Итак, что я узнала? Что парня на желтом спорткаре Катрин знала минимум три месяца и “нежно к нему относилась”. Что она спала с кем-то с работы. И что был еще один, кто вызывал у нее животную страсть, и с ним она тоже спала. Узнаю Катрин. Три мужика одновременно – это вполне в ее духе. Непонятно только, с какой работы. Она же не работала, только собиралась начать. И непонятно, зачем скрывала от меня, что встречается с тем парнем уже три месяца. Может, у них было все серьезно и она не хотела сглазить? Это тоже в духе Катрин. Но тогда, получается, он ее бросил в день убийства? С кем она рассталась? С ним? А собственно, рассталась ли? В эсэмэске говорилось: “Ирэн, можешь заскочить на минутку? Я так больше не могу”. Может, она что-то другое больше не могла? Может, не могла больше встречаться сразу с тремя и хотела с ними порвать? Черт! Катрин! Ну почему я должна копаться в твоем нижнем белье? Ты не можешь мне просто присниться и сказать во сне, где мои деньги? Ну пожалуйста, будь лапочкой!»

Ирэн посмотрела на часы. Надо еще позвонить Анне. Уже поздновато для таких звонков, но, учитывая произошедшее, можно слегка нарушить правила приличия.

Ирэн смотрела на телефон, но не спешила звонить – она не знала, что сказать. Наконец решила просто набрать номер и посмотреть, что будет.

– Анна, здравствуйте, меня зовут Ирэн, я подруга Катрин, мы с вами виделись несколько раз.

– Здравствуйте, мадам, чем могу помочь?

– Извините за поздний звонок, мы могли бы встретиться? Я попала в неприятную ситуацию, Катрин одолжила у меня деньги, а потом… случилось то, что случилось. Возможно, вы, сами того не подозревая, знаете то, что поможет мне их найти.

– Не уверена, что смогу вам помочь, мадам. Я просто стирала ее вещи и убирала в доме. Мадам никогда не откровенничала со мной.

– Да, я понимаю. Но вы могли бы рассказать, с кем она виделась или чем была увлечена.

– Мадам, я действительно ничего не знаю. – Вдруг Анне пришла в голову блестящая мысль: – Давайте поступим вот как. Продиктуйте, пожалуйста, ваш адрес, я посмотрю, где вы живете, и попробую завтра заехать.

– Спасибо, Анна. Бульвар Виктора Гюго, пятнадцать, квартира три.

– Хорошо, я позвоню вам. Но уверяю вас: я ничего не знаю, так что вряд ли буду вам полезна.

«Да что ж мне так везет! – подумала Анна, положив трубку. – На ловца и зверь бежит, вот уж точно! Полученные десять тысяч еще нужно отработать, и лучше с долгами не затягивать». Она прошла в ту часть комнаты, где лежали вещи «на передержке», и достала шарфик, который раньше принадлежал ее хозяйке, убитой Катрин. «Отличная идея! Просто блестящая!» – снова подумала Анна и даже зажмурилась от удовольствия.

– Ты знаешь, для того, чтобы приготовить этот соус, нужно не меньше двенадцати часов мариновать имбирь в соке лайма и манго?

– Французы умеют заморочиться над тем, что не так уж и важно, да? – посмеялся Марат над своей спутницей.

– Нет, я не согласна. Мы знаем толк в удовольствиях. И в наслаждении. Если мы закажем одинаковые блюда, я буду наслаждаться ароматом и тонкими нотками едва уловимых оттенков вкуса. А ты проглотишь все одним махом, даже не заметив того, что съел.

– Это только с едой или есть и другие сферы удовольствия, где ты также смакуешь каждый шаг?

– Оу! Кто-то играет со мной, как кошка с мышкой, – соблазнительно протянула Жаклин. – Ну хорошо. Есть настойка из апельсинов, розовых лепестков и мелиссы. Ее пьют перед тем, как заняться любовью. Это придаст особенный вкус сокам тела. Но тот, кто ест как животное, едва ли заметит такие нюансы.

