Ты не ушла от Рекса, думал Джейкоб.

Нет. Я убила его. Возможно, для него было бы гораздо лучше, если бы я ушла.

Хотя она по-прежнему не говорила вслух, он услышал в тишине, которая последовала за этим: Томасу это бы точно пошло на пользу.

А Джейкоб никогда бы не был так близко к ней, так как ей не был бы нужен новый смертный слуга. Так то было или нет, но эта мысль появилась у него в голове. По ее помрачневшему лицу он понял, что она ее слышала.

Когда они подъехали к дому, Джейкоб полагал, что Гидеон не согласится войти в дом, но, очевидно, его брат решил следовать указаниям леди Лиссы до конца. Он без разговоров вылез из машины и уставился на дом, походивший больше на крепость, пока Лисса разговаривала с мистером Ингремом.

Он думает, что может найти в доме слабые места, которые пригодятся при атаке, моя госпожа. Я не советовал бы просто так впускать его.

Я знаю, Джейкоб. Не волнуйся.

* * *

Джейкоб быстро принял душ, натянул джинсы и был очень рад обнаружить Брана лежащим на куче полотенец возле двери в комнату Гидеона. Волкодав счастливо ушел прочь со своего поста, когда его отпустили, а Джейкоб поднял полотенца с пола, небрежно постучал и вошел.

Гидеон нашел в ванне полотенце и обернул его вокруг бедер; его тело все еще было покрыто каплями воды, а сам он внимательно осматривал комнату.

— Ищешь слабые места? — спросил Джейкоб. — Как войти и поджарить ее во сне? Можешь смело подписывать себе смертный приговор. Она знает даже о белке, попавшей на ее территорию.

— Вампиры не всегда так осторожны, братишка. — Гидеон повернулся и протянул руку за полотенцем, которое держал Джейкоб.

— Да, не всегда. Вот зачем им нужны смертные слуги. Но если ты попытаешься напасть на нее на ее собственной территории, она убьет тебя в мгновение ока. Ты никогда не имел дела с такими, как она.

— Так вот что заставляет тебя быть с ней? Та власть, которой обладает это тело, которое так великолепно трахается?

Джейкоб не поддавался на такие очевидные уловки и держал себя в руках, однако у него было сильнейшее желание стукнуть брата головой о комод.

— Я здесь по своему собственному выбору, Гидеон. У меня есть на это свои причины.

Гидеон потер лицо руками. На руках вздулись мускулы, а шрамы превратились в бледных серебряных змей, извивающихся на коже.

— Только, пожалуйста, не надо говорить, что ты с ней потому, что думаешь, что она тебя любит.

— Нет. — Джейкоб положил оставшиеся полотенца на пол. — Я с ней потому, что знаю, что я ее люблю.

Гидеон саркастически усмехнулся сквозь зубы.

— Мальчики!

«Мальчики» обернулись. Обычно Джейкоб чувствовал приближение госпожи, это было похоже на легкое касание ветерка, на поцелуй воздушной феи, но на этот раз он не заметил ее появления.

Лисса распустила волосы и расчесала их; обычно она предпочитала, чтобы этим занимался он. Длинные локоны струились по гладкой кремовой коже ее рук. Губы были слегка тронуты красной помадой. Платье-футляр с глубоким вырезом, было сшито из черного атласа и высоко приподнимало груди. Опершись плечом о стену возле открытой двери, она сложила руки за спиной, что еще больше выпячивало ее груди. Наблюдая за братьями, она одной ногой в туфельке на шпильке переступала с пятки на носок; это заставляло подол юбки задираться и открывало намек на подвязки.

Чистый секс. От такого завелся бы любой мужчина.

Не делай этого. Но желание поднималось в нем против его воли. На этот раз она пользовалась своими способностями, чтобы сломить сопротивление. Его члену было все равно, что хорошо, а что плохо. На самом деле, то, что было плохо, выглядело чертовски привлекательным.

— Что ты… — Гидеон отошел на пару шагов и потряс головой, пытаясь стряхнуть наваждение. Лисса сделала шаг вперед. От нее словно исходили волны жара.

На лице Гидеона застыло вызывающее выражение. Она подходила все ближе и ближе. Взявшись руками за полотенце, стащила и отбросила его в сторону. Ее пальцы коснулись члена, ногтями она стала дразнить его яички. Он закрыл глаза и сквозь зубы застонал.

— Ты полон злости и боли, — прошептала она. — Твое тело изголодалось по женской ласке. Но ты больше себе не доверяешь. Ты боишься, что захочешь ее слишком сильно, что сделаешь ей больно.

Гидеон сжал кулаки, напрягая мускулы, сопротивляясь Лиссе изо всех сил.

— Ты не хочешь, чтобы она сама отдала тебе свое тело. Ты хочешь взять ее силой. Чувствовать, как она сдается тебе на милость, открывает тебе свое сердце, но ты боишься того, что может случиться с этим хрупким созданием… И ты так устал, — промурлыкала она еще мягче, стоя так близко, что ее нога касалась его, подол облегающего платья касался обнаженного бедра, а туфелька оказалась у него между ног. — Мне ты повредить не сможешь, Гидеон. Я знаю, какую потерю ты оплакиваешь. Мы с тобой похожи. Моя потеря сделала меня такой, какая я сейчас.

— А что если… я хочу этой боли?

— Я могу сделать тебе больно. — Ее губы изогнулись, в улыбке мелькнуло что-то дьявольское. — Я могу дать тебе ночь истинного отдыха. Того отдыха, который обычно наступает после того, как ты очень долго занимался сексом. Когда тело так истощено, что нет сил концентрироваться на чем-либо.

— Не… не кусаться. — Он открыл глаза, в которых светились желание и темные страсти. Он сам был похож на демона: красивый, озлобленный, готовый сделать все, что ад или Небеса попросят, лишь бы это помогло ему заполнить пустоту души.

— Не кусаться, — кивнула она. — Договорились. Я о тебе позабочусь. Как и Джейкоб.

Иди сюда, Джейкоб. Я хочу чувствовать, как ты меня касаешься.

Он хотел положить ее себе на колени и как следует отшлепать, но послушно сделал шаг вперед, думая сразу о множестве вещей. Он обратил внимание на то, что мускулистое тело Гидеона покрыто шрамами: это был настоящий воин. Он сражался всю свою сознательную жизнь.

Злой. Обиженный тем, что всегда надо драться. Защищать.

Джейкоб помедлил. Он злится на меня.

Конечно. Голос Лиссы в его голове прошелестел, как вздох нетерпения. Старший брат.

Честь требовала защищать тебя. Конечно, он злится, ведь волноваться за тебя — это его нормальное состояние. Он нашел любовь, что-то, что принадлежало только ему, и у него это отняли. Его бросил брат, которому он так много отдал. Хотя сегодня ночью это абсолютно не важно. Не между нами. Есть только необходимость.

Несмотря на его сопротивление и злость, вызванную тем, что она манипулировала ситуацией, сейчас он стоял прямо позади нее. Наклонившись вперед, он зарылся носом в ее волосы. Свободной рукой она взяла его за руку и положила себе на бедро. Вдохновленный этим, он положил вторую руку ей на талию, погладил бедра. Ее тело прижалось к нему, его затвердевший член оказался чуть выше мягких ягодиц, обтянутых черным атласом. Она потерлась о него медленным волнообразным движением, костяшками пальцев лаская твердый живот Гидеона, его широкую грудь. Ее вторая рука все еще обхватывала толстый член его брата. Большим пальцем она играла с его головкой.