– Это означает, что я должен сделать свою женщину счастливой, – улыбнулся он глуповатой, соблазнительной улыбкой.

– Это не любовь, – ответила Эйвери. – Любовь – это когда ты готов отказаться от чего-то ради другого человека. Это когда тебя больше заботят желания другого человека, чем собственные и ты делаешь все для него. Вот это любовь. И она не имеет ничего общего с сексом.

Рамирес уважительно приподнял брови:

– Вау, как глубоко, Блэк.

Воспоминания были болезненны для Эйвери. Чтобы как-то уйти от них, она попыталась сконцентрироваться на задании – убийца на свободе, подозреваемый под стражей.

– Мне пора, – сказала она. – Просто хотела убедиться, что у тебя все в порядке. Все, что мне нужно, это еще один мертвый напарник.

– Давай, иди, – ответил Рамирес. – Где наш морской котик?

– Под стражей. И ты, на самом деле, не так уж далек от истины. Он в армейском резерве. Я уже высказала декану по поводу утаивания информации о возможном смертоносном оружии. Томпсон уже заканчивает работу в общежитии.

– Думаешь это наш убийца?

– Не уверена.

– Откуда сомнения?

Она подумала о кусочках головоломки, которые не подходили.

– Он мог бы быть им, – ответила она. – Давай посмотрим, что будет дальше.

Через час Эйвери вместе с О’Мэлли и Коннелли стояла в маленькой темной камере. Перед ними за стеклом сидел Джордж Файн. Его руки были прикованы наручниками к металлическому столу, а на плечах и ногах виднелись перевязочные бинты от огнестрельных ранений. Эйвери поняла, что ему повезло, что она лишь задела его. Она целилась.

Время от времени, он бормотал что-то себе под нос или дергался. Пустой взгляд уставился в какую-то точку, над чем-то глубоко задумавшись.

В руках Эйвери держала картинку с изображением шести разных черно-белых вариантов лица человека, созданным на основе видеозаписи убийцы. На каждом изображении был белый человек с узким подбородком, высокими скулами, маленькими глазами и высоким лбом. На трех фотографиях парик, очки и усы были удалены, зато просматривались различные вариации причесок и волос на лице. Еще три изображения содержали, по крайней мере, один из атрибутов маскировки в случае, если они все же были натуральными.

Эйвери потребовалось некоторое время, чтобы изучить каждый снимок.

В ее памяти хорошо сохранились черты лица, которое она видела на записи. Теперь, с кучей эскизов она могла выявить явные отличия: более широкий подбородок, скулы чуть ниже, голова, скорее всего, лысая, глаза больше, очки, цвет глаз может быть разным.

Иногда она поглядывала на Файна. Были некоторые сходства: белый, высокие скулы… Он казался более худым, но, в принципе, оба имели легкую походку. На записи Эйвери видела ту же грацию, что и при нападении Джорджа на Дэна. Но все равно она была не уверена. Были растения и животные. Также, убийца на видео был исполнен какой-то дьявольщиной, нездоровым юмором, который терялся в Джордже. Стал бы Джордж Файн красоваться перед камерой?

Коннелли, словно услышав ее сомнения, указал на окно и сказал:

– Это наш парень. Я уверен. Посмотри на него. Он и двух слов не сказал, попав сюда. Представляешь, он хочет адвоката. Ну уж нет. Он никого не получит. Нам необходимо получить признание.

О’Мэлли был одет в темный пиджак с красным галстуком. Он надул губы, наморщился и произнес:

– В этой ситуации я не могу не согласиться с Коннелли. Ты сказала, что нашла фотографии Дженкинс в его комнате. Он напал и чуть не убил полицейского. Он также подходит под описание. Его лицо похоже на фоторобот. В чем сомнения?

– Кусочки пазла не складываются, – сказала она. – Куда он дел Синди после похищения? Где он научился бальзамировать тела? Рэнди Джонсон сообщила, что волосы с платья Дженкинс принадлежат коту. У Файна нет животных. Зато есть куча запросов в Интернете о советах по отношениям и порно. Это похоже на убийцу?

– Слушай, Блэк, это лишь правила этикета, – сказал Коннелли, завершая. – Насколько я понял, дело закрыто. Мы взяли его. Где-то у него есть дом. И там мы найдем и кота, и минивэн, и орудие убийства. Твоя работа – найти этот дом. Боже, да почему ты всегда действуешь так, будто ты намного лучше других?

– Я просто хочу все сделать правильно.

– Да? Кажется, не совсем.

– Какая-то дикость исходила от Коннелли, щеки стали красными, глаза выглядели так, будто он либо пил, либо провел бурную ночь. Как обычно, казалось, он вот-вот разорвет на себе рубашку и ударит кого-либо в лицо.

Она обратилась к О’Мэлли:

– Дайте мне поговорить с ним.

– Он твой подозреваемый, – пожал капитан плечами. – Делай, что хочешь. Просто мы считаем, что это именно тот, кого мы искали. Много кто дышал нам в спину. Если ты не докажешь что-то иное и быстро, давай закругляться.

Она одобряюще подняла большой палец:

– Вы получите его, босс.

Дверь в комнату для допросов щелкнула и Эйвери толкнула ее, чтобы войти. Все помещение было серым, включая стальной стол, где сидел подозреваемый, зеркало и стены.

Джордж разочарованно выдохнул и опустил голову. Он был в той же майке, только уже потный.

– Помнишь меня? – спросила Эйвери.

– Да, – ответил он. – Ты та сучка, которой направила пистолет мне в лицо.

– Ты пытался убить моего напарника.

– Самооборона, – пожал он плечами. – Вы ворвались в мою комнату. Все знают, что у бостонской полиции вечно руки чешутся, чтобы пострелять. Я лишь пытался защитить себя.

– Ты ударил его ножом.

– Поговорите с моим адвокатом.

Эйвери села.

– Давай посмотрим, правильно ли я все понимаю, – сказала она. – Ты – выпускник экономического факультета. Среднячок. Входишь в армейский резерв. Нет судимости, ну, по крайней мере, не было до этого дня. По большому счету, тихий, безобидный студент. Друзей у тебя немного, – пожала она плечами. – Я думаю это то, что получаешь, когда не тратишь время в колледже на сплошные тусовки. Успешные родители – адвокат и врач. Ты в семье единственный ребенок, но с неудачной историей любви. Да, – произнесла она, практически извиняясь, – я разговаривала с деканом и узнала все о твоей проблеме с Тэмми Смит, девушкой из Скарсдейла, которую ты преследовал. Является ли она причиной твоего поступления в Гарвард или это просто совпадение?

– Я никого не убивал, – ответил он, глядя ей прямо в глаза решительным, безжалостным взглядом, будто бы не осмелился сказать обратное.

– Ничего в этом разговоре не казалось правдивым.

Внутреннее чувство подсказывало ей, что она уже сделала правильный вывод: он был нестабильным и одиноким подростком на грани нервного срыва еще перед тем, как девушку его мечты внезапно убили, после чего он сорвался. Дотошный убийца, который высушивал тела и размещал их в ангельские, реалистичные позиции? Что-то ей не особо верилось в это. Не было твердых доказательств.