Корт остановился, чтобы перевести дух, и сам удивился тому, что произнес подобную тираду. Но Дирк только с серьезным видом кивнул головой.

— Что ж, я не прочь служить под началом офицера, который бережет своих солдат.

— Вижу истинного бойца! — улыбнулся Корт и пожал Дирку руку. После этого он порылся в поясном кошельке и извлек оттуда серебряную марку. — Это тебе за вступление в наши ряды. Добро пожаловать на службу в Голубую Роту, сержант Дюлейн.

— Благодарю тебя, лейтенант, — произнес с ухмылкой Дирк. — Каково мое первое поручение?

— В увольнении-то?.. Упиться как следует, а потом обогатить шлюх. Правда, для офицера дело обстоит несколько иначе. Когда рота отдыхает, я обычно присматриваю за моими солдатами, и если вижу, что назревает потасовка, то стараюсь утихомирить забияк, пока дела не приняли серьезный оборот. Заодно успокаиваю и возмущенных горожан. Можно сказать, несу дозор на улицах.

С этими словами Корт оперся ладонями о край стола и попытался встать на ноги. Однако стол неожиданно опрокинулся, а сам лейтенант снова рухнул на стул, растерянно глядя по сторонам.

— Боюсь, на сегодня дозор отменяется.

Дирк не спеша поднялся на ноги и помог встать Корту.

— Я гляжу, ты выпил больше положенного — к тому же так быстро, что и сам не заметил. Знаешь, что я скажу тебе: следить за солдатами — дело сержанта. А лейтенант пусть следит за тем, чтобы сержанты оставались честными. Представь меня своим солдатам и отпусти меня в дозор.

— Но я всегда...

— Всегда, но не сегодня. — Дирк не стал говорить, что по Корту видно: тому хочется хорошенько набраться — так сказать, напиться в стельку. — Хочу честно отработать серебряную марку.

— Ладно, согласен. — Неожиданно Корт решил, что идея эта не так уж и плоха, а заодно удивился тому, отчего ему так туго соображается, почему так трудно выбросить Виолетту из головы.

Лейтенант вынул из-за пояса значок с тремя полосками и помахал им у Дирка перед носом.

— Вот твои знаки различия, пока не пошьешь себе форму...

Дирк поспешил взять значок из рук Корта, пока тот ненароком не уколол его острой булавкой, и прицепил к рубашке.

— Эх, симпатичная брошечка! Ладно, лейтенант, веди меня к твоим орлам.

* * *

В приподнятом настроении Гар с Ральком выехали за ворота Лутра.

— Как удачно, однако, Гар Пайк, прошла торговля в этом городе, и все благодаря тебе, благодаря твоему знанию чужого языка! Знаешь, я подумал, что за это причитается небольшое вознаграждение.

— Не откажусь, — ответил Гар с лукавой улыбкой.

— Мы распродали весь наш товар и закупили новый, причем на выгодных условиях! Теперь можно держать путь в Зангарет. Товары из Лутра всегда были в чести у тамошних жителей.

— То есть ради барыша можно и рискнуть... Но если всегда иметь дело с такими переводчиками, как сегодня, то можно не только остаться без прибыли, а вообще прогореть.

На мгновение улыбка Ралька пропала.

— Твоя правда! Немало среди нас, купцов, и таких, что возвращаются домой голы и босы, если вообще возвращаются. Нет, друг мой, я не прогадал, взяв тебя в помощники.

— Благодарю за доверие. — Гар попытался изобразить, что польщен. — То бишь, если я тебя правильно понял, вашего брата-купца не так уж и много.

— Так мало, что мы все знаем друг друга — даже тех, с кем никогда не встречались. Оскар из Дреллана ведет торговлю на Западе, продает шелк, который производят на побережье. Ему нужны тарелки и чашки, что изготавливают здесь, в Лутре.

Хольгер из Альберга закупает их у меня в обмен на шелк, который, в свою очередь, берет у Оскара, а тому везет посуду.

