Время перевалило за полночь, когда он обнаружил за холодильником плоскую сумку, запертую на замочек, – на ощупь вроде бы портативный компьютер.

Две минуты, и замок был сломан при помощи женской булавки и перочинного ножа. В другом отделении сумки какие-то бумаги, несколько цветных фотографий в конверте.

Услышав шаги в коридоре, Дима выключил фонарик. Кто-то подошел к двери с другой стороны, остановился. Фонарик, как намыленный, выскользнул из ладони, ударившись о доски пола, и пропал под железной койкой. Одним прыжком Дима оказался на балконе, успев задернуть занавеску и прикрыть за собой дверь. Тут щелкнул замок, в комнате включили свет. Он сбросил сумку с ноутбуком на кучу мусора, перелез на карниз, одной рукой ухватился за перила балкона, спиной прижался к стене и замер в этом неудобном положении, чувствуя легкое головокружение. До водосточной трубы десять-двенадцать шагов, а еще надо спуститься вниз, не наделав лишнего шума. Впрочем, этот вариант не годился: люди в номере заметят, что на окне нет стекла, выйдут на балкон и тогда… Надо прыгать. Послышался голос:

– В шкафу одни тряпки. Надо в соседнем номере поискать. Там тоже постояльцы не ночуют.

Оказывается, в номер проникли гостиничные воры. Мужчина говорил гнусавым голосом, вместо «поискать» получалось «поишкать».

Радченко посмотрел вниз. Согнул ноги в коленях, оттолкнулся от карниза, сгруппировался, как учили еще в армии, и полетел в темноту. Приземлившись на носки, упал на бок, перевернулся через голову и уже через мгновение стоял на ногах. Он кинулся назад, к ящикам, и, наклонившись, стал искать сумку с ноутбуком.

– Эй, ты чего тут шаришь? – Из темноты появился чей-то силуэт.

Незнакомец был невысок ростом, но плечи широкие, на голове кепка, сдвинутая на лоб, а в руках толстая палка. – Эй, я тебе говорю: чего тут шаришь? – Голос стал громче, увереннее. – Ты местный?

– Местный, – кивнул Радченко, лихорадочно соображая, что бы такое ответить, убедительное и достоверное, но, не придумав ничего, брякнул: – Я тут, того… Ну, бутылки собираю.

– Значит, бутылки ищешь по ночам? А я сунулся в гостиницу, а там труп. Лицо кровью залито, но я узнал дядю Пашу по морскому мундиру. Твоя работа, гад?

Радченко подумал, что имеет дело с городским сумасшедшим, психом, который ночами шастает с дубиной по пустырям, выискивая жертву, чтобы ради спортивного интереса проломить ей голову, а потом обворовать. Он инстинктивно отступил на шаг, скосил глаза в сторону, увидел, как блеснула в темноте фирменная металлическая бляшка на компьютерной сумке, но тут же за спиной психа выросла вторая фигура, повыше и покрепче. Фигура двигалась медленно и как-то боком, кажется, второй персонаж собирался зайти со спины и, сократив расстояние, неожиданно напасть.

– Убийцу поймал! – заорал псих. – Люди, в гостинице человека зарезали! Люди, выходи!..

Загорелся свет в двух комнатах первого этажа. Тут же вспыхнуло окно где-то наверху. В других окнах свет не зажигали, но вот чье-то бледное лицо, похожее на молодую луну, прилипло к ближнему стеклу. Уходя от бокового удара дубиной, Дима наклонился, схватил сумку с земли и, резко дернувшись вперед, боднул противника головой в живот. Удар получился сильным и неожиданным.

