Найл Данн по мобильному инструктировал водителя только что уехавшего грузовика, как лучше спрятать устройство. Инструктировал подробно и тщательно, как того требовал его собственный характер и серьезность оружия.

И хотя Ирландец вгонял его в оторопь, Хайдт стал (в полном соответствии с истиной) называть подручного «человек, который предусмотрит все». Поэтому Хайдт готов был мириться со зловещим молчанием, ледяными взглядами и вообще со всей этой странной роботизированной конструкцией, которую представлял собой Найл Данн. В результате сложился продуктивный, хоть и неожиданный союз инженера, призванного строить, и мусорщика, питавшего страсть к разрушению.

Люди — удивительные существа. Предсказуемые только в смерти. «И преданные тоже только в ней», — додумал Хайдт.

Как только Данн закончил говорить по телефону, раздался стук в дверь. На пороге стоял явно обеспокоенный Эрик Янссен, сотрудник службы безопасности «Грин уэй», привезший их сюда, в Марч.

— Мистер Хайдт, мистер Данн, кто-то пытается проникнуть в здание.

— Что? — рявкнул Хайдт.

— Он пролез через тоннель.

Данн разразился градом вопросов:

— Он один? Никаких переговоров не перехвачено? Где поставил машину? Не наблюдалось ли поблизости необычных передвижений? Вооружен?

Судя по ответам, гость действовал в одиночку и не был связан ни со Скотленд-Ярдом, ни со службами безопасности.

— Ты его хорошо рассмотрел? Или, может, фото сделал? — поинтересовался Данн.

— Нет, сэр.

Хайдт прищелкнул длинными ногтями.

— А вдруг это тот вчерашний одиночка, который нанял сербов? — спросил он у Данна.

— Не исключено, хотя я не представляю, как нас вычислили. — Данн посмотрел невидящим взглядом в забрызганное окно трейлера.

Хайдт знал, что он уже рисует в уме схему — или прокручивает заранее припасенную на подобный случай. Наконец Данн вытащил пистолет и вышел из трейлера, махнув Янссену, чтобы тот следовал за ним.

От запаха плесени, гнили, химикатов, масла и бензина першило в горле и щипало в глазах. Изо всех сил сдерживая кашель, Бонд сморгнул слезы, выступившие от едкого смрада. Ему кажется, или дымом тоже тянет?

Из входа в тоннель сочился слабый свет. Бонд повел фонариком и увидел, что стоит у поворотного круга, на котором когда-то разворачивали небольшие локомотивы, подвозившие припасы или больных.

Сжимая в руке «вальтер», Бонд осмотрелся, прислушиваясь, не раздадутся ли шаги, голоса, щелчок вставляемого в пистолет магазина или снимаемого предохранителя. Но в подвале царила тишина.

Он проник через тоннель в южном торце. Постепенно удаляясь от поворотного круга на север, Бонд наткнулся на табличку, вызвавшую у него непроизвольную усмешку, — «Морг».

В этом отделении, состоявшем из трех больших отсеков без окон, похоже, не так давно кто-то был: пол не пыльный, везде расставлены дешевые грубые скамьи. Дымом тянуло откуда-то изнутри. По стенам и полу вились прихваченные строительной клейкой лентой электрические кабели — видимо, питание для ламп и прочего оборудования. И, судя по всему, их где-то закоротило.

Покинув морг, Бонд вышел в большое помещение; двойные двери справа, в восточной стене, выходили на плац. Сквозь щель между створками проникал свет — Бонд прикинул возможный маршрут отступления, запоминая дверь и колонны, за которыми можно будет укрыться в случае отхода под огнем.

К полу были прикручены стальные прозекторские столы, все в бурых и черных пятнах, каждый с собственным сливом. Ложа для усопших.

Бонд продолжил путь к северному торцу здания, оканчивающемуся рядом небольших комнатушек с зарешеченными окнами. Необходимость решеток разъясняла табличка: «Отделение психиатрии».

Убедившись, что двери, ведущие наверх, на первый этаж, заперты, он вернулся назад, к трем помещениям у зала с поворотным кругом. Тщательный осмотр выявил наконец источник дыма: в углу одного из отсеков курился импровизированный очаг. На больших комках пепла еще можно было разобрать рукописные строчки. Однако при попытке взять в руку бумага рассыпалась в прах.

Надо бы поосторожнее.

Бонд подошел поближе к одному из кабелей, тянущихся по стене, оторвал несколько кусков серебристого строительного пластыря и разрезал ножом на шестидюймовые полоски. Полоски он аккуратно приложил к серо-черным комкам пепла и прижал пальцами, затем убрал в карман и продолжил осмотр. Во втором отсеке что-то серебристо блеснуло — металлические опилки на полу. Их Бонд тоже подобрал полоской пластыря и сунул в карман.

В следующее мгновение он застыл в оцепенении. Здание дрогнуло и довольно ощутимо зашаталось. Где-то совсем недалеко затарахтел дизельный двигатель. Теперь ясно, почему на площадке было пусто: видимо, рабочие уходили на обед, а теперь вернулись. Изнутри ни на первый, ни на другие верхние этажи не попасть. Значит, пора выбираться.

Бонд вышел в помещение с поворотным кругом, чтобы оттуда уйти по тоннелю.

Его спасла пара децибелов.

Он не заметил злоумышленника, не услышал его дыхания. Уловил только, что мотор вдруг затарахтел чуть тише — звук заглушала одежда стоящего впереди человека.

Бонд машинально отскочил назад, и металлическая труба просвистела буквально над ухом.

Он крепко перехватил ее левой рукой. Нападающий качнулся вперед, потеряв равновесие, но трубу от удивления не выпустил. Молодой светловолосый человек в дешевом темном костюме и белой рубашке — униформе охранника. Без галстука — видимо, снял, чтобы не мешался. Расширив в смятении глаза, он пошатнулся и чуть не упал, но тут же выпрямился и бросился на Бонда. Сцепившись, они покатились по грязному полу.

Вскочив на ноги, Бонд шагнул вперед, сжав кулаки, однако это был отвлекающий маневр — он хотел заставить своего мускулистого соперника попятиться, уворачиваясь от удара, чтобы самому за эти секунды вытащить пистолет. Однако стрелять Бонд не стал, противник нужен был ему живым.

Под дулом сорокового калибра охранник замер, успев, впрочем, запустить руку под пиджак.

— Отставить, — холодно приказал Бонд. — Лечь на пол, руки в стороны.

Охранник не шевелился, обливаясь потом от нервного напряжения, занеся руку над своим пистолетом («глок», как заметил Бонд). Тут у него зажужжал мобильный — в кармане пиджака, судя по брошенному украдкой взгляду.

— Ложись, живо!

Если он выхватит пистолет, Бонд попытается его ранить, но может случайно и убить.

Телефон замолчал.

— Живо! — Бонд опустил дуло, целясь в правую руку охранника, ближе к локтю.

Блондин собрался сдаться. Его плечи поникли, глаза в тусклом свете расширились от страха.

И тут наверху заработал бульдозер. С потолка посыпались кирпичи и земля, Бонда огрело крупным обломком. Поморщившись, он шагнул назад, моргая от попавшей в глаза пыли. Будь противник поопытнее — или хотя бы не так растерян, — уже выхватил бы пистолет и выстрелил. Но он лишь развернулся и кинулся прочь по тоннелю.