При этом оговорим, что замкнутый круг не принимается в оправдание. Подготовка новых поколений «учителей ничего» не является достойной социальной функцией, даже если новые поколения ничего не имеют против участия в этом круге за умеренную зарплату.

Простой тест, даете ли вы что-то полезное – попробуйте продать это в условиях нормального рынка.

Это не значит, что все, что можно продать, – крайне полезно. Героин не полезен. Но то, что точно нельзя продать, как минимум сомнительно.

Давайте оглянемся, что сделала наука. Точнее сказать, рациональное знание. Если вы живете в большом городе, можно прогуляться и сравнить с тем, что здесь было тысячу лет назад. Энергетический потенциал, объем накопленной информации, скорости передвижения – выросли на порядки.

Наконец, все можно свести к одной цифре. Перед тем как начать накапливать в культуре знания (возьмем за точку отсчета неолитическую революцию), на Земле жило несколько миллионов человек. Это была предельная цифра: больше планета не могла прокормить. Иначе бы было больше. Сейчас эта цифра выше на три порядка. Последний ноль дописала современная наука и технологическая цивилизация. Но и предыдущие два нуля вписаны рабочими моделями рационального знания или того, что на него походило.

Людей стало больше в 1000 раз, потому что люди стали немного рациональнее.

Не все, не всегда и не лучшим образом, но этого хватило.

А теперь посмотрим, что сделала философия. Грубо говоря, большой шкаф, где стоит тысяча книжек. Конечно, они как-то повлияли на мир. Было бы совсем странно, если бы они не повлияли вовсе. Но насколько, если честно? Мы уже предлагали мысленный эксперимент – назвать любого, на усмотрение зала, самого великого философа XX века и представить мир без него…

Слишком длинная история. – «Как мы ничего не достигли». – Может быть, мышление? – Главный по релевантности. – Что вы можете?

Вузовский предмет «философия» сейчас уместнее называть «история философии».

Представьте, что вместо химии студенты изучали бы «историю химии». 95 % всех академических часов на изучение теорий выдающихся химиков прошлых веков. После этого студентам выдавали бы диплом «химик».

Чем это обусловлено? Самая простая версия (и обидная) – в философии крайне мало актуального содержания. По сравнению с той же химией. Там просто особо нечего изучать, если иметь в виду «современный уровень нужных знаний». Непонятно, чем эти знания особо нужны. Что изменится в жизни людей, если они узнают, например, что писал Александр Пятигорский (я специально взял сильного автора)? А если наоборот, вот узнали, а потом забудут Пятигорского целиком? Они забудут не больше, чем если бы они забыли вчерашний сериал. Если они забудут раздел химии, встанут заводы, и эффект от потери памяти потянет на миллиарды (или триллионы, смотря что за раздел) долларов. Из этого примера очень понятно, что такое «современный уровень нужных знаний». А с историей предмета очень удобно. Допустим, нет большого объема современных нужных знаний, все равно есть история. Неважно, история чего – удачи или неудачи. Важно, что саму эту историю можно довольно долго рассказывать. «Итак, тема урока – досократики».

Есть много умных людей, которые сейчас могли бы заступиться за досократиков. Навскидку вот «Лекции по античной философии» М. К. Мамардашвили, там специально о досократиках. Если вы думаете, что я чего-то не читал, я скорее всего это читал. Ну что? Талантливо. Интересно. И очень факультативно.

Речь ведь не о том, можно ли интересно поговорить на тему, например, Гераклита. Конечно, можно. Но можно и воздержаться. Ситуация формально такова, что если любой студент любой специальности на экзамене по философии тащил билет, где было написано «Досократики», и не мог ответить, его следовало бы отчислить из вуза. Помучить пересдачами и, если «досократики» не случатся, выгнать. Еще раз: любой студент, любой специальности. Если врач не знает, кто такой Протагор, он не имеет права лечить. К счастью, люди склонны к коррупции в широком смысле этого слова. Речь не о взятках, здесь их не брали. Просто делали вид, что вот сейчас у нас экзамен, и там Протагор как полагается. А если бы все было по закону, все бы рухнуло: лучше немного лжи, чем абсурд.

Сейчас факультет философии предполагает кучу предметов, львиная доля которых – это те или иные истории. Адвайты-веданты, схоластики, немецкой классики и т. д. Хорошо, вы прошли курс по средневековой схоластике – что вы после этого можете? Давайте сейчас возьмем лучший вариант, когда студент и преподаватель на должном уровне. Курс усвоен, что вы можете по итогу? Поддержать беседу на тему этой истории, а если поднажать – самому сделать такой же курс. Поздравляю, по образованию вы историк с очень узкой специализацией. Вы уверены, что это знание будет применено в жизни хотя бы раз, если не найти вакансию такого историка, готовящего новых историков? Предполагается, что факультет все-таки готовит кого-то еще, кроме потенциальных преподавателей этого факультета. Вопрос кого?

Вспомним: ты важен настолько, насколько важен другим. В чем заключается та услуга, которую ты мог бы оказать этим другим? Какую их проблему решить? Услуга может звучать так: «я научу вас решать проблемы самим», то есть будет по сути образовательной. Но учить придется все равно чему-то другому, а не истории.

Но если философия о мышлении, и при этом мышление повсюду, только плохое – черт возьми, это же должен быть самый нужный специалист на свете. Его должны вызывать чаще, чем сантехника!

Насчет того, что мышление повсюду – давайте опять не спорить о словах. По-нашему, оно везде, где люди хотя бы имитируют логическое суждение, а это делают почти все и почти каждый день. «Отсюда совершенно ясно, что…», «таким образом», «я так решил, потому что». Это везде – на кухне, на ток-шоу, на производстве, в парламенте. Касательно того, что это делают плохо, надо обосновывать? Кто-то полагает, что необученный человек дружит с логикой, не делает ошибок суждения, что его аргументы – действительно аргументы? У него даже факты обычно не факты.

Что мы видим? Есть сверхнужная компетенция. Есть место, где по определению она должна возникать. Возникает ли? В среднем не более, чем в других местах, сопоставимых по уровню начальной вменяемости. То есть выпускник философского факультета, вероятно, будет разумнее среднего, но главным образом потому, что уже был разумнее среднего, когда туда поступал. На этом построен эффект летних школ для школьников – они там становятся умнее, даже если с ними ничего особо не делать. Просто они уже изначально умнее среднего, раз среди лета поехали в какую-то школу. Как минимум они там будут общать друг друга и не ухудшат своих характеристик. Потом можно будет взять эту выборку и сравнить их карьерные показатели спустя 10 лет со средними. «Смотрите, какие умницы». Еще бы не умницы, если вы изначально набрали умниц.

Возвращаясь к философам, означенная специальная компетенция немного возникает. Но примерно так же она возникала бы на математическом или экономическом факультете. А если философский факультет подцепил какую-то сектантскую заразу (при этом зараза может быть в статусе хоть моды, хоть национальной идеи), то культуру мысли лучше поискать у физиков и математиков, да хоть у культурологов за углом.