Впрочем, не слишком приветливые лица прислуги весьма в малой степени обескураживали Каролин: подобную встречу нетрудно было предвидеть. И вдруг в толпе ей бросилось в глаза до боли знакомое лицо, благословенное лицо…

— Бонни! — воскликнула она и протянула вперед руки.

— Миледи! — Руки служанки встретились с руками госпожи и успокоительно погладили их.

Бонни была женщина довольно худая, плоскогрудая, с невозмутимым выражением лица и поразительно маленьким и бледным ртом. Однажды в детстве Каролин видела ее с распущенными волосами и поразилась тогда их пышности. Однако Бонни постоянно собирала их на макушке в тугой узел, таким образом утаивая свое сокровище ото всех решительно. Да, не узнать ее было невозможно, хотя в ней уже и не осталось ничего от прежней пухлощекой няни. Бонни присматривала за сестрами, пока те не вступили в пору своего отрочества. Она была весьма строга к близнецам, но все же любила их до безумия, хотя чувство к Каролин приправлялось обычно изрядной толикой досады. Но, как ни верти, Бонни была тем единственным человеком, который был вполне знаком Каролин в этом доме. Ласкал слух даже легкий северный акцент няни.

— У вас очень усталый вид, миледи.

— Боюсь, что ты права, — пробурчала Каролин, стараясь не выказать своей радости.

Когда наконец все слуги были обойдены, Бонни бросилась к своей воспитаннице.

— Позвольте мне проводить вас в комнату, миледи, — попросила она, — я помогу вам раздеться. Потом вы согласитесь, надеюсь, на чашечку горячего шоколада. Ладно? Это будет как раз то, что надо, не правда ли?

— Да, пожалуй!.. Джейсон, ты извинишь меня?

— Ну конечно же! — согласился тот с поспешностью почти неприличною, будто ему не терпелось избавиться от присутствия благоверной.

Бонни проводила ее наверх, в комнату Синтии. Каролин была признательна няне за то, что та показывала дорогу, которую в лабиринте многочисленных коридоров очень трудно найти без посторонней помощи. Бонни отступила в сторонку и пропустила Каролин вперед. Та вошла в освещенную лучами заходящего солнца комнату, довольно просторную. Нарядная массивная мебель, покрытая искусной резьбой, несколько гнетуще подействовала на привыкшую к куда более скромной обстановке лицедейку. Украшенное бахромой постельное покрывало, тяжелая, синего бархата, драпировка, обои, испещренные огромными нежно-розовыми маками, — все это казалось излишне громоздким даже в такой просторной комнате.

— Присядьте здесь, — указала Бонни на стул перед туалетным столиком, — а я расчешу вам волосы.

— Что ж, было бы неплохо. Благодарю тебя, милая Бонни!

С этими словами Каролин сняла шляпку и положила ее на столик. Быстрыми, ловкими руками Бонни вытащила из волос своей воспитанницы заколки, расплела косы, тотчас начав их расчесывать.

— Не рассказали бы вы мне, мисс Каролин, что вы такое натворили?

И голос, и сама фраза были настолько знакомы девушке, что она не сразу поняла, о чем речь.

— Как ты назвала меня? — спросила Каролин, пристально посмотрев на служанку.

— Я назвала вас Каролин. По-вашему, я ошиблась? Ну нет. Неужели вы думаете, что можете одурачить Бонни, а? Я всегда хорошо различала вас с Синтией. — Тут старушка прикоснулась к бледному шрамику на затылке Каролин и заявила:

— Вы обзавелись этой отметиной, когда упали, будучи всего трех лет от роду, и разбили голову о буфет вашей матушки. Кроме того, мисс Каролин, волосы у вас заметно светлее, нежели у сестры, а кожа, напротив, темнее. Это оттого, что много времени провели в жарких странах.

Каролин внимательно изучала себя в зеркале. Обо всем, что сейчас ей выложила Бонни, она и не задумывалась. Она пыталась когда-то защитить свою кожу, одевала широкополые шляпы и пользовалась зонтиком, но, несмотря на все ее ухищрения, лицо и руки сильно зато загорели. Волосы, разумеется, выцвели.

— Да, Бонни ты всегда была очень наблюдательна и умна.

— И слава Богу! Иначе вы заставили бы меня повертеться. Но теперь все-таки скажите, зачем вы здесь и зачем выдаете себя за Синтию?

Каролин с некоторым облегчением вздохнула: пускай она изобличена в своем притворстве, зато теперь появился человек, с которым можно поделиться чем угодно. Тем более замечательно, что этот человек — Бонни. Она всегда встанет на ее сторону и наверняка никому не сообщит о своем открытии.

— Я пока что и сама не знаю, зачем я здесь и для чего скрываюсь. Но в любом случае, Бонни, спасибо, что не выдала меня там, внизу!

— Можно подумать, — фыркнула Бонни, — я побегу ему обо всем докладывать. Что бы ни происходило, это не его ума дело!

— Его — лорда Браутона? — ухмыльнулась Каролин. — А мне, казалось, что если тебе вместо твоей супруги подсовывают какую-то левую бабенку, то это прежде всего тебя самого и касается!.. Ха-ха!.. Кстати, ты же знаешь, что Синтия сбежала?

— Конечно, знаю! Я так прямо вся и обмерла, когда его светлость прислали сообщение, что возвращаются-де домой с леди Селеной и леди Синтией. Сначала я не признала вас, мисс Каролин, но потом живо почувствовала разницу. А как распустила волосы и увидела небольшой шрам, этакий маленький шовчик на затылке, то убедилась в справедливости своих догадок. Но куда же подевалась настоящая Синтия?

— Мне бы и самой хотелось знать об этом, — проговорила Каролин, вставая со стула и запуская в волосы пальцы — но знаю-то я еще меньше твоего… Я находилась в Антигуа, когда ко мне пожаловал лорд Браутон. У меня не было ни малейшего представления о том, кто он и чего от меня добивается. Ты же помнишь, Бонни, я была отлучена от семьи задолго до свадьбы Синтии. Наконец догадалась, что передо мною, должно быть, муж моей дорогой сестрицы, ошибочно принявший провинциальную актрисочку за свою супругу. Он сказал, что выследил беглянку на островах, где она скрывалась с человеком по имени Деннис Бингем. Это правда?

— Да, как правда и то, что Деннис — настоящий джентльмен, — ответствовала Бонни. — Совсем не таков, как его светлость. Джейсон скорее настоящее животное, чем настоящий джентльмен!

— Я уже успела убедиться в справедливости твоих слов. Как есть животное! Тем не менее я также поняла, что окажу Синтии определенную услугу, если не стану разочаровывать Сомервилла и позволю ему и дальше думать, что я — это она.

— Верно, — согласилась Бонни, но тут же, поджав губы, добавила:

— Вам всегда нравилось попадать в переделки. Хотя на сей раз вы поступаете верно. Это поможет ей…

— Хорошо! Раз так, значит, ты поможешь мне!

— Конечно, нужно сделать все возможное, чтобы помочь бедняжке избавиться от этого изувера Джейсона. Но что могу сделать я?

— В твоих руках главное, что интересует меня: сведения, сведения и еще раз сведения. Обо всем, что творилось и творится в этом доме, в этой семье. За последние пять лет я ничего не слышала о жизни своей сестры. Мне не знакомо расположение комнат в этом здании. А для того, чтобы не допустить промаха, необходимо знать как можно больше!