Они поднялись на четвертый этаж пешком – лифт оказался маленьким и неудобным. Билл шел впереди, держась за ореховые перила, старые, как само здание, отполированные тысячами юных потных ладоней. Поднимаясь, он поглядывал на сокурсников, розовощеких, с тощими плечами и коленками, и чувствовал себя головокружительно старым. Никто из них не замечал красоту деревянных панелей. Все они горят в лихорадке молодости, брожение в сердце, мозгах и паху не дает им покоя. Пройдут годы, прежде чем они начнут смотреть по сторонам, подумал Билл. Этим ребятам по восемнадцать-девятнадцать лет, их тела изукрашены пирсингом и татуировками. Когда-нибудь они пожалеют о сделанных татуировках, а может, к тому времени, как они повзрослеют и начнут об этом задумываться, миропорядок, в котором принято раскаиваться за причуды молодости, уже рухнет.

Билл поднялся на пятый этаж, проследовал в безупречно обустроенную аудиторию – храм знаний, отделанный темным полированным дубом, и подыскал себе место в заднем ряду. Его самоуверенность слегка увяла, но как же волнительно вновь чувствовать неуверенность! Билл был богат, успешен, имел красивую жену, красивую квартиру и кучу красивых вещей, о которых эти дети, сидящие перед ним, могут лишь мечтать. И все же они превосходили его – энергией, татуировками, легкостью, с которой относились ко всему. Билл оказался здесь единственным новичком. Что ж, хорошо. «Чтобы взобраться на вершину, – подумал он, – нужно начать с подножия. Я готов к трудностям!» Он снял колпачок с ручки. Интересно, у кого из этих молокососов на телефоне установлено «ХочуВотЭто»? Наверное, у всех.

Профессор Шимицу беседовал со студенткой, точнее, студентка с ним. А может, вовсе и не студентка. Билл пригляделся: это оказалась женщина лет тридцати, почти его ровесница. На ее плече красовались татуировки, как у их юных однокурсников. Высокая и стройная, она возвышалась над профессором и что-то ему говорила, а тот молча слушал. Билл наблюдал за их беседой, словно за спортивным матчем. Женщина взглянула в его сторону. Серые глаза незнакомки сверкнули. Профессор Шимицу что-то ответил и поднял руку, давая понять, что пора приступать к занятиям.

Он осторожно встал, подошел к кафедре, и лекция началась.

– Что такое буддизм?

Час пролетел как один миг. Пока другие студенты собирали вещи и толпой выходили из аудитории, Билл приблизился к профессору Шимицу, поскольку преподаватель был самым значимым человеком в зале. Взрослые и успешные люди поступают именно так: подходишь к самому значимому человеку в помещении, пожимаешь ему руку, смотришь в глаза и тем самым даешь понять, что ты тоже значимый человек.

– Профессор?

Тот поднял глаза от портфеля. Билл почувствовал, что лезть с рукопожатием будет неловко.

– Просто хотел сказать: я очень рад, что записался на ваш курс.

– Спасибо.

– Я учусь по программе последипломного образования.

– Хорошо, – доброжелательно отозвался профессор. Билл смутился. Он не произвел должного впечатления. Надо произвести впечатление, Билл!

– Мне понравились ваши слова про ортопраксию, – произнес он. – И про то, что дэвы и боги…

Профессор закрыл портфель, поднес ладонь к уху. В аудитории было шумно.

– Что?

– Мне понравилось, что вы сказали про…

– Что я сказал про?..

– Ортопраксию. – («Орто» – правильный, «праксия» – деяние. Правильные деяния. Противоположность ортодоксии: «орто» – правильный, «доксия» – вера. Ортодоксы требуют правильной веры. Без веры им никуда. Ортопрактикам вера вообще не нужна. Индоарийцы ведического периода делали жертвоприношения и молили дэвов, чтобы те просили у богов благословения, а дэвам и богам было все равно, верят в них или нет, потому что высшая сила заключается не в дэвах или богах, а в самом ритуале. Если ритуал совершен, благословение обеспечено. Действие порождает результат). – И что дэвы и боги…

– Дэвы и боги…

– Похожи на компьютер.

На сей раз Шимицу его услышал и величественно кивнул.

– Ах да!

– Вообще-то, я работаю в компьютерной сфере, – вставил Билл.

– Правда? Очень жаль. – На мгновение Биллу показалось, будто профессору жаль, что он, Билл, работает в компьютерной сфере, но тот продолжил: – Мне пора. Увидимся в среду.

Старик влился в поток студентов, стремящийся к выходу. Билл неуверенно огляделся и перехватил взгляд сероглазой женщины. Оказалось, у нее на плече вытатуирована роза.

Тем же вечером, освежив повязку на лице, Рокси спросила у Элис через дверь ванной:

– Хочешь сходить со мной на вечеринку?

Элис не хотела. Завтра вставать в шесть утра. Не стоит испытывать терпение Либби.

– Боюсь, не смогу, – ответила она, однако тут же добавила: – Что за вечеринка?

Рокси выглянула из ванной.

– Друг соседа моего коллеги или сосед друга что-то там празднует. Какое-то достижение или майлстоун. В общем, понятия не имею, но будет весело. Боб тоже придет.

– Я думала, ты уже забыла про Боба, – удивилась Элис.

– С чего ты взяла?

Рокси говорила совершенно без упрека, но Элис все равно смутилась.

– Ты же сказала, что не можешь его загуглить.

– Загуглить-то могу, – заметила Рокси, – я целый день этим занималась! – Она провела несколько часов, исследуя биографии многочисленных Бобов Смитов, но нужный так и не нашелся – ни стоматолог Боб Смит из Чикаго, ни бухгалтер Боб Смит из Плано, ни мастер по установке алюминиевого сайдинга Боб Смит из Спокана. Проведя ночь с Бобом Смитом, Рокси точно знала: это не йог Боб Смит, организующий тантрический ретрит в Биг-Суре. Она благодарила небеса, что это не сценарист Боб Смит, преподающий курс «Сценарий комедии в стиле броманс» в муниципальном колледже Санта-Моники, и была слегка разочарована, что это не инвестиционный банкир Боб Смит, владелец статридцатифутового катамарана на Кей-Бискейн (впрочем, этот Боб Смит вскоре сядет в тюрьму за инсайдерскую торговлю, так что Рокси ничего не потеряла). – Кстати, твоя подруга тебе ответила?

– Руди? Нет.

– Плохо… Мне нужна хоть одна деталь, чтобы сузить область поиска. Школа, родной город – неважно. Может, сегодня мы что-нибудь выясним.

– Мы?

– Да, мы. Ты ведь идешь?

– Я же сказала, не могу.

Рокси оторвалась от многочисленных Бобов Смитов в телефоне.

– Правда?

– Правда. – После пропущенного гола на свидании номер один Элис не очень-то хотелось вновь стоять на воротах на свидании номер два. Впрочем, она не против снова повидаться с Бобом. Именно благодаря ему она укрепилась в решимости сдать тест. Как минимум стоит его поблагодарить. Заодно угостить выпивкой. Совершенно не в романтическом смысле. Чисто по-дружески. Если бы она случайно изменила чью-то жизнь к лучшему, ей было бы приятно об этом узнать. И лучше не эсэмэской или сообщением в фейсбуке. Такие вещи следует говорить лично.

Двадцать минут спустя они с Рокси уже сидели в такси.

Питтипэт находилась в небольшом полутемном баре на Лексингтон-авеню и