Она дунула мне в лицо, и меня потянуло к лежащему возле цветка телу, а в следующее мгновение наступила темнота.

Олег

Как только я вернулся в дом после посещения злосчастного водопада, сразу почувствовал в анимах резкую перемену ко мне. Должно быть, Брина разболтала о случившемся между нами, и все посчитали меня последней скотиной, а особенно Шаун. Уж не знаю, что ему было за дело до всего этого, но он будто бешенство подцепил. Во время собрания бросал на меня взгляды полные ненависти и презрения, сел подальше и о чем-то перешептывался с Бриной, но как только я вызвался сопровождать Алиэ в дороге, оба как по команде тоже пожелали тащиться вместе со мной. Вождь, явно опечаленный ситуацией с могучей девицей, обрадовался такому единодушию в наших рядах и заверил Хозяина леса, что его охотники в лепешку расшибутся, но доставят девушку, куда нужно.

Весь остаток дня я провел рядом с отцом Олифана, он вел переговоры с помощниками глав других народов и хотел, чтобы его сын внимал мудрости старших поколений. Меня же больше интересовало, как они себя ведут и чего от них ждать во время путешествия. Хозяин леса вознамерился послать для сопровождения дочери целый отряд своих воинов, от анимов планировались мы втроем и еще несколько охотников, рейны всей делегацией должны были нас вести, поскольку именно на их территории находилось первое в списке Святилище, а минеры рассчитывали встретить девушку в предгорных районах под конец пути. Несмотря на то, что все расы в этом мире имели свои особенности, мужчины каждой из них производили впечатление умелых и надежных вояк, в компании которых нечего было опасаться.

Вечером я вышел прогуляться и ноги сами собой понесли меня к водопаду. Все анимы собрались у вождя и обсуждали сборы в дорогу, мне же претило ловить их недовольные осуждающие взгляды, да и тревога за Алису не отпускала, и я посчитал за благо свалить подальше. Хоть поброжу возле скалы и, если что-то случится, смогу услышать ее крики.

Но только я зашел в рощу, как на меня налетели со спины и повалили на землю.

— Ты! — прорычал Шаун, придавив. — Как ты посмел отвергнуть Брину, неблагодарный сопляк?!

Внутри вдруг разлилась такая ярость, что я вывернулся, отшвырнул бритоголового в сторону, словно нашкодившего щенка, и вскочил на ноги. Он врезался в дерево, но тут же потряс головой и ринулся вновь на меня. Я легко его перехватил и оттолкнул обратно. Шаун утробно зарычал и начал бросаться снова и снова, как дикий зверь, который уже понял, что перед ним более сильный противник, но отступать не намерен и собирается драться до последнего.

Устав от возни с настырным малым, я скрутил ему руки за спиной и четко проговорил:

— Довольно, Шаун. Это бессмысленно, тебе нэ одолеть меня. Лучше нормально объясни, в чем дело.

— Как ты мог! — не унимался он, порываясь ослабить мой захват. — Почему нэ принял ее?! Это же позор для воина!

— А почему я должен был соглашаться? Может, мне нэ нравится ее зеленая задница? И что теперь?

Шаун вдруг перестал дергаться и в изумлении уставился на меня, будто впервые увидел.

— Что?

— Ты все слышал, — буркнул я и отвел взгляд, перестав его держать. Рассказывать о своем провале я не собирался.

— Ты просто форменный болван, — вынес вердикт бритоголовый и отошел в сторону. — Если ты оцениваешь женщин только по формам и размерам их тел, то ты никогда нэ найдешь своего счастья. Брина особенная, смелая, веселая и удивительно чуткая. Она…

Шаун пустился в пространные рассуждения о бессчетных достоинствах великолепной девы, а я сложил руки на груди, привалился к ближайшему дереву и хмыкнул:

— И давно ты по ней сохнешь?

Он замолчал на полуслове, опустил голову и, не глядя на меня, тихо спросил:

— Так заметно?

— Ну нэ могу сказать, что прям очень, — пожал плечами я. — Но после твоего сегодняшнего выступления у меня, например, сомнений нэ осталось. Нэ знаю, как у других.

Он вздохнул и тоже оперся спиной о ствол дерева.

— Я полюбил ее, как только впервые увидел. Помнишь, две луны назад она приехала со своим отцом на Коре в наше поселение? Задери меня койот! Она была пленительна и недостижима, словно самая яркая звезда на ночном небосклоне в степи! Никогда в жизни я нэ видел такой ловкой и красивой охотницы. С тех пор я ждал, когда она отсчитает свою двадцатую весну. Но чем дольше я надеялся, тем яснее осознавал, что зря. Брина смотрела только на тебя.

— Сам понимаешь, я тут ни при чем, — отозвался я, поражаясь тому, как поменялся его голос, став более мягким и рокочущим.

— Да ты вообще дальше своего носа никогда и нэ глядел, — вдруг расхохотался он. — Наградил же Варт всемогущий своим бесценным даром такого олуха!

— Полегче, — скрипнул зубами я, чувствуя глухое раздражение, рвущееся изнутри.

Но здоровяк лишь отмахнулся:

— Да что говорить? Вечно ты носился с изучением каких-то древних свитков, а на Брину нэ обращал внимания. Нэ понимаю, чего ты в них откопал? Тебе Создатель вручил силу десяти охотников, а ты штаны за чтением протираешь. Оставил бы ты это старейшинам, ни к чему молодому таким непотребством заниматься.

Он посмотрел на меня с таким осуждением, будто Олифан не тексты читал, а порнографией увлекался без устали.

— Сам знаю, что мне делать. Нэ лезь, — отрезал я и собрался уходить.

— Так что насчет Брины? — опять принялся за свое Шаун.

— Она нэ в моем вкусе. Если тебе так приспичило, сам ее и забирай.

Бритоголовый понурился и вздохнул.

— Она нэ согласится, если я предложу ей перейти в мой шатер.

— С чего ты взял? Уже спрашивал ее? — спросил я, с удивлением рассматривая скорбное лицо здоровенного мужика, который в этот момент больше всего напоминал моего школьного приятеля Славика в период его первой влюбленности в старшеклассницу Машку, на мой взгляд, ничем не примечательную.

Шаун провел широкой ладонью по лысому черепу и глухо выдавил:

— Она любит тебя, а меня вообще нэ замечает. Я нэ могу навязывать ей свои чувства, Брина должна выбрать сама.

Мда, с этими их традициями черт ногу сломит.

— Тогда сделай так, чтобы она выбрала тебя! — не выдержал я его нытья. — Подари что-нибудь, заставь посмотреть на тебя другими глазами, убей мамонта ради нее. Нэ знаю, чем еще можно поразить ее воображение.

— Кого убить? — опешил Шаун и вылупился на меня как на оживший труп своей давно почившей бабушки.

— Неважно, — буркнул я и пошел к скале. — Захочешь прибрать к рукам эту воинственную малышку, любого замочишь. Действуй. А то, если она еще раз вздумает на меня кинуться, я за себя нэ ручаюсь.

К счастью, он не потащился за мной, и я смог в одиночестве просидеть у расщелины до темноты. Из Святилища не доносилось ни звука, и как только начало смеркаться, мне пришлось вернуться в дом. До своей комнаты, где мы этим утром очнулись с блондинкой, я добрался без помех и тут же завалился спать.