– Хорошо, очень хорошо, – опять похвалила Лилли с небольшим недоумением. Мальчик плохо ориентировался в немецком, зато в математике был на высоте, что казалось ей странным.

Андрей справился с еще парой задачек. Проблема математики была только в том, чтобы понять и правильно произнести по-немецки условия задач и все эти математические термины.

– Хорошо, Клаус, ты молодец! – хвалила Лилли.

– Теперь давай опять немецкий язык учить, – попросил он.

Видя, что с математикой у подопечного все в порядке, Лилли согласилась вернуться к языку. Так прозанимались четыре часа, сделали перерыв на легкий полдник, и после этого – вновь за компьютер.

Лилли явно не ожидала от мальчика такой прыти и тяги к знаниям. Она надеялась на простое пребывание рядом с ребенком, только чтобы он не набедокурил, пока родителей нет дома. Ну, максимум часок позаниматься с ним уроками. А тут получился двенадцатичасовой рабочий день. Клаус не отставал от нее до самого прихода родителей. У нее к вечеру крыша поехала от занятий. Усталость была такая, словно кирпичи весь день таскала.

Когда в семь вечера в дверь позвонили, Лилли ринулась вниз. Увидев на пороге хозяйку дома, воспряла духом, у нее как будто груз с плеч свалился, и няня тут же начала прощаться.

– Ты завтра утром придешь? – вроде как для проформы спросила мама.

Но Лилли медлила с ответом, подбирая слова, явно намереваясь отказаться.

– Лилли, ты же придешь? Мне так понравилось с тобой! – Андрей взял инициативу в свои руки. – Не бросай меня, пожалуйста. Ведь школа уже на следующей неделе, а мне так много нужно повторить.

– Хорошо, я приду, – сдалась Лилли под умоляющим взглядом Клауса.

Это были напряженные дни. С утра до вечера Андрей занимался с Лилли, делая лишь перерывы на приемы пищи и на часовую тренировку в бассейне. Кстати, в бассейне у Андрея с каждым разом получалось все лучше и лучше, сил и дыхалки хватало на большее расстояние, плавал дольше, отдыхал меньше. В обучении больше всего времени уделялось языку. Кроме него успели пройтись по математике, географии, истории и биологии.

В пятницу, после возвращения из бассейна, Лилли сказала:

– А теперь философия.

– Философия? – с некоторым удивлением переспросил Андрей, не веря своим ушам. Посмотрел на учебник в руках Лилли – действительно, философия, шестой класс.

«Ничего себе! Философия – в шестом классе! Не рановато ли? – Ему вспомнились многочисленные изображения Сократа и Платона. – Похоже, в этой стране есть свой пунктик, и этот пунктик – философия, или Сократ, или и то и другое, вместе взятые».

Лилли открыла учебник:

– Назови известных философов античного мира.

– Сократ, Платон, Аристотель.

– Хорошо, а те, кто был до них?

Андрей пожал плечами.

– Запоминай, Клаус: Гомер, Гесиод, Гераклит.

«Гомер вроде же писателем был, автором „Одиссеи“ и „Илиады“. Его уже в философы записали?»

– Пифагор, Ксенофан, Парменид, Зенон, Эмпедокл, – продолжала Лилли.

«Пифагоровы штаны во все стороны равны, – в памяти всплыла шуточная интерпретация теоремы мыслителя. – А остальные кто такие? Впервые слышу. И зачем это знать шестикласснику?»

– Анаксагор, Левкип, Демокрит, Протагор, – не унималась няня.

«Она что, мне всех греков того времени хочет перечислить? Там другие профессии были? Какие-нибудь каменщики или гончары? Или они все тоже „немножко философы“?»

Потом Лилли начала рассказывать, кто из них чем прославился. Андрей слушал вполуха, так как многих слов не понимал, да и не хотел вникать в этот бесполезный, как ему казалось, предмет.

– А кто был после Сократа и Платона?

– Кант. – Андрею почему-то пришел на ум прадед современной теории матрицы братьев Вачовски, которые внезапно стали сестрами.

– Это уже не античный мир. – Видя затруднения своего ученика, она вновь стала называть имена: – Архимед, Ликей, Эпикур, Цицерон, Лукреций.

«Архимед – что-то знакомое. Это ведь у него, как там, вот: „Тело, всунутое в воду, выпирает на свободу с силой выпертой воды телом, всунутым туды“».

– Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий, Лукиан. – Няня была непреклонна.

После лекции о философах Андрей соврал Лилли, что все понял, и попросил опять вернуться к немецкому языку…

Вечером мама пришла вместе с уже знакомым врачом. В этот раз Андрей довольно уверенно ответил на простейшие вопросы доктора: сколько ему лет, как зовут, какой сейчас день недели и в какой класс он идет первого августа. Врач остался доволен, мама тоже.

На выходные Генрих домой не приезжал, поэтому эти дни у Клауса также были посвящены учебе. С утра до обеда с ним была няня, а после обеда его обучением занималась мама. Мама была, с одной стороны, очень удивлена, что ее сын проявляет такое рвение в учебе, чего раньше никогда не наблюдалось. С другой стороны, она радовалась такому обстоятельству, и, пока у сыночка «не прошел запал», старалась не мешать этому, хотя и понимала, что двенадцатичасовые занятия – явный перебор.

Тридцать первого июля, в очередной раз выйдя на домашний пляж, Андрей направился не к детскому бассейну, а к большому. Подойдя к бортику, услышал окрик няни:

– Клаус!

Это означало запрет на плавание во взрослом бассейне.

– Ну, Лилли, я уже научился. – Клаус умоляюще посмотрел на няню.

Лилли неуверенно стала оглядываться, ища поддержки. Она не хотела принимать решение самостоятельно и искала глазами кого-нибудь, кто бы мог взять эту ответственность на себя.

– Пусть плывет парень, я, если что, тут рядом, – сказал седой мужчина на шезлонге, которого они в последние дни регулярно видели загорающим. Он появлялся из дома напротив жилища Клауса.

Лилли этого только и надо было, и она дала знак Клаусу, что разрешение получено.

Андрей набрал побольше воздуха в грудь, пригнулся, отведя руки назад, и с силой оттолкнулся. Удачно войдя в воду, не расшибив при этом брюхо, он проплыл не менее пяти метров под водой, вынырнул и сделал вдох. Все шло отлично. Андрей старался не сбить дыхание, что было самым важным, активно работал ногами и руками. Вот он разглядел приближающиеся плитки белого кафеля противоположного бортика бассейна. От волнения начал суетиться, правильный ритм сбился, последние метры плыл уже абы как на задержке дыхания. Зацепившись за бортик, стянул очки и с победным видом оглянулся: Лилли смеялась и хлопала ему в ладоши. Седой мужчина вытянул правую руку, показывая большим пальцем вверх. Это была первая победа. «Ну что, хомячок, ты смог», – похвалил он сам себя.

По возвращении домой был плановый прием пищи, потом опять учеба, но в этот день мама пришла с работы пораньше и отпустила Лилли.