В бар меж тем вступил весьма колоритный персонаж. Здоровый, изрядно в летах, с крупным лицом и окладистой седой бородой, он живо напомнил Юрию священника или, скажем, старовера.

Вошедший оглядел зал из-под густых бровей и направился к столику, где Юрий беседовал с незнакомцем.

– Мир всем, – пробасил новый посетитель.

В ответ визави Юрия поднялся, сложил руки ладошками и чуть склонился для благословения.

– Знакомьтесь: журналист из Москвы – батюшка Феофан.

Приятно быть правым! Священник был одет цивильно, в обычные джинсы и куртку, и Юрию стало приятно от своей прозорливости.

– Опять табачищем балуешься! Пасхальная Седмица уже прошла. Сегодня – среда, постный день, – неодобрительно покосился на дымящуюся трубку Феофан.

– Вы мне покажите в Библии то место, где курение объявляется грехом! – возразил так и не представившийся незнакомец.

Судя по всему, спор этот был старым. Никакого запала не чувствовалось, скорее оба произносили свои реплики по привычке.

Юрий с удовольствием наблюдал за перепалкой. Люди явно симпатизировали друг другу, и в их обществе было легко, будто в компании хороших приятелей.

– Выпьете, святой отец? – предложил Юрий.

Крупный в прожилках нос Феофана хищно шевельнулся в предвкушении. Рука репортера уже стала приподниматься в готовности призвать бармена, однако священник тяжело вздохнул и с видом героя выдохнул:

– Грех в среду-то. Все бы об удовольствиях думать. Вот на прошлой неделе – дело другое. На Пасху оно дозволяется.

Разговор был прерван появлением еще одного человека. На этот раз, судя по одеянию, официанта, наверняка из ресторана на первом этаже, раз в баре он был не нужен.

– Слушаю, Паша. – Незнакомец лишь покосился на Юрия и переключил внимание на застывшего у столика гарсона.

– Сан Саныч, там какой-то кавказец подходил. Интересовался, кто у нас крыша, – поведал официант.

– А вы? Надеюсь, послали его к Михайле Семеновичу?

– Разумеется.

– И? – Сан Саныч – хвала официанту, незнакомец обрел имя – спрашивал спокойно, словно речь шла о заурядном событии.

– Он ушел, но обещал вернуться. Сказал, чтобы мы лучше подумали.

– Хорошо. Я сейчас докурю и спущусь, – торопиться Сан Саныч явно не любил. Да и куда, если рэкетир уже ушел?

– Донимают выходцы? – понимающе спросил Юрий, когда официант удалился.

– Нет. Давненько их не было. Как указали от ворот поворот. Я не против уроженцев гор, столько замечательных людей знал, но не люблю, когда кто-то хочет навести у нас свои порядки, – пояснил Сан Саныч.

Значит, все же местный авторитет. Юрий ничего не имел против людей подобного толка, если они не занимались откровенным беспределом.

– Кстати, местные тоже пытались создать некую параллельную власть, так что это явление – не более чем следствие определенного времени и всеобщего падения нравов, – справедливости ради заметил Сан Саныч.

– И что?

– Так времена меняются, – скупо улыбнулся собеседник Юрия, старательно выколачивая трубку.

Отец Феофан поднялся вместе с ним. Юрий подумал, не отправиться ли посмотреть на выяснения, но вряд ли при нем решат говорить о делах всерьез: все-таки человек посторонний, к тому же – представитель телевидения. Так стоит ли покидать бар, чтобы не услышать ничего существенного?

– Последний вопрос, – почти вдогонку бросил репортер.

– Слушаю. – Сан Саныч остановился, в то время как его спутник уже скрывался за дверью.

– Кто такой Михаил Семенович?

– Местный начальник милиции.

– Вот даже как, – пробормотал оставшийся в одиночестве репортер, машинально допивая водку.

Впрочем, в одиночестве он оставался недолго. В бар наконец-то заглянул Саня с привычной сумкой на плече.

– Сейчас идем, – помахал ему рукой Юрий и подозвал бармена. – Сколько с меня?

Максим протянул ему счет. В принципе, было не слишком дорого. По сравнению с покинутой Москвой – вообще почти бесплатно. Не совсем, но все-таки… Юрий щедро добавил на чай и как бы между прочим поинтересовался:

– Кто этот Сан Саныч?

– Человек, – не раздумывая, отозвался бармен.

– Я вижу, что не эльф или инопланетянин, – съязвил репортер. – Мне интересен его, так сказать, социальный статус.

Мелькнула еще одна догадка: может, Сан Саныч всего лишь владелец этого отеля? Тогда бы стала понятной и его забота об «отражении» кавказской агрессии, и внимание к его вкусам со стороны персонала.

– Состоятельный человек, – пожал плечами Максим.

– Я понимаю, что не бедный. – Юрий не стал уточнять, что понятие богатства варьируется весьма сильно. Как и уточнять предположительный капитал Сан Саныча. – Мне интересно, чем он занимается.

– Продукты поставляет. Весьма превосходные. – На тугодума Максим особо не походил, следовательно, попросту не желал сообщать всю подноготную о посетителе. Если вообще ее знал.

Нет, на уровне слухов знать был обязан. А вот делиться подобными знаниями – нет. Так и работы недолго лишиться. Хотелось бы сказать «головы», да уж что-то опасное ни один идиот репортеру не расскажет.

Ну и черт с ним! Найдутся другие источники информации. Как пока не встреченный краевед, который уж точно должен знать в городе все и всех.

Выйти из отеля оказалось не так просто, как незадолго перед тем – войти в него. Почти у двери лоб в лоб репортеры столкнулись с несколькими мордоворотами, которые не только оттеснили щупленького Юрия к стене, но и умудрились притиснуть туда же крепкого Сеню. Представители телевидения возмущаться не стали. Прежде надо понять, откуда взялись подобные орлы, а уж потом в зависимости от обстановки или качать права, или молчать в тряпочку. А то еще схлопочешь по шее, и потом выяснится, что обидчик был при исполнении и твои действия показались ему провокацией.

Все разъяснилось тут же. Вслед за охраной в холл вступил Криворуков собственной персоной, известный депутат, политический деятель и прочая, прочая, прочая, в сопровождении огромной свиты.

– Кого я вижу! – Депутат сумел углядеть за широченными спинами телохранителей тщедушного Юрия и демократично шагнул к нему. – А я-то думал: кого пошлют освещать мою предвыборную кампанию? Угодил Лев Григорьевич! Самого лучшего выделил!

Политическим обозревателем Юрий не был, больше специализировался на всевозможных тайнах, секретах да загадках, но несколько раз сидел с Криворуковым в одной студии, а пару раз приходилось брать интервью. Цепкая профессиональная память репортера немедленно подсказала, что кое-кто из депутатов собрался навестить выделенные им регионы и заранее начать марафон, призом в котором являлась думская кормушка вкупе с неприкосновенностью и прочими благами развитой демократии.