До арктической выдержки мне далеко, всё моё потрясение отражается на лице.

– Где вы растеряли свою сдержанность, леди? – продолжает он.

И я понимаю, на чём попалась – характер можно скрывать, да, но Гед обратил внимание на мою неуверенность за столом.

Сказать правду? Не про книгу, конечно, а про то, что я не совсем Бернара. С одной стороны, это многое упростит, да хотя бы я смогу открыто расспросить про отца Бернары и буду знать, чего ждать от встречи с герцогом. С другой стороны, слишком опасно. Я не знаю здешних взглядов на переселение душ.

– Да, это те же обстоятельства.

– Врать, что это запечатанный храм вас изменил, не будете, леди?

– Не буду, – покладисто соглашаюсь я. – А почему про храм сразу ложь?

– Потому что вы изменились раньше, леди. Вы изменились вчера приблизительно в то же время, когда я выпил за здоровье его величества вино с подмешанным в него лаусом.

Как-как? В романе название наркотика не упоминалось.

– Откуда такая уверенность? – такой проницательностью можно только восхищаться. Но почему она направлена против меня?!

Гедан прекращает массаж, нежное касание сменяется крепкой хваткой:

– Леди, у нас не так много времени. Скоро и вас, и меня начнут искать.

– Считайте, что я видела вещий сон, в котором на ваш экипаж напали четверо мечников. Это произойдёт неподалёку от развилки дорог, ваш кучер свернёт налево, и за ближайшим поворотом, ориентир – старая очень высокая ели с обломанной макушкой, на вас нападут.

– Вещий сон?

– Князь, какая разница? Эти сведения я получила вместе с изменениями, повторить не получится, да и вряд ли вы согласитесь полностью отказаться от своей нынешней личности ради весьма сомнительных перемен.

– Хм.

– Лучше скажите, какое отношение вы имеете к запечатанному храму. Свои тайны оставьте себе. Просто, может быть, вы в курсе, кому именно посвящён тот храм и чем мне грозит нырок в бассейн?

– Что?! Вы не знаете?

– Н-нет.

Чего он так взбеленился-то? И смотрит на меня снова шокированно, будто я взяла и прямо на его глазах вторую голову отрастила.

– Леди, я правильно понял? Вы, не понимая, куда пришли, слепо прошли обряд посвящения?!

– Обряд посвящения?

– Вы сумасшедшая?

– Ага. То есть не совсем. Я узнала, что та горничная, которую вы за мной прислали, случайно коснулась светлой половины двери храма и, даже не входя, получила дар целительства. Я подумала, что раз такие ценные подарки всем мимо проходящим раздают, мне тоже может что-то перепасть. Так что я пришла в храм из сугубо меркантильного интереса.

– Леди, надеюсь, ваше сумасшествие не заразно? А вообще я искренне и глубоко соболезную вашему будущему супругу.

Пока я пытаюсь сообразить, к чему он ляпнул про супруга – я что, помолвлена? – он выходит из каморки.

– На вопрос ответь… те, – вздыхаю я ему в спину, но Геда уже и след простыл.

С минуту я ошарашенно таращусь на дверной проём. Что это было? Странный какой-то разговор, незавершённый.

– Госпожа? – передо мной тихой тенью возникает Тена.

– Проводи.

– И-и?

Я подставляю ладонь и чувствую, как в неё приземляется Розик, и пересаживаю его… в декольте. А что? Лучше сейфа не найти. Я спускаюсь по крутым ступенькам следом за главной героиней. Она двигается легко и непринуждённо, как по паркету танцевального зала. Я на каждом шаге боюсь оступиться, крепко держусь за перила. Тена выглядывает в коридор и жестом показывает, что идти можно, но приводит меня почему-то не в коридор, в котором она меня ждала, а в портретную галерею.

– Леди, приказ его светлости князя Даларса.

– Разве ты его личная служанка, Тена? – опять я лезу не в своё дело, но и игнорировать развитие отношений Гедана с Теной как минимум нерационально, потому что очень многие события в романе подавались именно с точки зрения их отношений.

– Служить такому господину, как князь Даларс, великая честь, леди. У графа же я одна из горничных низшей категории, я не принадлежу к дому Бальс.

То есть к дому принадлежат не только хозяева, но и определённая категория слуг? Надо запомнить на будущее, потом разберусь.

Хвалу Гедану я выслушала, конкретного ответа не получила.

Я всматриваюсь в её лицо, пытаюсь понять, какая она, главная героиня из романа. Я не делаю ничего плохого, даже грозных рож не строю. Тена съёживается, будто я её пугаю… или нарочно запугиваю.

– Князь сказал что-то ещё?

– Н-нет, леди.

– Можешь идти.

А я за оставшееся до отъезда время попытаюсь понять, почему Гед приказал проводить меня именно в портретную галерею.

В галерее я одна. Леди, которая собиралась её посетить, либо не дошла сюда, либо уже ушла. Меня любой вариант устраивает. Я неспешно двигаюсь вдоль увешанной портретами стены. Одни Бальсы изображены в полный рост при полном параде и висят в тяжёлых бронзовых рамах, другие Бальсы, преимущественно леди, изображены скромнее – по грудь, их портреты мельче, а рамы тоньше.

Так, «большими» изображены графы и графини, причём не жёны, получающие титул по мужу, а наследницы дома, Бальс по крови. Получается, к власти может прийти и леди? В земной истории подобное не редкость.

– Розик, у меня есть братья или сёстры?

– Младший брат, хозяйка. Младше тебя на три года.

И, надо полагать, наследник именно он. Гед намекает, что мне следует потеснить братца? Хм… В целом мысль интересная, как полновластная герцогиня я, наверное, получу определённую свободу, но мысль несвоевременная. Герцог ат Шуа жив и здравствует, а зла я ему не желаю, я в принципе стараюсь дурного людям не желать, чтобы в первую очередь самой об эти проклятия не пачкаться.

Я дохожу до конца стены и, наконец, замечаю любопытную особенность Бальсов. Внешне все они сочные, крупные, а дамы очень даже мужеподобные, некрасивые. Черты супруг или супругов потомкам рода почти не передаются. Скажем, родинку от матери, урождённой не-Бальс, сын получил, но и только, фигура, лицо – всё досталось от отца.

Остановившись перед портретами нынешнего графа и Миеллы я тихо хмыкаю. Похоже, предположив, что Миелла родилась не от графа, я попала в яблочко.

– Розик, на кого она по-твоему похожа?

– Хозяйка?

Похоже, мой вопрос ставит Розика в тупик.

Я перефразирую:

– Она похожа на его величество?

И вот теперь Розик уверенно выдаёт:

– Да, хозяйка!