самый неожиданный момент она его соблазняла, отказываясь целовать и желая жесткого секса. Макс чувствовал, что Мина контролировала его с помощью секса. Он пытался понять, как снова сделать ее нежной. Он повторял их диалоги, и у него появлялись проблески надежды. Он снова попадался на крючок и немедленно получал жесткий отказ.

Однажды Макс проверил телефон Мины и узнал, что она платила за секс с незнакомцами. Он подключился к ее аккаунту и писал незнакомцам от ее имени. Он признался мне, что это его заводило. Макс так и не сказал Мине, что знал о ее секрете. Он проверял ее электронную почту и не мог избавиться от этой привычки. Когда я спросила, не казались ли ему жестокими их отношения, этот вопрос показался Максу нелогичным. Он посмотрел на меня довольно невинным взглядом, словно говоря: «Что ты имеешь в виду? Это весело». Позже Макс рассказал, что Мина бросила его ради другого мужчины. Даже несмотря на это, он продолжал разрабатывать план по ее возвращению. Макс хотел родить с ней детей. С одной стороны, он понимал, что девушка издевается над ним, но с другой – он обманывался и убеждал себя, что если он только вернет ее, все проблемы исчезнут. Я честно сказала Максу: в основе их отношений лежало самовредительство и зависимость. Его действия напоминали поведение человека, страдающего зависимостью: Максу всегда было мало; он знал, какими плохими были их отношения с Миной, но не мог остановиться; он думал, что если только найдет волшебные слова и соблазнит Мину, все будет хорошо. Макс задумчиво кивнул и ушел, но я поняла, что не убедила его.

Я поняла причины поведения Макса, когда узнала о смерти его матери. Они жили в Колумбии. Ему было четыре с половиной года, его сестрам – шесть и девять. В их дом ворвались грабители, отец дал им отпор. Мать побежала за ним, но один из грабителей застрелил ее. Макс не помнил этого. Он не помнил свою мать. Он рассказал мне, что очень завидовал сестрам: ему казалось несправедливым, что они помнили маму, а он нет. «Я бы пошел на все… – признался он. – Мне просто хочется пообедать с ней. Один обед. Просто обед. Заказать бокал… но я даже не знаю, что она любила пить и есть. Возможно, ей нравилось вино». Мне было очень больно слышать о том, что ему хотелось чего-то настолько незначительного, того, что многие взрослые сыновья воспринимают как само собой разумеющееся. Для Макса один обед с матерью приравнивался ко всем сокровищам мира.

Жизнь после того трагического события стала неспокойной. Через год отец снова женился, и у Макса появилась сводная сестра. Спустя несколько лет отец развелся и перестал общаться с женой. Позже он женился в третий раз на англичанке, которая стала распоряжаться бюджетом семьи. У них родились два мальчика. Макс считал их полубратьями: он любил и ненавидел их в равной степени. Мачеху он терпеть не мог. Та не хотела видеть в своем доме ни его, ни его старших сестер. Когда она превратила спальню Макса в комнату для гостей, это стало последней каплей.

Отец любил Макса, но был противоречивым человеком. Со слов Макса его отец показался мне харизматичным мужчиной, умеющим очаровывать людей. Однако его слабые стороны наносили реальный вред окружающим. Хотя смерть матери Макса была жестокой, поведение его отца было, наоборот, слишком обычным: несколько новых браков, постоянные переезды и отдаление от сына. Отсутствие чувства защищенности разожгло в Максе страстное желание полюбить кого-то, и он выбрал человека, который меньше всего хотел дать ему желаемое.

Я спросила Макса, каких результатов он ждал от наших сеансов. Он не знал: «Может, почувствовать себя лучше?» Макс хотел, чтобы я сказала ему, что нужно делать в его ситуации. Ему казалось, что я могу дать ему «справочник по жизни». Я поняла, что его «незнание» напоминало стыд, который я испытываю, когда теряюсь в городе, потому что не умею пользоваться картой (стыд из-за своей неграмотности). Я почувствовала, что мне хочется усадить его, включить режим начальника и сказать, как «исправить все в жизни». В первую очередь Макс должен перестать писать длинные отчаянные сообщения бывшей девушке. Он должен полностью порвать с ней. Мне показалось, что он не умеет заботиться о себе, не знает, что хорошо, а что плохо, не в состоянии принимать решения. Макс словно хотел все время получать удовольствие и бежал от любых неприятностей, со смехом говоря: «Это ужасно». Вскоре я поняла, что должна помочь ему почувствовать себя защищенным. С помощью терапии он должен был сформировать собственные ресурсы.

Через несколько недель Макс пришел на сеанс и сказал: «Разве это не было бы ужасно, если бы я погиб по дороге к вам?» Он ехал на велосипеде без шлема, сломя голову лавировал между машинами и едва избежал аварии. Он признался, что постоянно подвергает себя риску: «Я авантюрист. Настоящий авантюрист». После этого Макс рассказал мне о серьезных авариях, в которые попадал и которые могли кончиться плохо.

Испытывая смесь страха и облегчения, я сказала Максу, что переживала за него и злилась. Мне хотелось понять, не проверяет ли он таким образом себя, но Макс лишь рассмеялся: «Я идиот. Мне нужен человек, который будет присматривать за мной». Мы немного помолчали, пытаясь понять глубокий смысл этих слов. Затем он сказал, что чувствует свою мать внутри себя и до сих пор остро ощущает печаль утраты. Я задумалась, будет ли нормальным решение заменить ее на некоторое время.

Чтобы помочь Максу, мне нужно было понять, что стояло за его напряженным разумом и навязчивым поведением. Это выглядело лучшим решением. Я предложила провести визуализацию. Макс закрыл глаза и увидел себя в «сером пространстве, где нет никого». Когда я спросила, что помогло бы ему почувствовать себя там в безопасности, он ответил, что не может представить реальное счастливое место. Через несколько секунд по его щекам потекли слезы. Затем Макс сделал первый шаг к созданию «безопасного места», представив луг с ручьем и мостом. Я попросила его дышать и удерживать эти чувства – они словно проходили сквозь его тело, достигали пика и успокаивали его. Макс сказал, что увидел свою мать. Она казалась такой настоящей, она болтала со своими друзьями. Макс не мог подойти к ней, но прошептал: «Привет». Меня это глубоко тронуло: я надолго запомнила горечь этих слов. Столь незначительное «привет» отражало тягу к жизни.

Макс никогда не опаздывал и не путал дни: удивительная ответственность для такого неорганизованного человека. Он взлетал в мой кабинет по лестнице и падал в кресло – улыбающийся и