для научных исследований там, где и когда он может быть применен. Но это возможно лишь в том случае, если материал характеризуется известной закономерностью и сопоставимостью.

Считаете ли вы, что ряд качественных исследований нужно оценить количественно, чтобы они получили более широкое признание?

1218 Количественная оценка качественных исследований, несомненно, является лучшим средством убеждения.

Что касается качественной области: где, по-вашему, кроется наибольший потенциал для будущих исследований – в спонтанных явлениях, кризисной телепатии, в исследованиях выживания, внетелесном опыте или в чем-то еще?

1219 Важнейшей частью парапсихологических исследований должно стать тщательное изучение и качественное описание спонтанных событий.

Считаете ли вы, что за последнее десятилетие парапсихология получила более широкое признание среди представителей других областей знания?

1220 У меня сложилось впечатление, что сегодня ученые менее предвзяты – по крайней мере, в Европе.

Можете как-то прокомментировать психологическое значение ряда психических явлений?

1221 Психологическое значение парапсихологических событий еще почти не исследовано.

Можете как-либо охарактеризовать те особые психологические условия, которые, по-видимому, способствуют возникновению психических явлений или уменьшают их вероятность?

1222 Фактором, благоприятствующим возникновению парапсихологических событий, является наличие активного архетипа, то есть ситуации, в которой включаются в действие более глубинные, инстинктивные слои психики. Архетип – это пограничный феномен, характеризующийся релятивизацией пространства и времени, как указывал еще Альберт Великий (в книге «De mirabilibus mundi»)[99], что отмечено в моей статье «Синхронистичность как принцип акаузальной взаимосвязи»[100].

X. Архетипы и коллективное бессознательное

(к тому 9 собрания сочинений К. Г. Юнга)

Понятие коллективного бессознательного

1223 Указания на понятие коллективной психики можно найти в теории «малых восприятий» Лейбница, а также в антропологии Канта. У Шеллинга «вечно бессознательное» предстает абсолютной основой сознания. Гегель, употребляя иную терминологию, придерживался схожих взглядов. К. Г. Карус[101]первым построил развитую философскую систему, исходя из понятия бессознательного. Соответствующие соображения встречаются также у Шопенгауэра. Эдуард фон Гартман возвысил бессознательное до понятия абсолютного, универсального Духа. Научное исследование бессознательного в психологии началось с изучения гипноза и было продолжено школой Сальпетриер[102](работы Жане и Флурнуа). Независимо от этого направления, раскрытие Брейером и Фрейдом этиологии неврозов привело к появлению фрейдовской сексуальной теории бессознательного. Автор же этих строк, независимо от Фрейда, открыл так называемые комплексы и описал «автономные содержания» бессознательного.

1224 Для Фрейда бессознательное есть фактически функция сознания, однако автор этих строк считает бессознательное обособленной психической функцией, которая предшествует сознанию и ему противоположна. В согласии с этой точкой зрения бессознательное можно разделить на личное и коллективное бессознательное. Последнее представляет собой психическую склонность к регулярному функционированию, вне зависимости от эпох и национальностей. Отчасти плоды этого бессознательного схожи с «мифологическими мотивами». Несмотря на автохтонное происхождение плодов бессознательного, они, по сути, аналогичны мотивам, и данный факт можно трактовать как указание на их соответствие психологическому закону.

1225 В дальнейшем изложении автор этих строк, обращаясь к особой символике – к так называемому символизму мандалы, – показал параллелизм между символом круга в представлении образованных пациентов и ритуальными мандалами ламаизма и кундалини-йоги[103], а также параллели с воззрениями тантристов, классической китайской философии и китайской йоги[104]. Дальнейшими параллелями служат детские рисунки, доисторические мандалы Родезии[105], «целительные» рисунки на песке (и танцы yai bichi) у индейцев навахо в Аризоне[106], видения Хильдегарды Бингенской[107], вошедшие в Луккский кодекс (XII–XIII вв.)[108], и эсхатологические прозрения Якоба Беме[109]. Современный изобразительный материал получен от людей, которые создавали свои рисунки спонтанно и никоим образом не подвергались стороннему влиянию.

Предисловие к книге Адлера «Открытие души»[110]

1226 Эта книга представляет собой систематическое изложение трех научных теорий, утвердившихся ныне в психотерапии, – теорий Фрейда, Альфреда Адлера и моей собственной. Опираясь на свои обширные профессиональные познания, автор подробно и тщательно характеризует точки зрения, лежащие в основе каждой теории, и тем самым дает читателю, у которого нет ни времени, ни возможности изучать оригинальные труды, полный и объективный обзор этой противоречивой теоретической области. Авторские стиль и манера выражения таковы, что образованному непрофессионалу не составит труда уловить основные особенности каждой теории.

1227 Психологические теории, которые поначалу казались предназначенными для использования лишь в строго ограниченной области медицинской психотерапии, уже давно вышли за узкие рамки специализированной науки и не только проникли в области родственных наук, но и стали, пусть усвоенные фрагментарно, общим достоянием всех образованных людей. Впрочем, это означает, что общественное мнение сегодня страдает от той же путаницы, которая до сих пор преобладает в медицинской психологии. Работу доктора Адлера, в частности, отличает совершенно достоверное и всестороннее изложение моих собственных взглядов, которые столь радикально и показательно расходятся с теориями двух других исследователей. Эта книга, отрезвляющая, ясная и систематическая, является достойным дополнением более ранних сочинений Кранефельдта и Хейера[111]. Она наверняка станет вехой на пути медленного, но верного преодоления кризиса и смятения, характерными для психологических взглядов наших дней.

К. Г. Юнг,

декабрь 1933 г.

Предисловие к книге Хардинг «Женские тайны»

1228 Эстер Хардинг, автор этой книги[112], врач и специалист по лечению психогенных заболеваний, – моя бывшая ученица, которая не только стремится понять, как устроена современная психика, но и, как показывает вот эта книга, хочет изучить ее в историческом развитии. Вообще увлечение историей может на первый взгляд показаться просто личным пристрастием врача, но для психотерапевта оно является необходимой составляющей душевного инструментария (geistigem Instrumentarium). Психология первобытных людей, фольклор, мифология и сравнительное религиоведение открывают нам широкие горизонты человеческой психики и оказывают незаменимую помощь, в которой мы столь остро нуждаемся для понимания бессознательных процессов. Лишь изучая, в каком облике и в какой форме уникальные, как нам кажется, символы сновидений предстают в исторической картине прошлого разных народов, мы сможем по-настоящему понять, на что они указывают. Кроме того, вооружившись этим обширным сравнительным материалом, мы сможем лучше постигнуть тот фактор, который так важен для психической жизни, – я имею в виду архетип. Конечно, этим термином обозначается вовсе не унаследованная идея; скорее, он характеризует наследуемый способ психического функционирования, соответствующий тому врожденному способу, каким птенец вылупляется из яйца, птица строит свое гнездо, оса жалит гусениц прямиком в двигательные ганглии, а угри добираются до Бермудских островов. Иными словами, это «образец поведения». Сугубо биологическая сторона архетипа является предметом пристального внимания научной психологии.

1229 Но картина сразу