Мифология – коварный источник. С учетом этого вспомним, что, согласно немалому количеству мифов, алфавит принес в Грецию Кадмус (Кадм), легендарный основатель Фив, имя которого на семитском означает «восток». Это может указывать на то, что некоторые греки знали о семитском происхождении своего алфавита. Какой бы ни была цель, греческие мифы о том, как боги дали буквы смертному Кадмусу, по количеству пролитой крови не уступают сказкам братьев Гримм. По меньшей мере один вариант заканчивается тем, что Кадмус усыпает землю окровавленными зубами (метафорическими буквами), чтобы они проросли и распространились [24].

Как и эти аллегорические зубы, драма греческого алфавита скрыта от нашего взгляда. Обычная история его возникновения, похожая на «стандартную теорию», выглядит так. Между 800 и 750 годами до нашей эры греки изобрели алфавит и распространили его в греческих торговых колониях на Крите, Тире, Родосе и в Эль-Минье. Для этого греки систематически проанализировали каждую из фонем финикийского и греческого языков. Затем, используя финикийскую консонантную систему в качестве основы, они создали собственные символы для гласных, упорно совершенствуя соответствие между буквами и всеми известными звуками. Так греческий алфавит стал прародителем большинства индоевропейских алфавитов и систем письма, от этрусской до турецкой. Эта история содержит целый ряд загадок для когнитивистов и лингвистов, прежде всего в том, что касается второго всеобъемлющего вопроса этой главы.

Изменяется ли мозг благодаря алфавиту?

Когда бы люди или человекообразные существа ни собирались вместе (см. историю доктора Сьюза «Сничи» (The Sneetches), в какой-то момент одна из групп предъявляет притязания на превосходство. Так и с письменностью. Многие влиятельные ученые XX века утверждали, что алфавит представляет собой вершину всей письменности и что, следовательно, пользующиеся алфавитом читатели «думают по-другому» [25]. В контексте когнитивной истории нам теперь предстоит проанализировать три утверждения относительно предположительно уникальных свойств алфавита: 1) его большей эффективности по сравнению с другими системами письма [26]; 2) возможности с его помощью по-новому формулировать мысли, ранее никогда не высказывавшиеся [27]; 3) легкости в овладении алфавитом начинающими читателями за счет осознания звуков речи (это дает детям возможность слышать и анализировать фонемы и таким образом способствует овладению чтением, а также помогает распространению грамотности).

Утверждение 1: алфавит более эффективен, чем другие системы письма

Эффективность – это легкость, с которой люди могут читать текст и понимать его. Алфавит достигает высокого уровня эффективности за счет экономии символов (всего двадцать шесть букв во многих алфавитах, по сравнению с 900 клинописными символами и тысячами иероглифов). Это небольшое количество символов сокращает время и внимание, необходимые для быстрого распознавания, таким образом, затрачиваются меньшие перцептивные ресурсы и ресурсы памяти.

Рис. 3.1. Три мозга читателей

Проверить это утверждение можно, обратившись к исследованиям мозга с точки зрения разных аспектов истории письма, которая привела к созданию алфавита. Удивительная скорость и эффективность, которой достигают китайцы, вынужденные прочитывать тысячи иероглифов, демонстрируется на изображениях мозга современных китайских читателей (см. рис. 3.1) [28]. Эти изображения показывают безграничные возможности мозга в области зрительной специализации, когда оба полушария задействуются в чтении всего множества символов. Беглость китайских читателей служит одним из доказательств того, что эффективность не является прерогативой лишь тех, кто читает, пользуясь алфавитом. Мозг читателя слоговой азбуки – еще одно доказательство. Оба эти случая иллюстрируют, что к эффективности может привести более чем одна адаптация. Тем не менее они не отвечают на вопрос, может ли большинство читателей, пользующихся каждой из систем письма, в равной степени быстро достигнуть беглости чтения.

Мы можем увидеть разные типы эффективности, если посмотрим на сравнительное изображение трех типов мозга людей, читающих на разных языках. Мозг читателя, пользующегося алфавитом, существенно отличается от мозга читателя более раннего словесно-слогового письма меньшим количеством необходимого кортикального пространства в некоторых областях. В частности, читатель алфавита привыкает больше полагаться на задние доли левого полушария, специализированные области с меньшей биполушарной активацией в этих зрительных областях. По контрасту китайцы (как это было с шумерами) достигают эффективности, задействуя множество областей специализированной автоматической обработки в обоих полушариях.

Такое избирательное использование полушарий явно обнаруживается в одном замечательном исследовании конкретной истории билингвизма, проведенном тремя китайскими неврологами в конце 1930-х годов [29]. Они описывают билингва, у которого неожиданно развилась алексия (он утратил способность читать). Бизнесмен, свободно владевший китайским и английским языками, пережил серьезный инсульт в задних областях мозга. В то время всех поразило, что этот пациент, потерявший способность читать по-китайски, мог тем не менее читать по-английски.

Сегодня этот случай не кажется странным, потому что современные нейровизулизации мозга показывают, насколько по-разному мозг может быть организован для разных систем письма. Особенно интересный пример представляют собой японские читатели, потому что мозг каждого японца должен освоить две резко отличающиеся друг от друга системы письма: одна из них – это очень эффективная слоговая азбука (кана), которая используется главным образом для иностранных слов, названий городов, имен людей и более молодых слов в японском языке; вторая – более старое логографическое письмо, кандзи, в котором прослеживается китайское влияние [17]. Во время чтения кандзи японские читатели используют пути, похожие на те, которые используют китайцы [30]. Когда они читают кана, используются пути, сходные с теми, что задействуются при чтении алфавита. Другими словами, не только читатели на китайском и читатели на английском используют разные пути, но и один и тот же мозг может использовать разные «маршруты» для чтения разных типов письма. А поскольку мозг обладает поразительной способностью адаптироваться в плане своей организации, читатель может овладеть эффективными навыками в каждом языке. Кроме того, сама по себе эффективность – это не бинарная операция «или – или». Японские исследователи обнаружили, что слова, записанные способом кана, то есть слоговой азбукой, читаются быстрее, чем те же слова, записанные на кандзи [31]. Так что лучше понимать эффективность как континуум, а не как исключительное достижение алфавита.