либо в прошлом году, либо этой весной. Он отметил это, огибая поселок в ту проклятую субботу.

Ксения быстро и с удивлением на него посмотрела.

Глаза она тут же отвела, но он тоскливо понял – видела.

Она его видела…

Глухо забилось сердце и пересохло во рту.

Он не знал, что умеет так пугаться.

– Проехать можно, – сказал Марк.

– До свидания, – быстро попрощалась Ксения.

Слава богу, Марк не заметил, как эта дура уставилась на Владислава. Как раньше молча смотрел на дорогу, так и продолжал.

Владислав остановил машину сразу за поворотом, съехал на обочину, к кустам.

И опять сердце тоскливо сжалось. Сначала надо было равнодушно поинтересоваться, где оно, то самое место. Впрочем, по-настоящему опасное место здесь только одно. Разбиться насмерть где-то еще проблематично.

– Здесь? – держась за руль, спросил Владислав.

Марк не ответил. Молча вышел из машины, постоял у края оврага.

Владислав постоял за его спиной.

В поселок они въехали молча.

– Я все здесь заснял, когда был, – Марк заговорил, только отпирая дом. – Посмотрим, что изменилось.

Он бросил ключи на стол, достал телефон, включил видео, которое записал несколько дней назад. Владиславу такое в голову не пришло. Камера тещиного друга медленно обходила стены, мебель. Марк останавливал видео, они внимательно осматривали комнату за комнатой.

Если злоумышленники здесь и были, то ушли ни с чем. Или с чем-то, спрятанным в немногочисленных шкафах.

На Илонину постель оба старались не смотреть. На постели были смяты обе подушки.

Потом Марк еще раз обошел дом, заново снял на видео пустые комнаты. Владислав сопровождать его не стал, подождал у входной двери.

Ему казалось, что мучительнее неизвестности от пропажи документов ничего быть не может, а на самом деле настоящий страх появился только сейчас, когда Ксения вытаращила на него глаза.

Она не могла меня видеть около оврага, он пытался себя успокоить. Она бы уже давно заявила в полицию.

Уговоры помогали слабо, он еле дождался, когда высадил Марка и наконец остался один.

* * *

Петр заглянул, когда рабочий день подходил к концу. Молча прошел мимо Инны, дернул дверь в кабинет Владислава.

– Заперто! – хмуро пробурчала Инна.

– А где он? – недовольно повернулся к ней Петр.

Инна молча пожала плечами.

– Уехал? – добивался Петр.

– Уехал, – вздохнула она.

– Черт… –  Он зачем-то снова потряс дверь.

– Если очень нужно, позвони ему, – посоветовала Инна.

Вообще-то она давно взяла за правило никому не давать пустых советов. Тем более когда их не спрашивают.

Петр на глупости отвечать не стал, сердито сжал губы, задумчиво посмотрел на Инну и неожиданно улыбнулся.

– Я завтра утром на важную встречу еду, хотел последний вариант презентации показать. Ну значит, отправлюсь без благословения.

Он впервые заговорил с ней. Раньше только здоровался и хмуро спрашивал, на месте ли Владислав.

– По почте пошли, – Инна зачем-то дала еще один совет.

– Ну конечно послал, – поморщился Петр.

Когда он вышел, она посмотрела на план работ, который корректировала каждый квартал, но доделывать его не стала. Выключила компьютер и ушла с работы раньше положенного времени.

К метро она шла медленно. После недавних холодов пышно цвели растущие вдоль тротуара каштаны. Когда три недели назад их засыпало снегом, Инна боялась, что деревья погибнут.

У самых дверей метро она неожиданно замедлила шаг, повернулась и наперерез редкой толпе направилась к расположенному рядом торговому центру. Туда она заходила редко, цены здесь были не по ее зарплате, а просто так глазеть на витрины удовольствия не доставляло.

Что-то сегодня с ней случилось. Она обходила бутик за бутиком, рассматривала одежду, обувь. Разглядывала ценники, заранее понимая, что для нее все дорого. Если бы не ценники, неискушенный покупатель мог бы решить, что одежда с барахолки. Безумной цены мятые платья выглядели скромно.

На кого эти бутики рассчитаны, она не понимала ни раньше, ни теперь. Дамы, способные выложить за скромный браслет более трети миллиона, по бутикам около метро не ходят. Такие дамы ездят с личным водителем и покупают браслеты где-нибудь у синего моря.

Инна поднялась на третий, последний этаж, заметила кафе. Не хотелось ни есть, ни пить, но она попросила чай и пирожок с вишней, повернулась, выбирая столик, и увидела сидевшего в двух шагах Петра.

Тот пил кофе и внимательно на нее смотрел.

Инна поставила на краешек его столика чайник и блюдечко с пирожком и вежливо спросила:

– Не возражаешь?

– Не возражаю, – серьезно кивнул он.

Она не забывала о том, что должна выяснить, не обращалась ли Илона к Петру за подробностями давней финансовой аферы, в которую вляпался Владислав. Но почему-то приступать к этому было неприятно.

Впрочем, выбора не было. Даже если Влад на этот раз отделается простым испугом, опасность может подкрасться позднее.

– Ты знал жену Владислава? – вздохнула Инна, наливая чай из чайника в чашку.

– Красивая женщина, – Петр кивнул и отпил кофе.

Мата Хари из Инны не получалась, углубляться в тему Петр не собирался. Она переоценила свои силы.

Он допил кофе, поднялся из-за стола и вежливо улыбнулся.

– До завтра!

– До завтра, – попрощалась Инна.

Эскалатор увез его вниз, Инна доела пирожок.

Она не сумеет помочь Владу. Она даже не приблизилась к цели.

Вряд ли он ожидал от нее немедленных результатов, но она почувствовала себя виноватой, беспомощной и бесполезной. Если Влад приедет вечером, в беспомощности и бесполезности придется признаться.

Он не приехал. У Инны еще оставалось время, чтобы все исправить.

* * *

У входа в торговый центр сновали посетители, Вера отошла к стене.

– У меня только что кончились занятия, – сказал Федор. – Я сейчас приеду.

– Забери меня, – попросила Вера и назвала адрес.

– Минут через сорок, – прикинул он.

– Хорошо.

Так было и раньше. Он не пытался выяснять на ходу, где она и чем занимается, а потом требовал отчета. Отчитываться перед ним Вере нравилось.

Она вернулась в торговый центр, съела мороженое и снова вышла на улицу. Нога не болела. На самом деле она не болела уже давно, и последний хирург рекомендовал ей забыть о травме, но Вера села на лавочку. Она привыкла беречь ногу.

Федора она увидела, когда он подошел почти вплотную.

– Почему ты меня прогоняла? – тоскливо спросил он, садясь рядом.

– Не вспоминай об этом, – попросила Вера.

Он молча прижал ее голову к своей шее.

Мама заболела, когда дочь училась в первом классе. Вера жила с бабушкой, иногда та возила ее в больницу к маме, порой ее навещал папа. С мамой все обошлось, болезнь удалось задавить в зародыше. Но когда через два года Вера вернулась в родной дом, папы там уже