Огонь яростно вопил и отчаянно бил крыльями, пытаясь с помощью всяческих ухищрений увернуться от тучки. Фемистокл мог его понять. Огонь был драконом, а драконы ненавидят воду.

— Мне его ничуть не жаль, — заметил Кьюб, сопровождающий Фемистокла, когда они шли по двору. — Но, может быть, ему следует помочь? Он мало что сможет вам рассказать, если захлебнётся.

Вряд ли дракону угрожала такая опасность, но Кьюб всё же был прав. Фемистокл огляделся и понял, что подтвердились самые худшие его опасения.

В Драгентале царил полный кавардак. Всюду вспыхивали разноцветные огни, двери и окна то исчезали, то снова появлялись, и все части замка будто собирались превратиться во что-то… совершенно другое — Фемистоклу даже не хотелось знать, что это могло быть. Целая стая ужасных демонов появилась посреди двора и гонялась за учениками, которые с криками разбегались во все стороны. Потом демоны вдруг растворились в воздухе, как будто их и не было.

Но больше всего Фемистокла беспокоило то, как выглядит небо. Над замком светило солнце, но вдалеке, над вершинами Теневых гор, в небе уже что-то темнело — кто-то решил бы, что это огромная чёрная туча. Но Фемистоклу лучше было известно, что это такое.

То, что походило на надвигающуюся грозу, на самом деле являлось невообразимым скоплением магической энергии. Однако это была не та магия, которую знал Фемистокл и которой обычно пользовался. Это было нечто противоположное ей — огромный смерч тёмных сил, отрицающих всё, во что верил Фемистокл. И эта ужасная мрачная сила постепенно приближалась.

Дракон пронёсся совсем близко от Фемистокла и Кьюба, безжалостно преследуемый тучей, из которой продолжала хлестать ледяная вода. Отчаявшись, Огонь повернул в полёте голову и выпустил длинный оранжево-красный язык пламени, тем самым нарушив запрет изрыгать огонь в пределах территории Университета. Но эффект оказался незначительным: тучка сначала испарилась, но затем снова образовалась, и Огню пришлось снова против своей воли принять душ.

Фемистокл машинально поднял руку и стал бормотать заклинание, но потом быстро осмотрелся и передумал. Вместо того, чтобы применить волшебство и тем самым, возможно, только всё испортить, он жестом подозвал другого дракона из компании Огня.

— Ураган! — крикнул он. — Помоги ему!

Юный дракон немного опешил. Но затем послушно взмыл в воздух и направился к Огню. Как следовало из его имени, его стихией был воздух. Фемистокл даже не удивился, что этот шалопай с радостью откликнулся на просьбу и даже переусердствовал. Ураган в полёте перевернулся на спину, резко взмахивая крыльями. Тут же возник шквалистый ветер и разорвал тучу. Конечно, она как ни в чём не бывало образовалась снова, но Ураган ещё раз яростно взмахнул крыльями, и усилившийся магический ветер в мгновение ока растерзал тучу в клочья. Попутно он сорвал полкрыши школьного здания и смёл со двора всех, у кого было меньше четырёх ног. Даже Фемистоклу пришлось ухватиться за дверной косяк, чтобы не улететь прочь.

Огонь сделал над двором ещё один круг и опустился рядом с Фемистоклом. Он совсем выбился из сил. С него стекали потоки воды, а застрявшие в красной чешуе капли с шипением испарялись.

— Благодарю, мастер Фемистокл, — тяжело дыша, проговорил он.

Над ними снова начала сгущаться тучка, но подоспевший Ураган сильно взмахнул крыльями. Оконные стёкла треснули, и на этот раз волшебнику, чтобы не упасть, пришлось держаться за дверной косяк уже двумя руками. Кьюб стоял как скала и, казалось, даже не замечал урагана, а вот Папильотки нигде не было видно. Фемистокл надеялся, что она успела где-нибудь укрыться и её не унесло ветром к Северному полюсу.

— Мастер Фемистокл, я даже не знаю… — заговорил Огонь.

— Думаю, что ты очень хорошо знаешь, — строгим голосом перебил его Фемистокл.

Огонь захлопал глазами.

— Я не понимаю, о чём вы, мастер Фемистокл.

— Отпираться бесполезно! — крикнул Кьюб. — Мы знаем, что ты сделал.

Он с торжествующим видом помахал книгой, которую принёс с собой из библиотеки.

— Здесь всё написано!

— Я вообще не знаю, о чём идёт речь, — упорствовал Огонь, угрожающе оскалив зубы — каждый величиной с самого Кьюба.

Но гнома это не слишком испугало.

— Огонь, мы знаем, что ты сделал! — сказал Фемистокл почти умоляющим голосом. — Но я думаю, ты этого не знаешь!

Он показал на огромную чёрную пелену на небе, которая бесшумно с огромной скоростью надвигалась с востока. В ней то и дело вспыхивали жуткие зелёные молнии.

— Знаешь, что это такое?

Огонь упорно молчал.

— Осколок, который ты дал мне прошлой ночью, — продолжал Фемистокл, — был не из моего магического шара, не так ли? Откуда он?

Огонь молчал несколько мгновений, но потом громко шмыгнул и прошептал:

— От моего отца.

— Что?! — Фемистокл выпучил на него глаза.

— Он просто лежал, — продолжал Огонь.

— Просто так?

— Ну да… в общем… в шкатулке, — уклончиво ответил дракон.

— В запертой шкатулке, надо полагать? — уточнил Кьюб.

Огонь нехотя кивнул, и гном озабоченно посмотрел снизу вверх на Фемистокла:

— Это был, наверное, осколок магического зеркала. В книге говорится, что Ффаффарилл упрятал чёрную магию в мир Зазеркалья, после того как он и другие чародеи одержали над ней победу.

— Ффаффарилл? — переспросил Огонь. — Мой… отец?

Фемистокл знал, что это вообще-то невозможно, — но Огонь и в самом деле будто побледнел.

— Да, твой отец, — подтвердил волшебник. — Он разве тебе никогда не рассказывал, почему его выбрали королём Огненных драконов?

— Нет, — сникнув, признался Огонь.

— Его выбрали королём, потому что в борьбе против сил Зла он проявил мужество, — объяснил Фемистокл. — Это была долгая борьба, которая унесла многие жизни, но в конце концов силы Зла были повержены и изгнаны из Сказочной Луны. С тех пор как их заключили в Зазеркалье и накрепко заперли врата в тот мир, Сказочная Луна была в безопасности.

— А ты их снова выпустил, — добавил Кьюб.

Огонь неприязненно взглянул на него, потом посмотрел — уже не так дерзко — на Фемистокла и наконец перевёл взгляд на бесшумно приближающуюся огромную чёрную тучу. И вдруг задрожал всем телом.

— Но… но я не хотел, — пролепетал он. — Я… я ведь не знал, что может случиться.

— Охотно верю, — сказал Фемистокл. — Однако от этого не легче.

— Что же теперь делать? — спросил Кьюб.

— Если бы я знал, — прошептал Фемистокл.