Терим ушел, а мы стали выпытывать у Динари сведения об этом мире. Я также постарался вытянуть на разговор старика, но он сделал вид, что спит. Однако, судя по всему, внимательно слушал и изредка приоткрывал глаза, косясь, почему-то на Вадима. Динари оказалась обычной деревенской простушкой, в меру глупенькой, но очень коммуникабельной и доброй. Из ее рассказа мы поняли, что страна, где мы оказались, называется Эртазания, а управлял ей какой-то феодал, титул которого звучал как кнес, что Ира перевела как князь или герцог. При этом Динари вроде как была свободным человеком, а не крепостной. То поле, которое колосилось между дорогой и лесом принадлежало герцогу, а обрабатывало ее как раз семейство Динари, которое за это получало четверть урожая. Хутор остался девочке от отца, который был «воем» и умер три года назад. Как я понял, его доконали то ли старые раны, которые тот получил на полях сражений, то ли «иэль», до которого старый вояка был большим любителем. А скорее всего и то и другое вместе. Самой Динари было семнадцать лет (она показала на пальцах), мать ее умерла при родах Терима. Что интересно, дед, лежащий на печи, был старым приятелем отца. Он после смерти последнего остался присматривать за детьми. На мое замечание, типа неизвестно кто за кем присматривает, Динари рассказала, что у Кераля что-то вроде весеннего обострения, а летом он вполне активен и сильно помогает по хозяйству.

На вопрос о местной магии, который задал Вадим, Динари ничего толком не смогла ответить. Да, есть люди, которые делают амулеты и всякие «лютые» вещи. Такие люди живут «при кнесе» или с «воями». Они очень богатые, и девушка их никогда не видела. Амулеты с рукой каждому ребенку дают при неком обряде в «божнице», и снимать его нужно, когда «язвлен» или когда в «чистицу» идешь. Что такое «чистица», Динари описала как большая «клеть» с печью внутри, где люди моются. Чистицы у Динари в хозяйстве не было, но они иногда шли в село к «ближке Томе», у которой чистица имеется. При этом девушка поделилась по секрету, что в селе у нее есть кавалер, за которого Тома собирается выдать ее замуж. А вот Динари замуж не хотела. Впрочем, не вообще, а именно за этого парня. Как Ира все это поняла из произнесенного потока слов, я не знаю, но Динари отчаянно краснела, когда рассказывала свои девичьи тайны.

Немного напрягли рассказы о каких-то страшных и неведомых (невидимых?) животных, живущих в лесу. Нюансов мы толком не поняли, однако мне подумалось, что речь идет о местных леших и иных духах, поэтому я отнес сию информацию в раздел суеверий.

В целом жизнь тут довольно бедная, однако девушка не жаловалась и за свое будущее как-то не особо волновалась. Зима тут короткая и теплая, за лето снимают два урожая. Вспоминая траву, по которой мы вчера бежали, я думал, что сейчас лето, ан нет, оказывается еще весна. Через некий период времени (месяц?) они соберут урожай и снова засеют поле. Разговаривая о временах года, удалось узнать интересную вещь, что год, здесь, оказывается, делят на шестнадцать месяцев – девочка показала на пальцах.

За разговором об урожае я подумал, что надо бы закупить продукты, потому что есть такой ораве здесь нечего. Ира точно день будет лежать, ну и на дальнейшее хорошо бы иметь запас. Динари рассказала, что продукты можно купить в некоем доме, который стоит на тракте, то бишь в трактире. В селе же нам продукты не продадут, а почему, мы, как ни старались, понять не смогли. Что-то связанное с непростыми отношениями крестьян и герцога. До трактира и обратно надо было идти полдня, Динари согласилась меня туда отвести, как только привяжет козу на опушке и выпустит пастись курей.

За время ее отсутствия Вадиму вменялась обязанность следить за тем, чтобы козу и курей не сожрали дикие звери, которые иногда приходят из лесу. Ради такого дела я вырезал в ближайших кустах шест для Вадима и посоветовал сразу бить дикого зверя по хребту, как только тот появится. Продолжая хохмить, я вдруг подумал, что мы пока еще не воспринимаем окружающую действительность всерьез. А может, это просто реакция психики на перенос?

Уже совершенно серьезно мы договорились, что если кто-то придет, то Вадим и Ира укроются в поле. Вадиму я оставил один арбалет и один запасной магазин. На улице было солнечно и довольно тепло, поэтому мы расстелили вагонное одеяло для Иры за сараем, откуда она могла, перебравшись через плетень, быстро оказаться в высокой пшенице. А Вадиму требовалось следить не только за козой, но и за тропинкой. Наши рюкзаки и другие вещи мы закопали в сарае, в горе душистого сена.

Вадим Третьяков, на хуторе Динари, 19-го изока (четвертый месяц весны), день

Ира заснула, а я, наблюдая одним глазом за козой, а другим – за тропинкой, размышлял о схемах. Что они могут? Телепорт открылся при активации. Активация, как я уже успел заметить при своем неудачном опыте, происходит при схлопывании схемы, когда в одном узле соединяются все четыре потока. Схема высвобождает энергию, воздействуя на реальный мир. Ну что ж, будем экспериментировать, другого пути нет. У меня просто руки чесались.

Для начала хорошо бы набрать субстанций. Только где их хранить? На себе больше не хотелось, а вдруг соединятся случайно? Не надо мне такого. Как я заметил ранее, субстанции держатся на щупальцах, а также на разных органических материалах. Не зря распространенные амулеты защиты сделаны деревянными. Ну что ж, не будем изобретать велосипед. Найдя в поленнице подходящее полено, кинжалом, который дал мне Беркут, я настрогал щепочек и воткнул их в стену сарая. Сняв с себя два больших желтых кольца, перевесил их на щепки. Так, остальные… Внимательно посмотрев по сторонам астральным зрением, увидел в траве достаточно зеленых и синих потоков. Собрал. А вот с красной субстанцией вокруг были проблемы. Нет, в траве и деревьях она тоже была, однако в виде капилляров – то есть в крайне незначительных количествах. Обойдя двор несколько раз, заглядывая в каждый угол, я ничего не нашел. Уже решив ненадолго углубиться в лес, посетил туалет. Как ни странно, именно там, а точнее, в яме, мне удалось найти настоящую кладезь красной субстанции. Хм. Пришлось повозиться, чтобы набрать и в то же время не испачкаться. Мне не удалось. Вернее, набрать-то удалось, но при этом я извозюкался в говне по самые локти. После этой операции я долго отмывался, да и потом длительное время принюхивался к себе – все казалось, что от меня воняет.

Наконец, усевшись на колоду прямо посреди двора, принялся творить. Понимая, что чем толще схема, тем больше энергии выделяется при ее активации, я старался делать маленькие и тонкие структуры. Сначала из потоков одного цвета, используя остальные лишь для активации. Чаще всего схемы схлопывались с небольшой огненной вспышкой. Пару раз вспышка сопровождалась звуком, в результате я разбудил Ирку и был ей отруган. Через два десятка схем понял, что ничего не запомню, и достал блокнот, который таскал с собой в сумке с ноутбуком. Довольно быстро я научился изображать схемы на бумаге, используя три проекции и линии с различным пунктиром, для изображения цвета. Зарисовал те, которые дали равномерную огненную вспышку и маленький взрыв. А при следующем эксперименте меня долбануло током, да так, что рука занемела, и пришлось восстанавливать несколько сосудов на ладони.