— Я там поваром работаю, будешь моим помощником. Ганс давно помощника ищет. Да чтобы поздоровее, в случае чего был грузчиком и охраной. Пиратов побаивается. В верховьях Амазонки бывают…

— Что настоящие пираты? В наше время? Как у Африки?

Диана почувствовала, что перестаралась с информацией, улыбнулась:

— Да нет! Это так — оголодавшие индейцы… Если смотрят — на пароходе одни бабы да хиляки. Так ночью могут забраться, провизию стащить. Кто их там в джунглях будет искать? — весело засмеялась, почувствовала, что уговорила. — Испугался? Не дрейфь! Посмотри в зеркало. Ты же буйвол! Восемь секунд, и все повержены!

Она хитро сощурилась, намекая о ночном родео. Угрюмость исчезла.

Зато Михаил всё более начинал комплексовать, чем ближе ощущал своё согласие.

— Ну, а вам приходилось с ними сталкиваться или видеть?

— Не-а!

— Ну и врунишка ты! Ну и врунишка!..

Михаил стал пружиня сгибать колени, пытаясь шутя опрокинуть Диану. Он был согласен, ничего другого не оставалось:

— А как с немцем общаться?

Диана поняла, что уговоры подействовали. Стала сама подпрыгивать, упираясь коленями в матрас, легко отталкиваясь задницей от ног Михаила:

— На анг-лийск-ом! На анг-лийск-ом. Он хо-ро-шо его зна-ет!

Во время очередного толчка Михаил не рассчитал и, сильно подскочив, Диана плюхнулась ему на грудь. Обнял её, чтобы не свалилась, прижал, поцеловал в волосы.

Ему вдруг показалось, что они остались вдвоём посреди этой огромной красивой, но чужой приютившей страны. Среди взмывающих из океана гор. Ласкающего солнца и безбрежного моря. Словно на необитаемом острове. Одни, как отвергнутые жизнью. Преследуемые неприятностями. Загнанные в этот случайный рай горем.

Он раскинул руки и внезапно осознал, как привычная стеснительность от собственного великаньего объёма растворилась. Ему впервые захотелось стать еще больше, чтобы обнять эту милую девочку всю — от макушки до кончиков пальцев ног. Прикоснуться одновременно ко всем участкам её тела, ощутить, как они дрожат от прикосновения как трепещут и эхом отзываются в его большом теле. Объять как случайно образовавшийся островок Родины. Услышать в ней всех исчезнувших для него женщин России, которые готовы понять и простить.

Внезапно представив иное, ужаснулся, осознав, что Дианы завтра не будет рядом, а только чужая, непонятная, бесчувственная страна. С той воображаемой мучительной тоской он обхватил девушку, скинул халат и затащил под одеяло. Прижал к груди. Почувствовал, как она резко задышала, скользнула под него рукой и попыталась перевернуть. Он понял и, приподнявшись на локте, оказался сверху. Вздрогнул, впервые испытав, как забилось под ним её тело, задрожало, вытянулось в струну. Хотелось вдавить его в матрас, сжать изо всей силы, растерзать. Он обхватил её голову и накрыл ртом беспомощные женские губы…

Когда солнце на улице уже раскалилось, раздался звонок и появился брат Дианы. Улыбающийся и довольный, без шляпы. Они сидели за столом и пили кофе.

— Вижу, ты своё сомбреро на бразильянку променял, — усмехнулась Диана, а шлем где?

— Всё спёрли черти, пока я самбу отплясывал. Зато чёрненькая была что надо! — загадочно усмехнулся он. — Всю ночь на пляже провели.

— Красивая?

— Так себе. Красивых мужики охраняют. Не подойти. Продают, правда, недорого — за пятьдесят баксов. Но у этих горилл такие физиономии. Так смотрят, словно сами тебя хотят! Можно только догадываться! Попадись им… Порвут, как Тузик грелку… Зато бёдрами девчонка крутила! Как крутила! Ого-го…

— Давай, перекуси. Думаю, что ты уже наотдыхался. Сегодня последний день — экскурсии! — остановила его сестра.

— Может, не надо? — Авдан принялся сладко зевать, глядя через дверь на неубранную постель под балдахином.

— Надо! Когда ещё ко мне приедешь. Хоть родственникам расскажешь. Фото покажешь. Не для игры же я тебе айфон подарила! Отоспишься в самолёте.

Брат хмыкнул, но спорить не стал. Налил себе чай и сделал пару бутербродов.

— Сначала поедем к Христу-Искупителю! — торжественно произнесла Диана, когда все были в сборе.

— Грехи замаливать? — пошутил Михаил. Шутка не удалась — Диана с братом молчали. Только в глазах на несколько секунд появилась грусть.

Передалось и Михаилу. Подумал, что еще день назад был испуганным беспомощным котенком в этом незнакомом городе. А теперь изображает из себя туриста, приехавшего поглазеть на местные достопримечательности. Как бы снова не попасть в полымя! Шутки беглецов всегда смесь иронии и отчаяния…

— Ну что, готовы? — бодро спросила Диана, когда все уже собрались. — Тогда пошли!

Недалеко от дома она поймала такси, и через несколько минут подъехали к небольшому вокзалу. Народу было много. Красные миниатюрные трамвайчики из нескольких вагонов уходили вверх по склону. К ним вёл турникет. Отлучившись на несколько минут, Диана вернулась с билетами. Было нестерпимо жарко. Спасала крыша вокзала. Судя по цвету кожи, вокруг топтались люди со всего мира. Потели все одинаково. Пахли по-разному. Обмахивались журналами и панамками. Пили воду из маленьких бутылок, ели мороженое. Стоял гвалт как на базаре, словно шла активная торговля. Периодически молодые люди в одинаковых ярких футболках сопровождали небольшие группы инвалидов — те ехали без очереди в электрических колясках. Гуськом. Не отрываясь от ведущих — как за уточкой-мамой.

Через полчаса Михаил с Дианой и её братом оказались внутри трамвая. Сели на места. Стоять запрещалось. Укомплектовавшись, транспорт пошёл вдоль склона, неторопливо поднимаясь в гору.

Слева за окном вздымалась каменная порода, редкие растения, осыпь, прижатая сеткой. Справа — пальмы, лесопосадки. На ветках деревьев незнакомые пёстрые птицы. Может — попугаи, но каркают как вороны. Прячутся за стволы тупорылые черномазые пушистые зверьки с белыми ушами и пятном на лбу, любознательные подвижные глазки — круглые, как у совы. По мере продвижения, деревья уходили вниз. В окнах появлялись разлапистые верхушки пальм. Сквозь них мелькали, уходящие вниз постройки. Затем на горизонте открылось синее море между вздымающихся из воды гор. Полоска пляжа. Параллельно — шоссе. Перед ним в ярком солнечном свете, белая сверкающая россыпь — здания, словно кристаллы соли. И уже ничто не мешало видеть, где океан сливался с небом.

Небольшой эскалатор, несколько ступеней, и они стояли перед Христом, встречающим с распростертыми объятиями.

— Какой он маленький, — огорчился Михаил.

— Ты что! — возмутилась Диана. — Сорок метров высотой!

— Наша Родина-мать в Волгограде без подставки более восьмидесяти. А здесь один постамент на треть! Надо же, а как смотрится! И в фильмах так покажут — просто громадина.

— Ну да, все удивляются. Наверное, впечатление складывается от того, что стоит на горе! А вокруг море.