или что-то в этом роде, мне просто не безразлично, что с ним происходит.

Мы друзья.

— Да, это так. Это все твоя вина. Ты — заноза в моей заднице, девочка. В тот момент, когда ты схватила моего напарника и затащила его тупую задницу в магазин свадебных тортов, ты запустила эффект домино, из-за которого в нашу сторону посыпалось дерьмо. Серьезно, ты так отчаянно хотела выйти замуж?

— Нет! — я усмехаюсь. — Я не хочу выходить замуж. Мне не нравится Хаггерти в таком плане, и я просто была очень голодна и хотела поесть торт бесплатно. Ну то есть, ты когда-нибудь ел торт от Алессандро?

— Торт — это торт, милая. — Он перестает расхаживать по комнате.

— Прошу прощения? Мистер, вы бы прополоскали рот с мылом. Это не просто торт. Это рай, запеченный кусочек настоящего рая.

— Так, значит, ты просто сумасшедшая? А не помешанная на свадебных колоколах. Ты это хочешь мне сказать? — он свирепо смотрит на меня.

— Я не сумасшедшая.

— Да, это так. Чертова психичка, сходящая с ума.

У меня отвисает челюсть. Я точно нанесу удар карате по его самодовольной физиономии. Хия.

Бретт сжимает кулак и прижимает его ко лбу:

— Нам нужно вытащить тебя из этой передряги. Ты не можешь влюбиться здесь, глупая девчонка.

— Я не люблю его. И, пожалуйста, отвези меня домой. Для меня было бы огромным удовольствием, если бы ты это сделал. Это то, с чем мы оба можем согласиться. Как насчет того, чтобы заняться этим прямо сейчас?

— По-моему, звучит неплохо.

— Хорошо.

— Отлично.

— Фантастика.

— Просто идеально.

— Может, вы оба заткнетесь? Я слышу вас обоих за дверью так же отчетливо, как будто с вами в комнате. Почему вы оба такие тупые?

Хаггерти. Он здесь. Он не умер. Облегчение. От мгновенного удовлетворения мои руки разжимаются, а челюсть отвисает. Боль в груди исчезает и сменяется волнением. С ним все в порядке. Ох, он жив.

Хаггерти входит в дверь и закрывает ее за собой. Он покрыт толстым слоем черной грязи. Белки его глаз сияют по сравнению с остальным телом.

Мое горло сжимается, чтобы не закричать, и это поражает меня, как метеорит. Может быть, я действительно люблю Хаггерти? Нет, невозможно полюбить того,