Лотарь из Силаса торгует специями и заморскими фруктами, которые он привозит из полуденных стран. У него их покупает Альберт из Рехема и перепродает мне в обмен на кость, которую я приобретаю у Кренеля из Грельхольма в обмен на толстое сукно, что ткут в Вурмсе.

Кренель привозит бивни моржей и нарвалов от Марля из Рора, которого лично я никогда не видел. Но зато он отдает мне свой товар в обмен на ткани, которые я закупаю у жителей Вурмса... Я бы мог перечислять моих партнеров еще добрых полчаса, но и этого хватит. Мы все, так или иначе, знаем друг друга, у каждого из нас своя команда погонщиков. Кстати, они ничем не уступят по силе и сноровке отряду наемников. В общем, мы те, кому удалось выжить.

— Вот уж воистину опасное ремесло! — воскликнул Гар.

— Зато выгодное. Когда я состарюсь и отойду от дел, то наживу к тому времени богатство ничуть не меньшее, чем у Властелина. Правда, пока этим лучше не хвастаться, чтобы, не дай бог, не узнали те, кому не положено. Мой дом уже сейчас похож на крепость, но я намерен с годами укрепить его еще сильнее. Кстати, вокруг немало крестьян, которые готовы перебраться со своими семьями за мои стены. Я обучу их владеть оружием, а те, кто согласен трудиться на складах, пусть трудятся, только честно. Каждый год они будут получать у меня новую рубаху из плотного сукна. Я построю им дома, чтобы они не жили в продуваемых всеми ветрами лачугах. Каждый день семья будет получать у меня по три фунта хлеба и еще фунт овощей, мясо раз в неделю и дважды в неделю — рыбу. Для здешней бедноты это предел мечтаний.

— Значит, когда ты отойдешь от торговли, то будешь держать склады для других купцов, для чего и наймешь всех этих крестьян? — сделал вывод Гар.

— Верно, но сам я уже не буду бродить по городам и весям. Еще пять лет удачной торговли — и можно будет поставить точку! Как ты смотришь на то, друг Гар, чтобы эти оставшиеся пять лет провести вместе со мной?

От Гара не укрылось, как быстро он из чужестранцев перекочевал в друзья.

— Соблазнительное предложение, мастер Ральк, и я над ним поразмыслю. А пока мне надо уладить еще кое-какое дельце...

— Понимаю, — кивнул Ральк, — это может быть либо женщина, либо наследство, либо месть. Но можешь мне ничего не говорить. Я не вмешиваюсь в чужие дела. Но как только ты все уладишь, помни, что Ральк из Фирита ждет тебя и будет рад снова отправиться вместе с тобой в дорогу.

— Скорее наоборот — если у меня ничего не выгорит, — поправил его Гар. — Я надеюсь предотвратить вражду, а не раздувать ее.

— Я не спрашиваю тебя, каким образом. — Ральк поднял ладонь и отвел взгляд. — Но я рад, что ты со мной откровенен, — и он вновь посмотрел на Гара. — Властелины позволяют нам торговать, ведь без нас им никогда не иметь тех роскошеств, к которым они привыкли. В конце концов, какой же ты Властелин, если будешь жить точно так же, как и твои крестьяне?

Гар хотел было возразить, что для многих людей одного ощущения собственной власти достаточно, чтобы возвыситься над остальными, но он вовремя придержал язык.

— Правда, стоит случиться войне, как старые добрые, хотя и неписаные, правила тут же бывают отброшены, — продолжал Ральк. — Когда Властелины посылают свои войска на поле брани, чтобы биться друг с другом, то поберегись, купец. А если зазевался и вовремя не унес ноги, будь уверен, тебя сотрут в порошок. А заодно и весь твой товар. Нас спасает лишь то, что мы стараемся загодя разузнать, кто с кем воюет, и предпочитаем обходить опасные места стороной. Но никогда нельзя быть уверенным до конца. Может статься, что война уже началась, а нам об этом еще не известно. И тогда приходится бросать товар и уносить ноги. Жизнь, она дороже.