Это самые интересные и важные вопросы. Они, в отличие от предмета любопытства частных наук, касаются всех. И какие-то ответы на них есть у каждого. Ладно, сейчас было сильное заявление, скажем мягче. Каждый ведет себя так, как будто имеет свои ответы. На особом жаргоне это называется иметь в имплицитной форме. Мы ведем себя так, будто что-то знаем, но не знаем о своем знании. Но это не так важно, знаешь ты о своем знании или нет.

Главное, как себя ведешь, это и есть реальное знание. В этом смысле все люди философы. Только обычно плохие.

Если считать, что философия это то, что задает вопросы, тогда она – самое интересное и важное занятие. Скорее запишите нас в этот кружок. Я б в философы пошел, пусть меня научат.

Беда в том, что веками задавая самые интересные вопросы на свете, философия давала плохие ответы. Мы очень уважаем эти вопросы, но ответы… Начали с главного, а дальше что попало. Если брать эту стадию, то выпишите нас из кружка.

Двойственное отношение, но по-другому никак.

Кафедральная колода. – История с претензией. – Вам помочь или понравиться? – Обосновка по понятиям. – Лжеученый-универсал. – Собес звучит гордо. – Попробуйте честно продаться.

Волнуют ли нас судьбы философии? Ну как сказать…

Странно быть патриотом слов. Волнуют судьбы некоего типа знания. А как этот тип называется – дело десятое.

Переживать за судьбу философии означает переживать за то, как употребляется определенное слово. Да употребляйте, как хотите. Битва за словарь – это дешевая битва.

Вот смотрите, мы привели разные варианты того, что бы это значило. В одном варианте это важное и личное дело, в другом – ерунда. Но какие слова ни используй, важное и личное дело никуда не денется, а ерунда не перестанет быть ерундой.

Давайте предположим, что в битве за слова победит альянс глупцов, паразитов и случайных прохожих, ошибившихся дверью. На кафедрах философии станут преподавать какую-то унылую ерунду. В учебниках напишут глупость. Ну и что? Это будут просто люди другой профессии (если это можно считать профессией), какое нам до них дело? Испарившись в одном месте, вряд ли важное нам знание растворится бесследно – скорее всего, осядет в других местах, возможно, под другим именем. Будет слово «когнитивистика», например. Со временем все привыкнут к тому, что философ – это балабол на содержании госбюджета по старой памяти, а когнитивисту можно доверить важное дело. А если битву за понятия выиграет лучшая партия, важное дело можно будет доверить философу и не звать когнитивиста (кто это вообще такой?).

Возможно, испарившись на одной кафедре, та же самая рациональность про то же самое осядет на соседних. Мы упомянули два варианта для эмиграции – логика и психология. Это соседние дружественные страны, и они, если придется, примут беженцев.

Пока что, давайте честно, побеждает блок… не лучший блок из возможных. Диапазон их характеристик очень широкий. Нам важно, что все они так или иначе не по теме. Давайте классифицируем.

Во-первых, культурологи, другое слово – историки. Они хорошо знают свое дело (если бы знали плохо, была бы категория иждивенцы). Но что за дело? «Влияние неоплатонизма на философию Византии», «Влияние Фихте на немецкий романтизм». По сути это реконструкция ходов, записанных в культуре прошлого, досократики, схоласты и т. д. У нынешнего человечества нет вопросов, по которым оно спросило бы, например, схоластов, что ему делать. Это не значит, что схоласты неинтересны совсем. Они интересны. Но примерно как протохимики XVII столетия. «Это наша история, сынок, ее желательно знать». Но, во-первых, только желательно, во-вторых, не всем. На фоне вещей почти обязательных большой стимул прогулять.

Специалист по таким вопросам – что-то вроде искусствоведа, положившего жизнь на бывшую когда-то школу живописи. Нельзя сказать: вернись, что ты делаешь? Наверное, кто-то должен положить жизнь и на это. Если это хобби – это отличное, почтенное хобби. Если это делают на бюджетную ставку, так тоже можно. Но таких людей должно быть немного, если их много, это странно. Либо общество массово разделяет их увлечения и рассказ находит ажиотажный спрос, и тогда это замечательно, но, кажется, не разделяет. Тогда это системный сбой.

Также сбой, когда историк-искусствовед претендует на нечто большее.

«Я хорошо разбираюсь в истории XIX века» не синоним «я знаю, как вам жить». Обычно так и не говорят. Но если во фразу закрадется еще два слова… «Я хорошо разбираюсь в истории философской мысли XIX века». Некоторые еще считают, что это особый случай, и такой человек может говорить почти обо всем. Говорить, конечно, может. Но у него в лучшем случае лишь конкретный, узко специальный скилл, и он не создает других скиллов и не заменяет. Историк – это всего лишь историк, будь он историк архитектуры или мышления. Если предположить, что философ – это социальная функция, то это другая функция. Эти два специалиста, возможно, найдут о чем поговорить. Но если вам нужен столяр, вы не зовете лесотехника, потому что оба как-то связаны с древесиной. Связь разная.

Во-вторых, беллетристы. Критерий успешности: написать интересно для кого-либо. Критерий, который отвечает за вопрос, почему это относится к философии: там упоминается то, что туда уже отнесено. Определенные книги, авторы, вопросы.

Успешность такого рода подразумевает кассовость, та подразумевает простоту и клиентоориентированность. В XXI веке приходится уважать читателя больше, чем в XIX. Авторов стало больше, а у публики появилось много новых дел и забав.

Подчас действительно получается неплохая проза. Подчас плохая. Но когда мы говорим «проза», то подразумеваем «книга для чтения». Почитал, испытал эмоции, они понравились, пошел купил новую книгу автора. Хотя сейчас актуально – подписался на блог и добавил в список френдов.

Но жить по такому тексту скорее не стоит, чем стоит.

Например, если текст о политике, а тебе надо в ней разобраться, то лучше взять какой-то другой текст. Здесь тебя не научат, как быть успешным политиком, даже не научат, как быть рациональным избирателем. Аналогично, если текст про будущее Вселенной, отношения с другими людьми, устройство психики и сознания. Зачитаться – пожалуйста. В решении проблем не поможет. Скорее, если начать жить по таким книгам и блогам, проблемы начнут появляться.

Беллетристика оптимизирована не по критерию «помочь», а по критерию «понравиться».

Понравиться человеку можно, например, сделав ему приятное. Приятное можно сделать, например, повысив самооценку. У тебя все плохо, нет денег, признания, любимого дела? Тебе кажется, что дело в тебе самом, и от этого еще хуже? Брось, успокойся. Все дело в капитале, эксплуатации и отчуждении. Полегчало? Нет? Ладно, зайдем с другого фланга. Все дело в восстании масс, секуляризации, забвении Традиции. Так лучше? Если что, можно еще разок. Все дело в виртуальности, симулякрах и Ничто, подменившем Бытие. Так пойдет?