– Доставлен лично. Очень симпатичным курьерчиком на велосипеде, хочу добавить. Мне пришлось расписаться и пообещать, что я его не открою.

Я выхватила пакет у него из рук и дернула подбородком, указывая на дверь и недвусмысленно давая Джорджу понять, чтобы он убирался.

– Ты даже не скажешь мне, что там?

– У меня не рентгеновское зрение, а когда я открою пакет, тебя тут не будет. Выходи.

Протестующе фыркнув, он убрал ноги со стола и вышел, прикрыв за собой дверь.

Я несколько секунд таращилась на посылку. Сквозь мягкую подложку конверта нащупывалось что-то прямоугольное. Рамка для фотографии? Сердце подпрыгнуло у меня в груди.

Внутри конверта обнаружилось что-то, завернутое в бумагу, и записка следующего содержания:

«Лепесточек, открой, когда будешь одна. Это мой любимый кадр. Твой незнакомец».

Я сглотнула, чувствуя, что еще немного – и потеряю контроль. Оглянувшись на дверь и убедившись, что она заперта, я сорвала обертку. Когда я увидела, что внутри действительно рамка, пальцы дрогнули. В прямоугольник из темного, ничем не приукрашенного дерева была вставлена единственная фотография – снимок моего живота и талии. Внизу поблескивала черная поверхность стола. А еще виднелись кончики пальцев Макса – так, словно он прижимал меня к столу, надавив на бедра. Мой живот перечеркивала слабая полоска света – напоминание о том, что поблизости была открытая дверь, и о человеке, стоявшем прямо за ширмой.

Наверное, Макс сделал этот снимок как раз в тот момент, когда целиком вошел в меня.

Закрыв глаза, я вспомнила, какие ощущения испытывала во время оргазма. Я была как оголенный провод, подключенный к розетке – и тот заряд, что должен был осветить весь огромный темный зал, вместо этого прошел сквозь меня.

Макс, нащупав мой клитор, поглаживал его пальцами. Ощущение было таким сильным, что мне захотелось сжать ноги, но он, зарычав, удержал меня и возобновил толчки.

Я поспешно запихнула рамку обратно в конверт и спрятала все это в сумку. По коже, как плющ по стволу дерева, поползло предательское тепло – и я даже не могла включить посильнее кондиционер, не могла распахнуть окно в своем высотном офисе.

Откуда он узнал?

Осознание навалилось на меня свинцовой тяжестью. Я и представить не могла, насколько хочу, чтобы мы были на этой фотографии, чтобы меня увидели. Но он понял, и, возможно, понял больше, чем я сама. Спотыкаясь, я подошла к столу, рухнула в кресло и попыталась проанализировать ситуацию. Но тут прямо передо мной очутился сегодняшний номер «Нью-Йорк Пост», открытый на шестой странице – «Светская хроника».

И посреди страницы заголовок: «Бог секса Стелла приходит на вечеринку один».

Я молча пялилась на газету. Было ясно, что Джордж оставил ее здесь специально для меня. Вероятно, сейчас он лопается от смеха.

Дрожащими руками я сложила газету и швырнула в ящик стола. Почему мне в голову не пришла мысль, что там могли оказаться репортеры с камерами? То, что там их не было, – просто чудо. И хотя Макс это наверняка знал, я-то не знала – и даже не подумала об этом.

– Вот херня, – прошептала я.

Внезапно с пугающей ясностью я осознала, что происходящее между нами либо должно закончиться раз и навсегда, либо мне придется взять себя в руки. Я шла по скользкой дорожке, и испытывать чувство облегчения задним числом мне совсем не понравилось. Всего за одну неделю я трижды чудом избежала неприятностей.

Я нажала на пробел на ноуте, выводя компьютер из ждущего режима, и поискала в Гугле адрес фирмы «Стелла и Самнер». Увидев результат, я не смогла сдержать улыбку.

– Ну кто бы сомневался.

Рокфеллер-плаза, 30.

Офис «Стелла и Самнер» занимал половину семьдесят второго этажа здания Дженерал-Электрик, одного из самых известных архитектурных сооружений в городе. Даже я узнала его за несколько кварталов.

Однако меня удивило, как мало места занимает такая известная венчурная компания. Впрочем, для работы фирмы, которая в основном привлекала средства и инвестировала капиталы, нужно было немного: Макс, Уилл, несколько младших менеджеров и целая коллекция математических гениев.

Сердце стучало так быстро, что мне пришлось десять раз глубоко вздохнуть и заскочить в туалет неподалеку от дверей их офиса, чтобы успокоиться.

Проверив все кабинки и убедившись, что туалет пуст, я прямо взглянула в глаза собственному отражению.

– Если ты намерена продолжать это, запомни три вещи, Сара. Первое: он хочет то же, что и ты. Только секс, никаких обязательств. Больше ты ему ничего не должна. Второе: не бойся требовать того, чего ты хочешь. И третье, – я выпрямилась и глубоко вздохнула, – будь молода. Развлекайся. Забудь обо всем остальном.

Стеклянные двери, ведущие в офис «Стелла и Самнер», автоматически открылись при моем приближении, и пожилая секретарша приветствовала меня доброй улыбкой.

Улыбнувшись в ответ, я сказала:

– Мне надо встретиться с Максом Стеллой.

Ее улыбка и лицо показались мне знакомыми. Взглянув на табличку с именем, я прочла: «Бриджит Стелла».

Боже правый, его матьработает у него секретаршей?

– Вам назначена встреча, дорогая?

У нее был такой же акцент. Вздрогнув, я снова перевела взгляд на ее лицо.

– Вообще-то нет. Я надеялась, что он найдет для меня минутку.

– Как вас зовут?

– Сара Диллон.

Она снова улыбнулась – но не многозначительной улыбкой, слава богу, – сверилась с компьютером, а затем, чуть кивнув, подняла телефонную трубку:

– Здесь у меня Сара Диллон. Она хочет поговорить.

Выслушав ответ, на который потребовалось меньше трех секунд, Бриджит Стелла сказала:

– Хорошо.

Положив телефонную трубку, она обернулась ко мне:

– Направо по коридору и до конца. Его дверь последняя.

Поблагодарив секретаршу, я последовала ее инструкциям. Приблизившись к кабинету Макса, я обнаружила, что его хозяин стоит в дверях, опираясь о косяк и ухмыляясь с таким самодовольством, что ноги сами остановились, не дойдя добрых десять футов.