– Я не обладаю пока всей полнотой информации...

– Все, что знаете, подполковник! Меня не интересуют причины и выводы, только факты.

– Сообщение о пожаре поступило по телефону от местных граждан в середине ночи, когда зарево стало видно из окон квартир соседнего микрорайона. Горели дачные дома на улице Липовой, самой крайней в городе.

«Да-да, именно Липовая», – вспомнил журналист.

– Постройки старые, ветхие, деревянные, так что прибывшие пожарные смогли лишь не допустить распространение огня дальше...

– Какой причинен ущерб?

– Два дачных дома сгорели полностью и один частично.

– Кто-нибудь из людей пострадал при пожаре?

– Точную цифру назвать не могу. Как мне сообщают, сейчас продолжается разбор завалов на пепелищах. Обнаружены сгоревшие останки нескольких тел. С идентификацией возникнут серьезные затруднения, потому что тела очень сильно пострадали.

– Какое отделение милиции будет заниматься расследованием происшествия? И у какого начальника я могу получить самую свежую и точную информацию?

Подполковник продиктовал необходимые сведения.

– Спасибо. – Талеев прервал связь.

Надо немедленно ехать на место. Только там можно узнать подробности, которые вряд ли войдут в криминальные отчеты. Он позвал Анатолия, потом по телефону сообщил Галине, куда убывает, и предупредил, что вряд ли ему теперь до вечера понадобятся фотографии людей из ее списка.

* * *

Всю дорогу до Новодвинска друзья проделали молча: не хотелось строить какие-то гипотезы без конкретных фактов и вообще разговаривать в салоне при постороннем водителе. Знакомая дорога с невысыхающими лужами была усыпана пеплом. Тут и там валялись обугленные головешки и почерневшие кирпичи: это пожарные добросовестно растаскивали остатки догорающих домов, чтобы избежать новых вспышек пожара.

Какие новые вспышки?! Дома сгорели дотла. Теперь пожарные уехали, а на свежих пепелищах копошились еще десятка полтора человек. «Наверно, представители следственной бригады, возможно, милицейские эксперты, медики и какие-нибудь инспекторы по пожарной безопасности», – подумал Талеев.

В обычных условиях здесь было бы не найти уже никого, но, видно, сразу после разговора с Герой милицейский подполковник сделал нужный начальственный звонок – и пожалуйста, оперативная работа целого отделения во всей красе. Раздражаться по этому поводу было просто глупо. Да и при чем здесь раздражение?! Журналист был страшно зол на самого себя за непредусмотрительность, на организаторов пожара – за завидную оперативность и недурное мастерство исполнения, на... Хватит! Давай разбирайся.

Конечно, их тут ждали, потому что от стайки «копателей» быстро отделился плотный мужчина в кожаной куртке без погон, подошел к ним и представился:

– Майор Филиппов, начальник местного следственного отдела.

«Так бы и стал ты подбегать и представляться, если бы не соответствующий инструктаж!» Все-таки Талеев никак не мог унять раздражение. Однако он вежливо и спокойно попросил майора обрисовать в общих чертах картину случившегося.

Из бодрого доклада начальника следственного отдела выходило, что возгорание произошло около трех часов утра, скорее всего вследствие халатного обращения с открытым огнем. Вот в этом крайнем доме находились предположительно два человека, личности которых пока не установлены. Возможно, одной из них была хозяйка дачи, некая Тамара Мизина. Затем огонь перекинулся на соседнее пустующее строение и еще дальше, на дом гражданки Луневой Антонины Ивановны. Дальнейшему распространению огня воспрепятствовали подъехавшие пожарные расчеты. Однако спасти Луневу тоже не удалось, как и обитателей первого дома...

«Вот так: скорее всего, предположительно, возможно... тьфу! А с другой стороны, пусть так и будет. Не волнуйся, майор: еще пара вопросов, и мы оставим тебя в покое».

– Где были обнаружены тела погибших?

– Я... я... не интересовался... но вон там стоит начальник пожарного расчета, можно у него спросить.

– Останки двух тел в первом доме находились в углу большой комнаты. – Пожарный отвечал спокойно и обстоятельно. – Вообще-то странно...

– Что именно странно? – тут же поинтересовался Талеев.

– Я не первый год на пожарах работаю. Так вот, люди обычно или стремятся выбежать из дома, или прячутся в подпол. Погибают чаще всего, когда пытаются спасти какое-то имущество, скот или других домочадцев. А здесь и спасать-то было нечего. Конечно, при таком сильном огне они бы и в подполе наверняка задохнулись, но, по крайней мере, попытались бы сами спастись. Да и выбежать из такого строения, даже объятого пламенем, совсем не сложно. Наверное, надо быть очень сильно пьяным, чтобы так сгореть, но пока не обнаружили ни одной бутылки из-под спиртного...

– Найдем-найдем, – уверенно вставил майор.

«А я и не сомневаюсь, что найдете, если очень захотите», – подумал журналист.

– С бабушкой из другого дома все проще получилось: она умерла во сне, прямо в кровати, задохнулась угарным газом еще до того, как дом заполыхал. Да и мы уже подъехали в это время. Так на остове железной койки ее и нашли.

– Хорошо, спасибо. Да и вы, майор, можете быть свободны. Продолжайте свои дела, а мы осмотримся самостоятельно.

– Так точно! Если будут какие вопросы или пожелания...

– Да-да, я сразу к вам обращусь.

Милиционер отдал честь и убыл к группе своих подчиненных.

Журналист с Анатолием начали осмотр с дома Мизиной. Отыскали крышку подпола – она была прикрыта – и заглянули внутрь. Огонь туда не попал. Потом, через дворик соседнего дома, прошли к даче Ивановны. Пожарный в своем докладе описал все точно. Гера еще несколько раз прошелся взад-вперед по местам пожара, поднимая вверх тучи пепла и сажи, а потом присоединился к Анатолию, который чуть раньше отошел в сторону и присел на небольшой, относительно чистый бугорок.

– Ну как? – поинтересовался Талеев.

Анатолий лишь досадливо махнул рукой и продолжил очищать свои светлые ботинки от слоя копоти. Журналист устроился рядом.

– Подведем итог очевидному? Только для наших пожарно-милицейских друзей, – он кивнул в сторону пепелищ, где продолжали копошиться люди, – имеет место «неосторожное обращение с открытым огнем». Кто-то точно знал, что пленники здесь...

– Ты что, сомневаешься, кто это?!

– Я рассматриваю все возможные варианты.

– Значит, я так непроходимо туп, что вижу всему только одно объяснение.

– Давай по порядку. Ночью здесь появляется кто-то, – Анатолий поморщился, но журналист не обратил на это внимания, – освобождает из подпола бандитов, наверняка «беседует» с ними, узнает, что требуется, убивает обоих, а затем поджигает дачу. Местью здесь не пахнет. Все проделывается, чтобы не допустить утечки еще какой-то информации. Ты согласен, что только ее мы и могли получить от пленников? – Толя неохотно кивнул. – А вот тебе варианты. Первый: это террористы, за которыми мы охотимся. Второй: что ты скажешь по поводу «высоких покровителей в силовых и административных структурах», о которых говорил Торпеда? И, если мы пока абсолютно не представляем, как первые могли узнать о том, что мы вышли на Торпеду и где спрятали его с сыном, то вторые имели для этого не одну возможность. Шофер, хоть мы его и высадили, мог навести? Мог. Рацию в автомобиле я отключил – а не стояла ли машина на постоянном маячковом контроле? То-то. А уж причины ликвидировать Торпеду после того, как он попал в наши руки, у них были очень веские. Согласен?