Любопытствующим он рассказал историю о том, что некогда, когда он был еще ребенком, этот камень рассек ему чело, и с тех пор он всегда носил его с собой.

В день Виджаядашами, 15 октября, около 2.30 после полудня Баба умер. На следующее утро, 16 октября, он появился перед Дас Гану, своим преданным учеником в Пандхарпуре, и сказал:

— Торговцы маслом и бакалейщики дразнили меня, и потому я покидаю Ширди. Масджид (мечеть) разрушен, я ухожу. Я пришел к тебе, чтобы попросить немедленно отправиться туда и покрыть меня цветами…

Глава 3. Предъяви доказательство!

Когда семья Раджу вернулась из Пенуконды, некоторые стали относиться к словам мальчика уже с меньшим доверием: ведь последователь Бабы не узнал его.

Но все равно множество других людей, как и велел Саи, собирались у его дома по четвергам, оказывая ему почитание.

Как-то в очередной четверг пришли несколько местных учителей Вед и, желая показать верящим в Саи, что он мошенник, сказали:

— Если ты и в самом деле Саи Баба, то предъяви нам какое-нибудь доказательство!

Баба, а ведь это был уже именно он, отнесся к их словам очень спокойно и, казалось, вовсе не заметил грубости и вызова.

— Подойдите ближе ко мне и подайте мне вон те цветы…

В комнате находились ветки жасмина. Кто-то подал их Саи, все же остальные подошли поближе. Быстрым движением Саи Баба сорвал лепестки с веток и высыпал их на землю. Лепестки, на секунду закружившись в воздухе, выложили на полу надпись «Саи Баба» на телугу.

Учителя были поражены увиденным и принесли Саи свои извинения за то, что не верили в его слова. Он же, посоветовав им и дальше испытывать все, что кажется им подозрительным, простил и отпустил их.

Сешама считал, что мальчику надо окончить школу, Саи Баба он или нет — не важно. В июне он приехал в Путтапарти, увез Сатью в Ураваконду и снова отправил учиться. Родители считали, что это правильный поступок: возможно, удаление мальчика от поклоняющихся ему положительно воздействует на его «болезнь».

Но и это не помогло. Слава о Сатье шла впереди него. Каждый четверг в Ураваконде стали собираться паломники из окрестных сел. Мальчику подносили цветы и сласти, ему поклонялись. Сатья же, указывая на Сешаму, говорил:

— Бесчувственный человек! Он не верит! Он не понимает, что лишь это тело — его родственник, дух же в нем не имеет к Раджу никакого отношения.

Не сразу, но изменилось и отношение к «причудам» Сатьи в школе. Учителя и директор все больше прислушивались к его словам, многие верили ему, считая аватарой.

Особенно это стало заметно после того, как учителя, поспорив, болен мальчик или это аватара, решили прийти к нему домой и испытать его. Ими было подготовлено множество сложных вопросов по Веданте, садхане и прочим духовным темам.

Учителя расселись у кровати Сатьи и стали задавать вопросы, на которые он даже не успевал ответить. Сатья замолчал, выслушал все и с достоинством, по порядку вопросов, ответил на каждый, обращаясь к человеку, задавшему его. Учителя признали, что все ответы абсолютно верны и простой мальчик не может иметь столь глубокие знания.

Между тем четверги в доме Раджу становились все более популярными. Все больше и больше людей приходили поклониться новому святому.

Сатья же продолжал удивлять паломников: как-то в доказательство своих сил он извлек ниоткуда портрет Ширди Саи, а потом и фрагменты его одежды.

Он часто угощал паломников свежими фруктами, которые, по его словам, были подношением Саи в Ширди, и дарил паломникам цветы, которые в Ширди приносили преданные Саи Бабы.

Вскоре он начал и благословлять паломников бхути священным пеплом. Но если Саи Баба из Ширди брал пепел из священного костра, то в своем новом воплощении он материализовывал его из ниоткуда.

Члены муниципалитета города Хоспета, находящегося неподалеку от руин Хампи — столицы древней империи Виджаянагара, пригласили Сатью посетить их город.

Близились праздничные дни Дасары, и брат решил, что путешествие точно не принесет ничего плохого, а, возможно, даже немного развеет чересчур «духовные» мысли Сатьи.

Несколько членов муниципалитета — школьный инспектор, санитарный врач и инженер — прибыли в город, чтобы сопровождать Сатью в дороге. По пути в Хоспет они, естественно, завернули и в Хампи, чтобы поклониться Вирупакши — богу-покровителю раджей Виджаянагара, которые хранили индийскую культуру три столетия — с 1336 по 1635 год.

Все утро Сатья бродил по древним развалинам безучастно, словно во сне. Сешама не препятствовал ему, а следовал чуть поодаль, боясь, как бы брат не потерялся. Сидевший у одного из храмов святой пристально следил за мальчиком. Когда Сешама остановился возле него, тот, не зная, что они родственники, но увидев, что незнакомец также наблюдает за мальчиком, закивал головой:

— Вы правильно смотрите на него. Этот мальчик — божество!

Наконец они дошли до храма Вирупакши, который и был целью их путешествия. Сешама попросил Сатью присмотреть за багажом, а сам вместе с остальными вошел внутрь.

Поднеся камфорный светильник к святая святых, жрец предложил паломникам взглянуть на алтарь. И Сешама был поражен, увидев там Сатью!

Мальчик стоял на месте лингама, принимая поклонение. Увидели его и спутники Сешамы, члены муниципалитета. Тот вышел из храма, беспокоясь за багаж и негодуя, что мальчишка бросил его на произвол судьбы, но застал Сатью рядом с вещами. Удивленный, он вернулся в храм и снова увидел, что Сатья, отстранение улыбаясь, стоит на месте лингама и смотрит в даль.

Он быстро вышел, почти выбежал на улицу, но опять застал Сатью около багажа. Однако его сомнения не рассеялись, и он велел своей жене выйти наружу:

— Стой возле Сатьи и следи, чтобы он не двигался с места. Я же вновь зайду внутрь.

Он вернулся в храм