В Фусенланнете они зашли в один зелёный залив, чтобы запастись пресной водой; было слышно, как в лесу громко шумит водопад. В глубине залива стояла одинокая усадьба, оттуда на берег прибежали двое ребятишек и с любопытством уставились на незнакомцев. Вскоре к ним подошла молодая женщина, она была босиком и одета очень небрежно: рубаха да юбка. У неё к ним просьба — только пусть не обижаются! Что делать, приходится просить добрых людей о помощи: её овца застряла на уступе за домом, уже двое суток не может оттуда выбраться, а самой ей овцу не спасти. В глазах у женщины стояли слёзы, такая хорошая овца, такая красивая.

Август: А что, мужчин здесь нет?

Есть, но сейчас все они работают на острове, ответила женщина.

Этот остров отмечен на карте, с видом знатока сказал Август. А что они там делают?

Кто что, они подёнщики в усадьбе Фусен.

Август задавал эти пустые вопросы, чтобы придать себе весу, он поглядел на дом и постройки, что-то буркнул под нос, но потом повеселел и пообещал помочь.

Они привезли на берег бочку для воды, а также канат и лебедку и снова вернулись к шлюпке. Август захватил с собой ружье и сидел в шлюпке, положив его на колени, но это, главным образом, чтобы покрасоваться перед молодой женщиной.

Они поднялись к усадьбе, и женщина показала им злополучное место. Овца забралась на уступ, где росла сочная трава, но уступ был очень узкий, и она не смогла повернуться, чтобы спуститься обратно. Внизу был обрыв и верная смерть.

Август спросил у женщины: Может, продашь нам свою овцу?

Нет... как можно её продать?

Если продашь, я пристрелю её, и она свалится вниз.

Пристрелишь? Нет-нет, она такая хорошая, крупная, каждый год ягнится.

Август поднялся со своими спутниками на гребень горы и оттуда на канате спустил Эдеварта на уступ. Овца стояла неподвижно, она совсем не боялась людей. Вися на канате, Эдеварт быстро развернул овцу: он схватил животное за шерсть, приподнял его на задние ноги и тут же опустил обратно на уступ. Овца растерялась от такого обращения и не поняла, каким образом её голова оказалась на месте хвоста. Эдеварт дружески похлопал овцу и подтолкнул, чтобы она спустилась с уступа тем же путём, каким забралась на него.

Сам же он, подтянувшись на канате, спрыгнул на уступ. Постояв немного в нерешительности, он развязал канат и отпустил конец. Поднимай! — крикнул он. Наверху жалобно заскрипела лебедка, и канат заскользил вверх. Осторожно ступая, Эдеварт двинулся вслед за овцой.

Возле дома стояла женщина с детьми и смотрела наверх, она плакала — теперь в опасности были и овца и мужчина. Дети то и дело испуганно вскрикивали. Тихо, тихо, останавливала их мать, они могут свалиться! Наконец всё было кончено, и она сама закричала от радости; когда мужчины подошли к дому, она пожала им руки и поблагодарила, а потом велела то же самое сделать и детям, и они протянули мужчинам ручонки, кто правую, кто левую, какую было удобнее. Женщина раскраснелась и смотрела на Эдеварта своими удивительными глазами, его она особенно благодарила — ведь из них троих он был самый красивый. Эдеварт тоже покраснел. Юность, юность, благословенная юность и застенчивость!

Женщина пригласила моряков в дом и угостила молоком, налив Эдеварту первому. Август помрачнел, он вынул из кармана часы Скору и сказал: Пора возвращаться на борт, парни, я должен везти груз дальше!

Женщина от избытка благодарности хотела сварить им кофе, но Август отказался: Не надо, у нас на борту полно кофе, мы запаслись провиантом на всю поездку. Но всё равно спасибо. Это твой возлюбленный там на стене? — спросил он шутливым тоном.

Это мой муж, ответила женщина.

Он тоже работает на острове?

Нет. Он сейчас далеко.

Видный мужчина, заметил Август. Он моряк?

Он уехал в Америку.

Вот как, в Америку? Я тоже был в Америке. И давно он там?

Четыре года.

Значит, скоро вернётся домой?

Это только Богу известно, ответила женщина.

И тебе. Ведь он пишет?

Нет, не пишет. Ни разу не написал.

Август хлопнул ладонью по колену: Ни разу не написал? Так ты даже не знаешь, добрался ли он до Америки?

Добрался. Он приехал в Нью-Йорк.

А потом исчез?

Женщина не ответила.

Сердце Эдеварта защемило от сострадания, видно, у этой женщины была нелёгкая судьба и она несла свой крест. Ей было лет двадцать пять — двадцать шесть, в ней было что-то очень милое, может, даже не милое, а нежное — в наклоне головы, в грустных глазах. Где скрывается её муж, да и жив ли он вообще? На что она живёт? В комнате стоял ткацкий станок, по стенам и на спинках стульев висела разноцветная пряжа, мебель в комнате была некрашеная. Эдеварт не был равнодушным и холодным человеком, в груди у него что-то дрогнуло, может, то было сострадание, а может, любовь, но что-то томительное и сладкое.

Поговорив с женщиной, Август встал и направился к двери. Эдеварт последним покинул комнату, женщина пошла за ним, в сенях она сказала:

Спасибо тебе за овну! Как тебя звать?

Эдеварт, с удивлением: Меня-то?.. Эдеварт. А тебя?

Лувисе Магрете Доппен.

Моё полное имя Эдеварт Андреассен. Всего тебе доброго!

Молодость, молодость! Они даже не пожали друг другу руки, стояли, потупившись, и шептались точно воришки...

Ты её поцеловал? — спросил его потом Август.

Эдеварт онемел на мгновение, однако напустил на себя молодецкий вид и засмеялся. Нет, она не захотела, ответил он. Не захотела, она? Был бы я на твоём месте!.. — сказал Август.

В Эдеварте как будто что-то оборвалось, радуга погасла.

Но думать об этом ему было некогда: шхуна слишком близко придрейфовала к берегу, и её опять пришлось выводить в залив на буксире. Они с Теодором гребли, не жалея сил, Эдеварт сидел лицом к берегу и смотрел на молодую женщину, стоявшую у стены дома, она не помахала ему на прощание — может быть, потому, что в лодке он был не один.

Наконец паруса поймали ветер.

Чёрт побери, сколько времени у нас отняла эта овца! — сказал Август. Теперь мы не сможем зайти в Тронхейм.

Разве мы собирались туда заходить?

У меня там есть одно дело. Ладно, зайдём в Кристиансунн[16]. Он как раз у нас на пути.

Эдеварт: Как думаешь, где её муж?

Её муж? Наверное, сбежал или его убили.

И почему только её жизнь сложилась так неудачно?

Почему? Да кто знает! Красивая женщина, хорошо, что мы спасли её овцу. Хотя мне доводилось встречать и получше.