Он уже два месяца бился над этим делом, и ему иногда казалось, что от множества собранных им деталей и подробностей голова его распухла и вот-вот лопнет, как переспелый арбуз. Бэнкс просыпался ни свет ни заря с мыслью о пропавших и даже не надеялся заснуть снова. Он обреченно вставал, кипятил чайник и, сидя в пижаме за сосновым кухонным столом, неторопливо намечал дела на грядущий день, пока солнце сквозь оконное стекло не заливало кухню потоками жидкого меда или дождь не принимался колотить струями по стеклам.

Это были спокойные одинокие часы, и, хотя Бэнкс уже привык к ним и даже воспринимал как некую закономерность, иногда он все же скучал по своей прежней жизни с Сандрой и детьми, по прежнему дому в Иствейле. Но Сандра ушла от него и собирается выйти за Шона, дети выросли, и у каждого своя жизнь. Трейси учится на втором курсе университета в Лидсе; Брайан путешествует по стране со своей рок-группой, воодушевленный восторженными рецензиями на их первый альбом. Бэнкс сознавал, что не уделял должного внимания ни дочери, ни сыну — в особенности дочери.

Полицейские заказали в баре по пинте горького «Тетли» и успели ухватить две последние порции тушеной баранины с рисом. Было довольно тепло, поэтому Бэнкс и Блэкстоун сели за вынесенный на улицу столик, рядом с полем для игры в крикет. На поле тренировалась местная команда, и убаюкивающие звуки ударов ивовой биты по кожаному мячу смешивались со словами их беседы.

Бэнкс, закурив сигарету, рассказал Блэкстоуну, что Хартнелл передает расследование по делу констебля Тейлор в Северный Йоркшир, где оно непременно попадет к Энни.

— Она, конечно, будет в восторге, — резюмировал Блэкстоун.

— Да, она уже поведала мне о переполняющей ее радости.

— Так вы, значит, успели все обсудить?

— Я старался подчеркнуть положительные моменты, но неожиданно нарвался на встречный огонь.

Блэкстоун улыбнулся:

— Ваш роман еще продолжается?

— Думаю, да, но как-то так, что я, честно говоря, уверен в этом лишь наполовину. Она какая-то… неуловимая.

— Ах, эта сладкая тайна женщины…

— Что-то вроде того.

— Может, ты от нее слишком многого ждешь?

— О чем ты?

— Да о том, что мужчина, потеряв жену, начинает порой искать новую и видеть ее в каждой женщине, которая проявляет к нему интерес.

— О женитьбе я думаю в самую последнюю очередь, Кен.

— Ну, если так…

— Да, именно так. У меня просто нет времени, чтобы думать об этом.

— Кстати, если уж мы заговорили о браке. Как думаешь, его жена… я имею в виду Люси Пэйн, все знала? — спросил Блэкстоун.

— Непростой вопрос.

— По-моему, не могла не знать. Она же жила с этим типом.

— Может, да, а может, и нет. Ты ведь был в доме, Кен. Пэйн мог тайно притащить в гараж кого угодно, а затем переместить жертву прямо в подвал. Если он держал это место под замком и не разрешал туда входить, у Люси, наверно, не возникало вопросов. Звукоизоляция у них отличная.

— Извини, но меня ты не сможешь убедить, будто женщина, живущая с убийцей, который делает то, что делал Пэйн, так ни о чем и не догадалась. Как ты себе это представляешь? Пэйн встает после обеда из-за стола и говорит ей: дорогая, спущусь-ка я в подвал да позабавлюсь с той девчонкой, которую недавно похитил. Не беспокойся, ничего плохого я ей не сделаю…

— Он, ясное дело, ничего подобного жене не говорил.

— Нет, не верю я, что эта Люси ничего не знала. Даже если она не была его сообщницей, то уж подозревала-то мужа наверняка!

Над полем со свистом пронесся крикетный мяч, и полицейских накрыло, как волной, восторженным воплем.

Бэнкс притушил сигарету:

— Ты, очевидно, прав. И если Люси Пэйн хоть одним ноготком увязла в том, что происходило в подвале, мы это выясним. Пока мы не станем брать ее под стражу — для нас она прежде всего жертва, если, конечно, вдруг не откроются обстоятельства, которые изменят это предположение.

Криминалисты могут не одну неделю проторчать на месте преступления и за это время способны превратить обычный городской дом в жилой объект, нуждающийся в реконструкции. Эти парни принесут металлодетекторы, лазерные, инфракрасные и ультрафиолетовые облучатели, мощные пылесосы и пневматические дрели; они будут собирать отпечатки пальцев, чешуйки кожи, волокна, высохшие телесные секреции, волосы, кусочки краски, чеки за товары, оплаченные по карте, письма, книги и личные бумаги. Они будут стричь ворс с ковров и сверлить отверстия в стенах, вскроют полы в подвале и в гараже. И все, что они соберут — а вещественных доказательств порой бывает больше тысячи единиц, — должно быть снабжено соответствующей этикеткой, занесено в журнал и в базу данных системы ХОЛМС, упаковано и передано в комнату для хранения вещественных доказательств в Миллгарте.

Принесли еду, и они с жадностью набросились на нее, отмахиваясь между делом от назойливой, невесть откуда взявшейся мухи. Мясо в тарелку положили без жмотства и, слава создателю, не переперчили.

Прожевав приличный кусок, Блэкстоун медленно покачал головой:

— Тебе не кажется странным, что у Пэйна не было криминального послужного списка? У большинства из них бывает. Такие типы или размахивают членами перед школьниками, или решаются на сексуальное насилие.

— Думаю, это плохо совмещалось бы с его работой… Или ему просто везло.

Блэкстоун ненадолго замолчал, размышляя, и продолжил:

— А может быть, это наша недоработка. Вспомни ту серию изнасилований в районе Сикрофта. Дело было года два назад.

— Сикрофтский насильник? Да, помню, я читал об этом, — откликнулся Бэнкс.

— Тогда тебе, вероятно, известно, что мы так его и не поймали.

— Ты считаешь, это мог быть Пэйн?

— Почему и нет? Изнасилования прекратились, но затем начали пропадать девушки. ДНК образцов спермы имеется, Сикрофтский насильник не утруждал себя использованием презервативов.

— Так давай проверим, не Пэйн ли это был. И выясним, где он жил в то время.

— Конечно, проверим, обязательно проверим. И, между прочим, — продолжал Блэкстоун, — один из констеблей, который беседовал с Мэгги Форрест, той самой женщиной, которая позвонила в полицию и сообщила о скандале в доме Пэйнов, считает, что она рассказала не все.

— Да?

— Ему показалось, что она вроде бы недоговаривает. Признает, что знакома с семейством Пэйнов, но тут же заявляет, что не знает о них ничего. По его мнению, она рассказывает не всю правду даже о своих отношениях с Люси Пэйн. Он полагает, что они более тесные, чем сообщает эта дама.

— Я побеседую с ней позднее, — пообещал Бэнкс, бросил взгляд на часы, а потом огляделся вокруг: высоко голубело небо, с яблонь облетали розоватые лепестки, по крикетному полю бегали люди в белом. — Господи, Кен, я бы мог просидеть здесь весь день, — сказал он, — но надо возвращаться и посмотреть, как идут дела.