Псих, устояв на ногах, попятился назад, оступился. Радченко выбросил вперед ногу, точно зная, что не промажет. Прямой футбольный удар пришелся в голень. Человек закричал от боли, упал и покатился по сухой траве. И тут же, не поднимаясь с земли, бросился на Радченко, вцепился в бедро обеими руками, повис на ноге и прохрипел:

– Держу! Держу… Люди…

Одной рукой Дима приподнял портативный компьютер и что есть силы долбанул им по голове нападавшего, метя углом сумки в хорошо заметную плешь. Руки разжались, человек повалился боком на высохшую траву, Дима высвободил ногу и тут же получил удар дубиной поперек спины. Отступив назад, обернулся – здоровый мужик за его спиной снова занес над головой дубину.

Он хотел закрыться компьютером, как щитом, но вовремя сообразил, что это плохой вариант. Дубина, опускаясь вниз, описала полукруг, рубанула воздух. Дима успел увернуться, отступив в сторону и назад. Человек дышал тяжело, будто воз тащил.

– Не уйдешь… Не такой скотине рога обламывал.

– Погоди, браток, – немеющими губами прошептал Дима. – Дай…

– Сейчас дам, – пообещал человек. – Дам – не встанешь. – И, шагнув вперед, сделал ложный замах, твердо решив кончить дело ударом сбоку в голову.

Радченко отбросил сумку в сторону, решив, что с этим мордоворотом он как-нибудь справится. Человек нетрезв, он слишком тяжелый и медленный.

Противник занес дубину над головой, но не успел опустить. Дима повернулся к нападавшему боком и врезал ему подошвой башмака в пах. Мужчина бросил дубину и медленно опустился на колени, зажав ладони между ног. Из глотки вырвался тихий стон. Схватка была закончена.

Радченко подхватил компьютер и инстинктивно поднял голову кверху. На балконе номера Джейн Майси стояли двое мужчин; свесив головы вниз, они внимательно смотрели на него. Рука одного опустилась под пиджак, на брючный ремень; сверкнула и пропала вороненая сталь крупнокалиберного пистолета. Или это была вспышка выстрела? А следом негромкий хлопок, будто с высоты второго этажа сбросили канистру с водой, которая раскололась, ударившись о камни.

И снова хлопок выстрела, на этот раз далекий, почти неслышный, потому что могучий ураган уже сорвал Диму с места. Сорвал, как высохшую былинку, и понес в темную глубину подворотни, в узкие лабиринты спящих улиц, в слепую ночь, в неизвестность.

Ноги, помимо воли, уносили его все дальше от гостиницы. Почему гостиничные воры стреляли в него? Или в этом городе так принято знакомиться с приезжими людьми? Сначала подстрелить, а потом уж все остальное?

Несколько поворотов, глухой тупик, калитка в заборе. А дальше – узкая кривая улица, освещенная тусклым фонарем, чьи-то тени, гудок тепловоза из темноты. Видимо, где-то рядом товарная станция. И, чтобы не потерять этот ориентир, надо держаться правой стороны, двигаться на эти гудки.

Первая неделя в Москве оказалась спокойной, заполненной рутиной работы и плохо устроенным бытом в небольшой казенной квартире. В субботу Джейн выбралась на открытие выставки известного художника, картины которого похожи на цветные фотографии, и, проскучав два часа в обществе своего начальника Чарли Хейнса, вернулась домой.

Она разогрела в микроволновке вареного цыпленка и устроилась на кухне с новым романом «Смерть дышит в затылок», предвкушая удовольствие от приятного вечера в одиночестве, и тут раздался телефонный звонок. Джейн сняла трубку.

Незнакомый мужчина говорил густым басом. Скороговоркой извинился за то, что звонит в неурочное время, и представился: Борис Хабаров, генеральный директор компании «Свифт – Строй». Джейн наморщила лоб: имя знакомое.

– Наверное, обо мне говорил Алекс Шатун, – вслух ответил на ее мысли Хабаров. – Я хотел предложить вам небольшую подработку. И вы, кажется, не против того, чтобы отвлечься от основных служебных обязанностей? Мне нужно, чтобы независимый специалист… Ну, это лучше не по телефону. Мой офис в районе Фрунзенской улицы. Когда мы сможем встретиться?