— Не по себе, — повторил Гринберг и поднял палец. — Интересно. Почему — не по себе?

— Да потому, — махнул рукой Калашников, — что я пессимист, паникер и патологический трус. Потому что проблемы, любезно предложенные мне в Сети, были отсортированы не по их важности, а по их интересности для меня лично. Потому, что если все звездные русичи именно так выбирают, чем им заняться, то есть очень большая вероятность просмотреть действительно важную проблему!

— А если не все? — спросил Гринберг. — Если существуют звездные русичи, выбирающие проблемы подобно вам — по степени важности?

— В таком случае, где они, эти звездные русичи? — воскликнул Калашников. — Где их списки нерешенных задач? Почему я не смог найти их в Сети?!

— Почему не смогли? — улыбнулся Гринберг. — Очень даже смогли. Например, один из них сидит сейчас перед вами.

— Так какого же черта вы мне голову морочите? — возмутился Калашников. — Давайте к делу! Где я сейчас могу быть полезен?!

— Здесь, — просто ответил Гринберг. — Если продолжите свой рассказ о Прекрасной Галактике.

— Далась вам эта галактика, — пробурчал Калашников. — Обычная метафора для долгосрочной цели, вчистую содранная у Жанны д’Арк. Ну неинтересно мне тайну личности Рузвельта разгадывать или терминатора-три доводить до совершенства! Особенно в условиях, когда на двести планет Звездной России приходится шестьсот тысяч планет галактического сообщества! Все это я уже пробовал; сочиняешь себе программки, торгуешь линолеумом — а тут бац, мировой экономический кризис, падение цен на нефть — и вот ты уже безработный, а страна твоя — на свалке истории! Может быть, у звездных русичей просто нет опыта таких неприятностей? Все-таки целые сто лет жили, как у Христа за пазухой, безо всяких контактов с инопланетянами? Словом, решил я на всякий случай разобраться, какие у нашей Звездной России есть в Галактике перспективы. Ну, а чтобы начать разбираться, пришлось какую-никакую легенду придумать. Мол живу я тут на лоне природы, землю пашу, стишки пописываю — и думаю, как всякий деревенский философ, о смысле жизни. Вот у нас, в Звездной России, полная благодать — человек человеку друг, природа словно сад, и даже волки зайцев не кушают, потому как никакие это не волки, а их генетически модифицированные потомки. А в Галактике что творится? — Калашников развел руками. — Войны, хорошо если экономические, судебные процессы, захваты заложников, злоупотребление властью, воровство, теракты и массовые убийства! Прямо как на Земле, в двадцатом веке. Разве это красиво, спрашиваю, разве хорошо? А ведь так хочется жить в Прекрасной Галактике, где каждое разумное существо станет высшей ценностью мироздания, и никто, ни природа, ни другое разумное существо не сможет причинить ему вред? Например, как здесь, у меня, — усмехнулся Калашников и обвел рукой нехитрое убранство своего кабинета. — Вот, придумал я Прекрасную Галактику, и давай писать про нее по всяческим форумам. Хочу, мол, и все; подскажите, как сделать!

— В письмах вы были более красноречивы, — заметил Гринберг.

— Ну так и читайте письма, — огрызнулся Калашников. — Еще раз повторяю, у меня и в мыслях не было эту Прекрасную Галактику создавать! Я ее как приманку использовал, чтобы дискуссию завязать. Между прочим, вполне удачно использовал — с Хонсом познакомился, с Оливейрой третий день переругиваюсь, еще шесть писем невскрытых болтается. Сработала приманка!

— Приманка, — задумчиво повторил Гринберг. — Наживка.

— Ну да, — подтвердил Калашников. — Наживка. А что?

— Да вот представилась мне одна картинка, — проговорил Гринберг. — Пришел на берег начинающий рыболов, копнул землю, вытащил червяка покрупнее, насадил на крючок и закинул в воду. Через минуту из воды крокодил выпрыгивает, зубами клацает, еще через минуту пара акул возле поплавка носами сталкивается, аквалангисты с гарпунными ружьями на берег вылазят… А наш рыболов думает, что так и надо. Что именно так рыбу и ловят.

Калашников провел пальцем по переносице, поправляя несуществующие очки.

— Интересная метафора, — пробормотал он и покосился на Гринберга. — И кто же у нас тут аквалангист?

— Об аквалангистах — чуть позже, — улыбнулся Гринберг. — А что касается акул, то как давно вы в последний раз просматривали галактические новости?

— Вчера, — машинально ответил Калашников. — То есть часов тридцать назад. Ну-ка, постойте!

Он разделил поле зрения надвое, оставив развалившегося на кушетке Гринберга слева и заполнив всю правую сторону разноцветными информационными экранами. Сеть как всегда сработала четко — уже через секунду сразу на трех экранах появилась мрачная физиономия Калашникова, обрамленная тонкой вязью цитат из недавно разосланных им писем. Поверх изображения мерцали броские заголовки. «Политическое завещание Звездного Пророка!» — прочитал Калашников первый из них; остальные оказались еще хуже. «Огнестрельным заветам верны! Звездная Россия на пути к мировому господству?» и «Для кого прекрасна Прекрасная Галактика?»

Калашников повернулся к Гринбергу, перекинул аляповатые экраны на потолок и ткнул в них указательным пальцем:

— Эт-то еще что такое?! Какой Звездный Пророк?!

Гринберг нехорошо ухмыльнулся.

— Это, Артем Сергеевич, галактические новости, — сказал он вкрадчиво, словно выторговывая у Калашникова бессмертную душу. — Официальный канал ООП, если про Звездного Пророка. А если про огнестрельные заветы, так это частный либертарианский канал Парви Сарка, охватывающий практически все галактические цивилизации. Что же касается Звездного Пророка, то именно под этим именем галактические интеллектуалы знают идеолога технотронной революции Артема Калашникова.

Калашников схватил ртом воздух, взмахнул рукой — и молча схватился за голову.

Гринберг молча сложил руки на груди и принялся рассматривать свои тщательно отполированные когти.

— Да как же это, — выдавил наконец Калашников. — Они что, тоже все мои письма читали?

— Как видите, — сухо ответил Гринберг, не отрывая взгляда от когтей.

— А вы? — воскликнул Калашников. — Вы-то почему меня не предупредили?!

— В этом-то и проблема, — меланхолично ответил Гринберг. — Сплоховал я, Артем Сергеевич. Читал я все ваши письма, еще до отправки читал. А вот какую они реакцию вызовут — предсказать не смог. Потому и не предупредил.

— Очень мило, — пробормотал Калашников. — А я-то думал, что КГБ за каждым моим шагом следит. И ничего лишнего не позволит.

— К сожалению, — развел руками Гринберг, — в вашем случае очень трудно определить, что такое «лишнее», а что — нет. Поэтому я и решил прервать ваши странствия по Сети. Настало время всерьез поговорить о нашей с вами безопасности.

— А еще не поздно? — полюбопытствовал Калашников, покосившись на потолок. — У меня такое ощущение, что я по меньшей мере мировую войну объявил!

— Войну не войну, — сказал Гринберг, — а вот что-то похожее на джихад объявили. Впрочем, не это главное.