Видимо, слова Матвея Елене понравились. Каждая девушка желает быть привлекательной для мужского пола, это природа говорит.

– Вы голодны? – спросил Матвей.

– Перекусить бы не отказалась.

– Тогда в ресторан! У меня сегодня нерабочий день, могу себе позволить.

– Мне неудобно. Всё-таки мы так мало знакомы.

– Бросьте. После проруби мы уже как родственники, пока дальние.

– Ну, раз так!

Елена пожала плечами. Всё-таки условности существовали, и девушка их придерживалась.

Пошли пешком, хотя можно было проехать на конке или нанять пролётку. Но там посторонний человек, не поговоришь. Да и идёт конка медленно, влекомая парой лошадей. Электрический трамвай в Санкт-Петербурге появится лишь 29 сентября 1907 года, через полгода. А пешком пройтись в удовольствие для молодых. Дошли до «Медведя», был такой ресторан на Невском. Туда в свою бытность по службе и отец Матвея захаживал и сыну порекомендовал. Кухня отменная и прислуга вышколенная. Матвей заказал копчёную белорыбицу, как называли тогда осетра, кашу по-гурьевски, горячий шоколад, новомодное питьё. Сытно, вкусно и недорого. Елена после занятий, проголодалась, а Матвей отсутствием аппетита никогда не страдал. Вином не баловался и девушке не предлагал, зачем дурманить голову? Да и был бы повод – торжество какое-либо. Родители к спиртному и табаку относились отрицательно, и Матвей от них перенял здоровый образ жизни. После ресторана отправились в синематограф, тем более недалеко, на Невском проспекте, 46. Там с мая 1896 года открылся первый постоянный кинотеатр. Сеансы продолжались по тридцать минут, да ещё с перерывом. Первоначально все фильмы были французского производства – Братьев Поте или студии Гомон, как и киноаппаратура. Успех у синематографа в России был большим. В 1908 году в стране уже на постоянной основе насчитывалось 1200 кинотеатров, да ещё и кинопередвижки. В 1908 году вышли первые отечественные фильмы – 8 штук, а в 1909 году – уже 23. Причём у зрителей отечественное кино вызывало бурный интерес, даже документальное, вроде «Государь на молебне». Даже киностудии появились, как «Дом Ханжонкова», и другие.

Матвей уже был на сеансах кино, но до сих пор немые и чёрно-белые фильмы производили сильное впечатление, такие как «Прибытие поезда». Те посетители, кто смотрел коротенький фильм впервые, кричали от испуга или вскакивали и убегали. Елена в синематограф ходила в Петербурге пару раз и была в восторге. В общем, день прошёл живенько. Главное для Матвея – успел поговорить, понять – достаточно ли умна, развита, воспитана. Внешняя привлекательность и красота не заменят ума. С красивым человеком, но тупым – скучно уже через пять минут. Матвей проводил девушку до дома, уговорились встретиться в воскресенье, после заутрени. И Матвей был человеком верующим, хоть и без фанатизма, и Елена. Этим Матвей поинтересовался в числе первых вопросов. Ибо, если отношения зайдут далеко и захочется жениться, командование не даст разрешения на бракосочетание с женщиной иной веры – иудейской, мусульманской. Ежели католичка или протестантка, одним словом христианка, то обязательно перейти в православие. После подачи рапорта о разрешении жениться и сведений об избраннице следует проверка по всем учётам. Жена вполне может повлиять на мировоззрение мужа или случайно узнать сведения, составляющие государственную тайну.

Женщина присягу не давала и может тайну рассказать соседке. Утечка важной информации может выйти боком её носителю. Сколько случаев знает мир, когда спецслужбы специально подставляли женщин в качестве любовниц дипломатам, офицерам, чиновникам высокого ранга. В «медовую ловушку» регулярно попадали представители всех государств, особенно промышленно развитых. Спецслужбам интересны не только военные, но и промышленные и государственные секреты. Не зря говорят – кто владеет информацией, тот владеет миром.

Так что разрешение командира на брак – не пустая придирка или прихоть. Даже судимость в семье избранницы – отца, брата, может повлиять на принятое решение. Причём касалось это всех мужчин в погонах – гвардии, армии, полиции, жандармерии, чиновников важных министерств.

Да и захотел бы Матвей видеться с девушкой чаще, ничего не получилось бы – интересы службы превыше всего. Видимо, решительные и правильные действия Матвея в поезде произвели на начальство впечатление. Ибо дав прапорщику отдышаться, отдохнуть, его командировали в Парижское бюро с важными документами. Французский язык Матвей знал сносно. Говорил, но писал с ошибками. Не очень-то хотелось ему ехать в чужую страну, да в одиночку. Другая страна – другие законы, правила. Вот случись нападение, возжелай революционеры на него напасть, отобрать документы, имеет ли он право применять оружие? И таких законов много.

Как это часто случается, командировка получилась внезапной. Вызвали к начальнику Охранного отделения, зачитали приказ, вручили заграничный паспорт и разрешение на выезд. А ещё Матвей получил командировочные – в рублях и франках, билет на поезд. Отправление утром с Варшавского вокзала экспрессом. Так что времени собраться – вечер и ночь. Матвей мысленно поблагодарил отца за то, что заставил учить французский. К языкам Матвей способности не проявлял. Кому-то языки давались легко, даже по два-три учили. Матвея больше техника интересовала, точная механика.

Да сколько нового появилось – аэропланы, дирижабли, телефон, синематограф. И всё хотелось изучить, понять – как работает, на каких принципах. И в артиллерийское училище пошёл с удовольствием. Поговорку не зря придумали армейские острословы. «Умный в артиллерии, храбрый в кавалерии, пьяница на флоте, а дурак в пехоте».

Дежурный саквояж для выездов всегда наготове – запасное бельё, бритва, пачка галет. Положил ещё в саквояж небольшой русско-французский словарь. Отца предупредил, что на неделю уезжает в Париж, а вот Елену не успел. Утром заехал на службу, забрал под роспись в журнале в секретной части небольшой, но увесистый пакет, завёрнутый в плотную крафт-бумагу и обклеенный узкими бумажными полосками с печатями. Вскрыть пакет, не нарушив эти полоски-контрольки невозможно. Пакет удалось уложить в саквояж и теперь он не привлекал внимание. На служебной пролётке на Варшавский вокзал, что на Обводном канале.

На перроне уже народ у вагонов. Дамы наряжены, господа в костюмах, шляпах. Матвей был в гражданской одежде. Было бы нелепо ехать в чужое государство в жандармской форме. Только привлекать к себе ненужное внимание.

Вагон ещё полупустой, Матвей расположился в купе, снял пальто.

Вот чем неудобен револьвер, так это тем, что барабан выступает, и куда бы его ни определил – за поясной ремень или в карман пиджака, опытный глаз сразу определит наличие оружия. Посетовал на себя. Мог бы в «оружейке» взять на время небольшой пистолет, плоский, вроде «браунинга».

Купе на двоих, с мягкими спальными местами. За несколько минут до отхода в купе сел второй пассажир – солидного вида господин. Усы набриолинены, пальто из английского твида, трость с позолоченным навершием. Чтобы окружающие сразу видели – состоятельный человек. То ли купец I гильдии, то ли промышленник удачливый, определил для себя Матвей. Пассажир поздоровался, сел, развернул газету «Петербургские ведомости» и молча читал, пока проводник не начал разносить чай. Чай на железной дороге традиционно в мельхиоровых подстаканниках, хорошего качества. К чаю на выбор печенье, конфеты.