– Галя, – низким грудным голосом произнесла она и протянула руку для знакомства.

– Вероника.

– Значит, Вера? – вопросительно посмотрела на нее Галя.

«Новая жизнь, новая профессия, новое имя, – пронеслось в голове у Ники. – Что ж, в этом, пожалуй, есть смысл». И она согласно кивнула в ответ.

Перво-наперво Галя устроила ей экскурсию по зданию.

– Видишь? На первом этаже у нас вестибюль, лестница, лифт. Здесь мы неделю дежурим по очереди. Летом-то ерунда. И вообще, когда сухо. А зимой каждые двадцать минут протирать приходится. Чтобы все время чистота сохранялась. У нас с этим строго. В лифтах то же самое. Дальше – три этажа. За тобой пока второй закрепим. Там народ попроще сидит.

– А начальство где? – поинтересовалась Ника.

– У меня. На четвертом, – Галя хмыкнула. – Объект свой, Вера, убирать можешь либо до восьми утра, либо после восьми вечера, когда все разойдутся. И не вздумай начать, пока хотя бы один из них в офисе останется. Этого здесь не любят. Кстати, сразу предупреждаю. Если увидишь, что на полу или даже на столах лежат какие-нибудь личные вещи сотрудников, ну, там сумки, бумажники, косметички, мигом вызывай охрану. Пусть составляют акты и забирают. Сама ничего не трогай. Твою предшественницу уволили за то, что потерянный бумажник не сдала. Забыла. А у нас тут везде видеокамеры понатыканы. Ее мигом и засекли. Поди потом докажи, что не хотела своровать. Хотя Нинка-то, между нами, точно своровала. Уж я ее знаю. Муж пьющий, проблем выше крыши, вот и соблазнилась.

Ника поежилась. Перспектива работать под недремлющим оком видеокамер не вдохновляла. С другой стороны – все как на ладони. А это даже плюс. Никто без повода не обвинит. Чужие бумажники ее как-то не интересовали.

– Теперь пошли технику осваивать, – продолжила экскурсию Галя. – Она у нас тут сложная.

Они направились в подсобное помещение. В штаб-квартире уборщиц оказалось не так уж чисто. Евроремонт с мрамором, хрусталем, ковровыми покрытиями явно замер на пороге этого помещения. Видимо, руководство исходило из того, что нога клиента сюда не ступит даже случайно. А раз так, то зачем стараться. Для уборщиц сойдут и стены, выкрашенные зеленой масляной краской, и пошедший разводами дешевый линолеум на полу.

– Так сказать, изнанка красивой жизни? – осмотревшись, хмыкнула Ника, превратившаяся в Веру.

– Мы же здесь не сидим, – равнодушно пожала плечами Галя. – Разве что вещи оставим или чайку попьем. Для такого хоромы не требуются. Да я бы и от этой комнаты не отказалась. Дома у меня куда теснее. Не повернешься.

– Я другое имела в виду, – сказала Вера. – И у меня дома гораздо теснее.

– Вот видишь. Так что, считай, отдыхать здесь будешь.

Главной достопримечательностью подсобки оказались пылесосы со множеством насадок и приспособлений. Для коврового покрытия, для жалюзи, для обработки паром, для мытья окон и мраморных поверхностей и еще многого другого. Каждая насадка сочеталась с определенным моющим средством. Без тряпок тоже не обошлось. Они, в свою очередь, имели разное предназначение.

– Не понимаю, чего так выпендриваться, – басом сетовала Галя. – Целый месяц учила и постоянно путала. Едва шарики за ролики не зашли. Но теперь меня не собьешь. Готовься, Вера. Запоминай с моих слов. А то тут инструкции только по-иностранному написаны. Не разберешься.

Вера не стала говорить, что немного знает английский, уж инструкции-то наверняка сумеет прочесть, и терпеливо выслушала объяснения своей наставницы.

– Ты бы записала, – вполне искренне посоветовала она Веронике. – На память-то не надейся. Вдруг важное забудешь, а меня рядом не окажется. Ты когда предпочитаешь работать-то, с утра или с вечера?

Вера задумалась.

– А ты, Галя, как посоветуешь?

– Вот уж не знаю. Кому что удобно. Я, например, с утра. Тут отработаю, потом по дому, а вечер с мужем вместе проводим.

Веронике не с кем было проводить вечера. А утром можно хотя бы спать. Затем начинался пустой тоскливый день. Теперь вечером она работала. После чего являлась домой, так сказать, без рук и без ног. Несмотря на хитрые приспособления, работа оставалась физической. Вера, не привыкшая к подобным нагрузкам, едва добравшись до постели, забывалась крепким сном без сновидений до позднего утра.

Наконец-то ей перестали сниться Сева и Андрей!

Испытательный срок Вероника выдержала и продолжала работать. Месяц спустя рано утром ей позвонила Света:

– Вы не могли бы срочно подъехать? У нас нештатная ситуация.

По дороге к офису она гадала, что могло произойти. В голову лезли тревожные мысли. Пожар? Или вообще закрываются? Опять работу искать. А может, просто трубы отопления прорвало и надо срочно ликвидировать последствия? Это еще куда ни шло. Главное – не лишиться с таким трудом найденной работы.

Реальность оказалась гораздо лучше и одновременно хуже. Света встретила Веру с крайне озабоченным видом.

– Катастрофически не везет нам с менеджерами по санации. Уж от кого, а от Галины я подобного не ожидала. Вроде такой надежный человек. И вас нашли. Я уж было вздохнула спокойно, но как бы не так.

– А что случилось? – встревожилась Вероника.

– Да, представляете, Галя, оказывается, у нас беременная.

– Правда? И замечательно! – обрадовалась за нее Вера.

– Чего же тут замечательного? – совершенно не разделяла ее отношения к событию Света. – Работать-то она теперь не сможет. Тем более у Галины проблемы какие-то по женской части возникли. И она, чтобы не потерять место, на время беременности подсовывает нам кота в мешке – свою сестру! Мало того что неизвестно, удовлетворит ли она нашим требованиям, – в любом случае я могу взять ее только на место обычного менеджера, а Галя-то у нас менеджер старший. У нее, помимо санации, еще много других обязанностей. Она калькуляцию и учет расходных санирующих материалов ведет, осуществляет связь с отделом обеспечения… Кто теперь этим, скажите на милость, займется? Сестре Галины я доверить это не могу. И Полина Петровна, хоть человек надежный, наотрез отказывается. Говорит, у нее всегда была твердая двойка по математике, да и вообще только восемь классов образования.

Вера кивнула, хотя не очень-то разобралась, при чем тут образование? Полина Петровна, ответственная за третий этаж, была профессиональной уборщицей. Всю жизнь этим зарабатывала.

– Я вижу, Вероника Леонидовна, мы с вами друг друга понимаем. – Голос у Светы из сердитого вдруг сделался вкрадчивым. – Вы ведь все-таки инженер.

«Вот оно в чем дело, – развеселилась Вера. – Ах, не правы были на бирже труда. Диплом-то мой инженерный пригодился. Кажется, я благодаря ему выхожу в люди».

И так как она промолчала, Света, видимо, ожидавшая от нее какой-то иной реакции, уже менее вкрадчивым и доверительным тоном добавила: