class="p1">Из тёмной глазницы нижнего черепа показался слизняк. По длинному полупрозрачному телу мягкими волнами ползли завораживающие разноцветные блики. Словно радуга, после дождя решившая пуститься в развесёлый танец. Слизень был размером с ладонь и, забравшись на лобную кость, оставлял за собой влажный липкий след.

Кто-то сочтёт это создание удивительным, кто-то необычным, кто-то отвратительным. Всё они ошибаются, ибо в Иле надо смотреть на совершенно иную характеристику встречаемых существ: опасно ли оно для тебя.

Так вот. Этот слизень не опасен. Если, конечно, не напиться вусмерть, не заснуть и суметь не почувствовать, как он сжирает твою кожу с лодыжки зубами-тёрками. Ну или не упасть в яму, полную брюхоногих моллюсков. Ползает себе и ползает, красиво сияет. Что взять от первой стадии, только в нынешнем году появившейся на свет?

А вот где-то далеко, в пеших часах от Гнезда, обитают точно такие же твари, разменявшие шестой десяток. И, пожалуй, этот хищник из тех, с кем я не хотел бы снова встретиться. Невероятно опасная дрянь.

Мягкие невидимые тёплые руки магии Болохова навалились на плечи, забирая последнюю силу из его солнцесвета, и мы, понимая, что пришло время, заставили лошадей двинуться шагом.

Небо изменилось не мгновенно. Нам пришлось проехать футов шестьсот прежде, чем розовый месяц угас, повернулся вокруг своей оси так, что его рога теперь смотрели вниз, а на противоположной стороне горизонта появился такой же тусклый шар предвечернего солнца.

Шельф – не Ил. Он не вредит людям, и вообще родной дом для килли. Полоса «ничейной» земли, на которую мы приходим, чтобы сыграть со смертью, и возвращаемся, если выиграли.

Вдоль всей границы, после победы над Птицами, Светозарные построили андериты. Всего их было семьдесят три, теперь же уцелело двадцать четыре. Прочие сгинули в войнах своих же создателей – Светозарных, и за следующие века. По разным причинам.

Когда-то их называли оплотом человечества. Надёжными форпостами, контролирующими дороги в наши земли. Теперь используются лишь шестнадцать, остальные заброшены и слишком разрушены временем, а Великие дома не стремятся выделять деньги на ремонт, починку и гарнизоны. Впрочем, как и лорд-командующий. У меня порой создаётся такое впечатление, что дураки начинают считать Птиц вымыслом, Светозарных сказкой, а Когтеточку любимым племянником Одноликой.

Но даже несмотря на то, что величие андеритов в прошлом, они всё равно ещё служат людям в качестве крепостей и безопасного приюта.

Я всегда вожу «Соломенных плащей» через Шестнадцатый андерит, если только этого не требуют иные обстоятельства. Тому есть несколько причин.

Во-первых, здесь у Капитана знакомый командир гарнизона и к нам меньше цепляются с разномастными проверками, бумагами, да расспросами. И в некоторых случаях на ночёвку можно остановиться в цитадели, а не пилить ещё пару часов на север, к хуторам поселенцев.

Во-вторых, основные дороги в Ил проходят через Седьмой, Третий и Пятый андериты. Они расположены в самой узкой части Шельфа, ближе всего к Айурэ и напрямую связаны коротким отрезком железной дороги. Там полно людей. Про «полно» я, конечно, загибаю, ибо в Ил не спешат толпы, но их достаточно много. В особенности когда лорд-командующий отправляет свои полки на очередную битву против прислужников Светозарных, чтобы сжечь разрастающиеся ульи, подступившие почти к самой границе.

Армия, какой бы хорошей она ни была, громоздкая корова, и попасть под её тяжёлые копыта совершенно не улыбается. Толкаться с солдатами на одних дорогах то ещё наслаждение. Мы предпочитаем пустые пространства и быстрое движение, не зависящее от комендантов или тварей, привлечённых большим количеством мяса, внезапно упавшего им на голову.

Не скажу, что, перейдя границу, наш отряд вздохнул с облегчением. Мы проходим здесь не в первый раз и давно уже привыкли ко всему. Но усталость брала своё, и теперь люди приободрились, предвкушая скорый отдых.

Ритесса Рефрейр рассталась с нами на кладбище Храбрых людей, поручив заботу об Оделии. Она пришла туда через другие врата и не могла отправиться с нами без лошади. У «Соломенных плащей» не было свободных заводных, мы как раз использовали их сейчас, потеряв основных в глубине Ила. А она и её росс – это лишние люди и нагрузка на нашу шею. Так что колдунья со слугой ушла иным путём, благо её ворота располагались ближе к Шельфу, и теперь в нетерпении ждала нас на последнем отрезке пути к андериту.

Капитан, вместе с Головой, выехал вперёд, приподнял шляпу, представился:

– Риттер Август Нам, ритесса. Дом Жаворонка. Рад нашему знакомству.

Он смог её заинтересовать домом. Жаворонки влиятельный и многочисленный род. Один из восьми центральных в Айурэ. Не Грачи и не Пеликаны конечно же. Но и не Чайки и Стенолазы. Где-то посерёдке вместе с Совами, Синицами и Журавлями. Кажется, она даже была удивлена, что командир каких-то грязных наёмников, рыскающих по Илу себе на уме, выходец из столь уважаемой семьи.

Милая ритесса совершенно не представляет, что в каждой семье есть не только паршивая овца, как говорят россы, но и птаха с перебитым крылом. Летать она неспособна, а вот щебетать сколько угодно. И даже такое бесполезное для неба создание все ещё может многое.

Впрочем, всё её удивление разом испарилось, стоило ей увидеть привязанную к лошади Оделию.

– Что вы творите, риттер?!

– Ритесса?

– Она же не животное! – Ида едва сдерживала ярость. Карие глаза метали молнии.

– Разумеется, это так. Но это был единственный способ довезти её сюда и не покалечить. – Капитан не оправдывался. Он никогда не оправдывается.

Колдунья едва ли не отмахнулась от его слов:

– Я забираю её!

– На время, – проронил Голова и, когда она открыла рот для пылкого возражения, снова показал ей орнаменту, напоминая, какая сила стоит за ним. – Вы женщина, и верю, что позаботитесь о ней куда лучше, чем мы. Но в Айурэ она поедет с нами. А в городе попадёт к своей семье, и у Фогельфедера к ней будут вопросы. Пожалуйста, не забывайте об этом.

Её кипящая ярость столкнулась с его каменной флегматичностью. Ритесса осознала услышанное:

– Семья? Вы знаете, кто она?!

Тим кивнул:

– Знаем.

Повисла пауза, и Ида, поняв, что ей говорить не намерены, не стала настаивать, махнула рукой. Ларченков, подчиняясь приказу хозяйки, перерезал верёвки и взял Оделию на руки.

– Она ещё спит, ритесса, – проронил он.

– Это не сон. Незнакомка, – женщина специально выделила это слово, – истощена тратой резерва. Лишь благодаря удаче вы её не убили, риттеры.

Росс пристроил не приходящую в сознание девушку в седле, перед собой. Мы почётным эскортом двинулись следом. Бальд, ехавший рядом со мной, буркнул что-то про проклятущих колдуний. Капитан безмятежно улыбался, он находился в центре занимательного приключения. Болохов смотрел на мир волком.

Андерит появился после