– Еще одно слово, и я не смогу сидеть. Ты и так уже поставила меня в неудобное положение, если ты понимаешь, о чем я, – бархатным голосом ответил Марат. – Это ты играешь со мной, как кошка с мышкой. Как это так вышло, что мы ни разу с тобой не оказались в одной постели? Ты научила бы меня различать оттенки вкусов, а я показал бы тебе, как сладко можно утолять животный голод.

– Нет, mon cher. Я не смешиваю работу и удовольствия. Тебе останется только мечтать о том, как это было бы сладко, – все так же кокетливо, но весьма категорично ответила Жаклин и откинулась на стул подальше от него.

– Тогда давай рассказывай.

Лейтенант Жаклин Ришар достала папку с документами и начала рассказывать имеющиеся, пока немногочисленные, детали дела, но у Марата зазвонил телефон.

– Да, – коротко ответил он.

– Мур, мур, му-у-у-ур! Твоя кошечка ждет тебя в спальне. Где бродит мой лев?

Наоми позвонила как нельзя некстати.

– Детка, я на встрече.

– Хорошо-о-о-о-о, – продолжила она, жеманно растягивая слова, – но учти, что я в одних чулочках лежу на подушках в нашей спальне и жду тебя.

– Кисуль, все, давай, наберу позже, – сказал Марат и положил трубку.

– Оу! Mon cher, да вы просто Казанова! Это последний звонок кисули, или нам стоит перенести нашу встречу?

– Давай рассказывай дальше, – смутился Марат.

После ужина, который и впрямь оказался очень недурным, лейтенант Жаклин Ришар красиво удалилась, покачивая бедрами. А Марат подошел к своей машине, но не сел в нее, а посмотрел на небо. Ресторан находился за городом, огней здесь было значительно меньше, и звезды были хорошо видны. Некоторые сияли и подмигивали ему, некоторые еле проглядывали, а другие образовывали хорошо знакомые созвездия. В детстве он любил смотреть на небо в телескоп со своим отцом. Он вдохнул ночной воздух и поразился, какой тот приятный и вкусный. Он сделал еще несколько глубоких вдохов. Пахло хвоей, кипарисами и, наверное, какими-то ночными цветами. Не может же воздух сам по себе источать такой аромат. Он постоял еще, обдумал услышанное и полностью успокоился. Телефон Катрин не нашли, так что пока поводов для волнений нет. Придется пробыть здесь еще неделю или две, чтобы держать руку на пульсе и посмотреть, какая информация появится. Может, еще не все потеряно, и он сумеет получить то, что собирался.

Глава 24

Пора было возвращаться домой, на яхту, но его туда не тянуло. Там ждала голая Наоми, которая последнюю неделю вела себя непредсказуемо: то заискивала, то покорно слушалась, то неестественно смеялась над всеми его шутками. Что случилось с красивой, умной и независимой женщиной, какой она была всего месяц назад? Почему она превратилась в вечно угождающую рохлю с вечно раздвинутыми ногами?

«Пожалуй, переночую в отеле», – подумал он.

Марат сел за руль и не торопясь поехал в сторону города. Не обращая внимания на ночных мошек, он открыл люк машины и продолжал наслаждаться ночным воздухом, глубоко втягивая его. Последние годы он работал так много, что жил почти на автомате. Даже имея то, что имеет, он не наслаждался этим, а просто владел. Сидя часами на своей лодке или выходя в море, он, как правило, обдумывал решение проблемы, но не любовался тем, что его окружало. Он уже забыл, каким красивым бывает небо и как вкусно пахнет ночь. Это все кипарисы и можжевельники, они что-то такое источают. «Кажется, петрикор, – попытался вспомнить он. – Нет, петрикор – это запах после дождя. Как же называется это вещество от кипарисов?»