Глаза Луизы расширились.

— Так ты опять в разводе?

— Боюсь, да. — Оливия поднялась. — Я рада, что мы поговорили. Думаю, мы поняли друг друга.

Красивый вечер. Легкий ветерок играл с волнами, для раннего мая стоял на удивление теплый день. Солнце медленно садилось в море и окрашивало воду и дюны в различные оттенки красного, оранжевого и фиолетового.

Оливия стянула волосы в хвост, одернула топ цвета хаки и выбралась из машины. Прошла уже целая вечность с тех пор, как она бегала дистанцию последний раз. Вернувшись в Англию, она ходила в местный тренажерный зал, но ничто не могло сравниться с бегом на свежем воздухе, когда думается легко и ясно и ты чувствуешь удивительное единение с природой.

Мартин и Линда постоянно улыбались, спрашивали о ее самочувствии и настроении, старались сделать атмосферу в доме приятной и расслабляющей. И все же Оливия не могла отделаться от мысли, что идиллия не продлится долго.

Отец первым завел разговор об идее Мартина и Линды обновить коттеджи, и она призналась, что это выгодное дело. Бен Фоли не желал видеть посторонних на своей земле, хотя альтернативы предложить не мог.

Оливия наслаждалась разговорами со стариком. Она поведала ему историю с Брюсом и, открыв отцу душу, почувствовала, что боль больше не тревожит ей сердце.

Прогресса в отношениях с первым мужем не наблюдалось. Они виделись часто: когда Джоэл прощался с сыном перед его отъездом в школу и в тех случаях, когда Оливии приходилось оставаться с Шоном во время вечерних лекций отца. Но как только Джоэл возвращался, она тут же уезжала. Они успевали обменяться парой фраз, в основном о мальчике, об оценках и учителях.

Они с Шоном стали ближе друг другу, и она страшилась того момента, когда ребенку придется уехать к матери. Две недели вот-вот пройдут, но разговоров о возвращении не было слышно, и Оливия надеялась, что Джоэл продлит пребывание сына у себя.

Сегодня ее помощь семье Армстронг не потребовалась. Шон выклянчил у отца разрешение заночевать в доме своего закадычного друга.

Оливия остановилась у дорожки в дюнах. Несколько упражнений, чтобы разогреть мышцы, и можно стартовать. Она намеревалась пробежать длинную дистанцию, выпить стаканчик прохладительного напитка в кафе и вернуться обратно.

Спорт всегда давал ей чувство свободы, уверенности и власти над телом.

И тут она увидела его. Он бежал вдоль берега, ритмично работая длинными жилистыми ногами.

Джоэл!

Оливия выдохнула. Почему она решила, что он не захочет насладиться свежим воздухом, как и она? Залив всегда был любимым местом пробежек для местных жителей.

Он заметил ее, поднял руку в знак приветствия и направился прямо к ней.

Серая футболка на его груди взмокла.

— Хочешь присоединиться ко мне? — Он подпрыгивал на влажном песке, не давая телу остыть.

— Я… если не возражаешь, — согласилась Оливия. — Ты часто здесь бегаешь?

— А что? Не хочешь со мной встречаться? — сухо поинтересовался он, ругая себя за то, что пригласил ее составить ему компанию. Пляж был общий, и она могла бежать в любую сторону.

— Нет.

Оливия затрусила вдоль берега. Она двигалась медленно, ощущая, как кровь в венах начинает бежать быстрее и мышцы постепенно разогреваются.

Джоэл пристроился сзади, он не спешил, знал, что в два шага догонит ее.

Оливия выглядела невероятно сексуально: длинные стройные ноги и руки, округлые бедра, соблазнительная грудь.

Черт!

Она обернулась, словно желая удостовериться, что он не отстал, и прибавила темп. Шаги ее стали длиннее, грудь под топом ритмично вздымалась.

Некоторое время они бежали в молчании, затем Джоэл увидел, как на ее спине появились темные влажные линии.

— Не переусердствуй, — попросил он, догадываясь, что она не занималась спортом с момента приезда в Бриджфорд.

— Я в порядке, — ответила она срывающимся голосом. — Удивительный вечер, не так ли?

— Прекрасный, — согласился Джоэл, переводя взгляд на горизонт. — В такие дни кажется, что свет не померкнет никогда.

— В такие вечера не хочется ложиться в кровать.

— Полагаю, это зависит от того, с кем ты собираешься ложиться в кровать, — не преминул заметить Джоэл.

Оливия бросила на него странный взгляд.

— Ты во всем ищешь интимный смысл. Вот к чему приводит постоянное общение с влюбленными подростками.

Джоэл расхохотался.

— О, Лив, давай начистоту. — Он обогнал ее и на бегу развернулся к ней лицом. — Намекаешь на ту студентку в моем кабинете? Шерил Брукс двадцать четыре года. Она не подросток, уже получила один диплом и работает над вторым.

— Умница. — В душе Оливия негодовала. Как он может хвалить других женщин в ее присутствии? — И все же она слишком юна для тебя.

Джоэл открыл рот от удивления.

— Разве я утверждал иное?

— Нет, но как только ты начинаешь говорить о том, как затащить женщину в постель…

— Я не говорил ничего подобного, — возмутился он. — Ты выдумываешь, Лив.

— Не имеет значения.

Оливия почувствовала, что ноги снова начали уставать. Несколько минут назад она преодолела болевой порог, но, несмотря на некоторую скованность и опасность перегрузки организма, увеличила темп и прилично оторвалась от Джоэла.

Боль стала невыносимой, колени горели, ступни словно в колодки заковали, но голова кружилась от упоительного чувства победы. Казалось, она вот-вот обгонит ветер.

Эйфория длилась недолго. Прошло несколько секунд, и Джоэл догнал ее.

— Ненормальная! — Он схватил ее за трясущуюся руку. — Ради всего святого, Лив, ты себя загонишь!

Легкого прикосновения хватило, чтобы она сбилась с ритма и упала на колени.

— Лив, ты в порядке?

Джоэл подхватил ее. Его руки были холодными и крепкими, и Оливия, не в силах держать равновесие, буквально повисла на нем.

— О боже!

Он выругался. На пляже ни души. Машины остались далеко позади, до кафе несколько километров.

— Я в порядке.

Оливия задыхалась, легкие жгло огнем, воздух застревал где-то в горле. Внезапно ей стало очень холодно, руки и ноги заледенели, зубы клацали, она задрожала всем телом.

Джоэл понял, что обратно до машины она не добежит, мгновенно скинул с себя майку и накинул ей на плечи.

— Я скоро, — бросил он. — Пожалуйста, Лив, не двигайся.

— Ты замерзнешь. — Ее зубы выбивали дробь.

— Малышка, ты зажжешь кого угодно, — мрачно усмехнулся он.