– Провалитесь в ад!

– Если он между ваших бедер – согласен. Напоминаю, что вы всегда можете отдаться мне по доброй воле. Но вы правы, довольно разговоров. Сейчас мы поиграем с вами в одну игру.

– Игру? – переспросила Ара севшим голосом. – Вы ненормальный…

– Тогда ловите момент: вы каждый день общались со скучными и нормальными, не пора ли попробовать нечто новое?

Ара снова лихорадочно задергалась и услышала, как маркиз укоряюще цокает.

– Вы же разумная девушка, Ар-ра, и понимаете, что это бесполезно. Не логичнее ли вместо того, чтобы впустую тратить силы, уточнить правила? Когда знаешь правила, легче выиграть. – На последнем слове отчетливо прозвучала насмешка.

И Ара, понимая, что снова падает в ловушку, но не имея выбора, малодушно спросила сквозь зубы:

– И в чем же заключается игра, лорд Кройд?

– Асгарт.

– Что?

– Мое имя Асгарт.

– Так, каковы правила, лорд Кройд?

В тот же миг лодыжку погладили мужские пальцы, медленно обводя косточку, приподнимая край халата…

Ара судорожно дернулась.

– Каковы правила, Асгарт?

Рука моментально исчезла, зато кровать просела, когда мужчина устроился рядом. Ара скрипела зубами, потому, что чувствовала, что он рассматривает ее, а сама видела лишь тьму, за которой звучал его голос.

– Ну, раз вам это так интересно, – охотно начал он, – я буду касаться вас различными предметами. Угадываете, и я просто перехожу к следующему. Угадываете три раза подряд, и я вас отпускаю.

– А если не угадываю?

– Снимаю с вас одну из деталей одежды.

Ара похолодела, осознав, что на ней только халат, ночное платье и белье – она уже собиралась ложиться спать, когда вернулся маркиз. Ах да, еще домашние туфли…

– Мало одежды? – заботливо осведомился лорд Кройд, угадав причину смятения. – Как опрометчиво с вашей стороны.

– Я могу вернуться в комнату и надеть еще, – процедила она.

А заодно разбить вам голову подсвечником, раз уж от ножниц не было толка.

– В другой раз, – мягко ответил маркиз и встал.

Ара услышала, как он отошел и, что-то взял. Но больше всего ее волновало явное шипение переносной газовой горелки.

Внутри все сжималось и скручивало от паники.

Маркиз говорил вполне разумно, но, что если он действительно психопат, который любит причинять боль? Ара читала про таких в «Еженедельных ведомостях»…

– Верьте мне: я ведь сказал, что не сделаю вам больно, – негромко произнес его приближающийся голос.

Верить?! Девушка едва удержалась от истеричного смеха.

А потом вздрогнула от касания, стянувшись, как тугая пружина, до ломоты в запястьях, до спазма в мышцах, до мушек под зажмуренными веками. Часто задышала… и вдруг поняла, что боли нет. Что-то мягкое скользнуло от виска к правой щеке… переместилось на левую, ласково покружило. Что-то слишком воздушное, что бы быть пальцами или твердым предметом…

– Тише-тише, – прошептал маркиз, – так вы себе, что-нибудь вывихните или заработаете уже непритворную мигрень.

Невесомая мягкость спустилась от подбородка, щекотнула впадинку в основании шеи, змейкой сползла к ложбинке, упирающейся в ворот халата, чуть-чуть поднялась и снова опустилась туда, где начиналась одежда, пытаясь забраться под краешек. Но легкость и гибкость вещи не позволяли.

– Это… это перо!

Касания моментально прекратились.

– Браво, мисс Эштон! Еще два столь же удачных ответа, и вы на свободе!

– Избавьте меня от вашего остроумия.

Голос маркиза снова удалился, когда он отошел за следующим предметом.

– Почему вы так злы сегодня? Из-за мисс Коннорс? Или из-за того, что произошло между нами в последний вечер?

– Может, я зла, потому, что привязана к постели бесчестного негодяя и убийцы? – холодно бросила Ара. – Или станете отрицать, что мисс Коннорс ждет ребенка? Или, что застрелили того джентльмена в карточном доме?

– Зачем отрицать? Упомянутая особа действительно ждет ребенка, а тот джентльмен, объявивший во всеуслышание, что я мухлюю, нынче спит с дырой во лбу, оставленной пулей из моего пистолета.

Ара помедлила, против воли спросив:

– Он оклеветал вас?

– Сказал истинную правду.

– Вы всегда убиваете за правду? – рассвирепела девушка.

– Не всегда. Только, когда мне не нравится тон. Сосредоточьтесь, мисс Эштон, время второго захода.

Ара поджала губы и на этот раз уже не дернулась, когда раскрытой ладони коснулось, что-то прохладное, немного шершавое и узкое, шириной около миллиметра-полутора. Обвело линии жизни и сердца, спустилось под Холма Луны и Венеры к запястью и неспешно прошлось по Пути сладострастия и Кольцу счастья – нелепые названия, которые Ара знает, потому, что они с Сесиль посетили гадалку на ярмарке в прошлом году.

Девушка напряженно прислушалась к ощущениям. Она почти не сомневалась… И все же нервничала, когда произнесла:

– Монета?

– Правильно. Можете назвать номинал?

Ара задохнулась.

– Шучу, мисс Эштон. Вы верно угадали, с чем вас и поздравляю.

Монета исчезла, и на смену ей пришло нечто новое.

– Сосредоточьтесь, – строго призвал маркиз, – вожделенная свобода уже близко.

– Катитесь к черту!

– Сколько страстных пожеланий за один вечер.

На этот раз мучитель не торопился подносить к ней предмет, поводил им над лицом Ары, позволяя прочувствовать аромат. И лишь потом опустил на ее губы, легонько катая. Девушка возликовала, но заставила себя прислушаться к ощущениям еще немного, чтобы не ошибиться в этот последний раз.

– Можете разомкнуть губы, это не возбраняется правилами.

И Ара, прекрасно зная, что он смотрит и наслаждается каждым мигом, приоткрыла рот, впуская в него терпкую с горчинкой сладость, облаченную в гладкую оболочку. Обняла ее губами и быстро коснулась кончиком языка. Потом коснулась еще раз, уже медленнее, вдумчиво. Провела им по пряному и маслянистому, подтверждающему ее догадку. И вдруг поняла, что лорд Кройд держит предмет непальцами. Это осознание пришло внезапно и совершенно четко. Его дыхание на ее лице и острое ощущение близости мужчины обожгло нервы и каждую клеточку тела, словно удар молнии.

Несмотря на плотную темень повязки, Ара практически увидела склонившегося над ней маркиза, который держал предмет тоже губами, только, с другой стороны.

Она с одной, он – с другой…

И вместе они плавили податливую оболочку, таявшую прямо в рот Аре, щекотавшую обоняние соблазнительным густым ароматом.