Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Так, ну, это уже ни в какие рамки не лезет. Я многое могу понять, но не это. Надоели они, цепляться к моей внешности. Что я им всем сделала? Да, я не ношу брендовые вещи, не провожу перед зеркалом добрую половину дня, лишь бы урвать внимание мужчины, и что, это повод так со мной разговаривать?
Нет. Я тоже человек, у меня тоже есть чувства, и кто они все такие, чтобы поливать меня грязью? Никто.
– Не боитесь заразиться?
– Что? – растерянно спрашивает, и я понимаю, что вот он, мой шанс выпроводить ее.
Она думала быть нападающей, а в итоге мяч на моей стороне, и, если смогу правильно сыграть, забью гол, вернее, выпинать мячик килограмм на пятьдесят пять максимум.
– Вшей не боитесь от меня словить? С вашей густой гривой будет сложно вывести живность. А срезать длину до попы жалко, наверное, станет, чтобы сэкономить на отраве. Но вы не переживайте, у меня есть скидочная карта в аптеке, как раз для подобных покупок. Могу одолжить. Хотите?
И даже встаю с места, будто бы направляясь в свою коморку за сумочкой.
– Ах, ты. Я пожалуюсь Руслану, он выкинет тебя за отсутствие субординации. Вшивая корова, как ты смеешь со мной в подобном тоне разговаривать? Собирай вещи, ты здесь больше не работаешь! Вон пошла!
Даже краснеет от злости, а мне ее становится жалко. Столько сил, чтобы стать Барсовой, и все без толку, а тут очередная «угроза» на ее пути, которая не хочет сдаваться.
– Неумеха, профнепригодная и неблагодарная дрянь. Да я такую характеристику дам, что тебя даже уборщицей никуда не возьмут. Попала ты. Серьезно. Со мной вообще нельзя ссориться. Ты.
– Виктория Андреевна, мне кажется характеристику моему помощнику могу дать только я. Или за время моего отсутствия что-то изменилось, и вы стали Генеральным директором и владельцем «Ирбис стайл»?
Громогласный голос босса звучит устрашающе и очень неожиданно. И если я облегченно выдыхаю, то с лица начальницы уходит вся краска. А вот нечего было так мне хамить, и бледнеть не пришлось бы.
– Я, Руслан Амирович, вы все не так поняли. Я столкнулась с неприкрытым хамством. Моя обязанность поставить вас в известность. Это ведь удар по нашему имиджу!
Начала голосить Виктория, которой в этом раунде не одержать победу. Не сдамся. Сколько можно уже терпеть? Да лучше пусть уволит. Не могу так больше. Моральный прессинг убивает все внутри. Я устала подо всех подстраиваться. Так ведь нельзя. Если тебя не уважают, могут только пакостить, или бояться. Ни того, ни другого не хочу.
– Простите, – вмешиваюсь в разговор. – Руслан Амирович, в приемной установлены камеры. Прежде чем вы будете принимать решение, посмотрите записи, и убедитесь, с чьей стороны была провокация с целью дискредитации.
Бесцветным голосом прошу о банальных вещах, но босс по моим горящим глазам видит бурю внутри. И уверена, в нем тоже все кипит. За это время я выучила его манеры. Может быть не все, но добрую часть. Сейчас уголки губ вздернуты в легкой усмешке, значит полетят головы. Вопрос лишь, чьи.
Искренне надеюсь, что моей в их числе нет. Желательно, чтобы Виктории досталось, и тем чудикам, что выхолодили два кабинета, хотя сейчас я не ощущаю холода, мне жарко. В прямом смысле горю от переполняемых эмоций.
– Да как ты…
– Виктория Андреева, мне кажется, вам стоит сейчас проявить терпение. Я слышал достаточную часть разговора, чтобы сделать выводы. Пройдите в мой кабинет, необходимо обсудить ваше дальнейшее нахождение в моей команде, – открыв дверь, приглашает ее в морозилку.
Сумасшедший. Там же те реактивы остались и еще выделяют холод. Поэтому я мерзну. А выносить это никто не захотел. А мне банально зябко заходить туда. Ну, ничего, всем по справедливости. Надеюсь, вопрос решиться в мою пользу.
– Злата, – поднимаю на него голову. – Думаю, вам стоит согреться, отмороженный сотрудник мне не нужен. Сходите в столовую, выпейте чаю. Вам сейчас это нужнее. Поверьте. Сейчас здесь будет жарко, – и так предвкушающе облизнулся, именно облизнулся, а не улыбнулся. – Думаю, не раньше, чем через час возвращайтесь, или даже полтора.
Неужели сейчас он предложит ей самый простой метод удержаться? Тот самый, простой и вроде как приятный. И Виктория в дамках, а я пинком под хвост. Да почему они все выбирают красоток? В них же нет души ни на грамм. Одна желчь!
Киваю на его слова и покорно иду на выход. Без всего. Мне не нужен буфет. Мне просто нужно подальше отсюда. Подальше от этой фальши и лицемерия.
– Злата, вы не взяли деньги, – окликает меня, но я не останавливаюсь, а он не идет следом.
Отлично. Пускай развлекается сколько хочет и с кем хочет. Если он хотел меня задеть, ему это удалось. Мастерски. Такой униженной я себя еще никогда не чувствовала. Он там будет развлекаться, удовлетворять потребности, а выдра получит желаемое место. А я… пойду на биржу труда. Отлично. Стаж две недели, и без отработки еще отставку дадут. Ну, ничего, пожила красиво и ладно.
Ненавижу этот мир за несправедливость. Почему все всегда достается только борзым и лгунам? Почему хорошие люди всегда внизу, а на вершине, в основном, бандюги? Даже Барсов, где гарантия, что он белый и пушистый? Да никакой!
Несусь по коридору, не замечая никого вокруг. Отмечаю только шепотки сотрудников краем сознания. Все равно. Мне нужно попасть на первый этаж, подальше от масок.
– Ой, простите, – на скорости врезаюсь в кого-то.
– Тихо, чего несешься, – знакомый голос заставляет вздрогнуть.
Поднимаю голову, Остап. Сразу такое отчаяние накатывает. Вот он хоть и встретил меня по одежке, но сейчас он самый близкий мне человек, даже не только в пределах здешнего серпентария. Чувствую, как глаза защипало от подступающих слез. Сейчас банально разрыдаюсь. На глазах у всех.
– Так, отставить. Не здесь. Минуту продержись, пошли ко мне, – тихо говорит, подталкивая меня за талию в нужную сторону, и только за нами закрывается нужная дверь, меня прорывает.
Он даже команду дать на откровение не успевает. Слезы льются рекой, сопли, как
