Духовный человек может дорожить материальными ценностями, но не стремится к ним как к конечной цели и не заменяет ими духовные потребности. «Святые всех религий, всех цивилизаций и эпох человеческой истории, отказавшиеся от суетной жизни, отринувшие стремление обладать бренными богатствами мира, открыли нам образец жизни, являющийся высочайшим достижением на этой планете» (Эванс-Вентц, 2000, с. xiii). Например, Будда, рожденный принцем, почувствовал необходимость отказаться от богатства для того, чтобы посвятить себя жизни духовной. Шантидэва («Бог мира»), индийский мудрец VIII века, также был принцем по рождению. В ночь перед коронацией ему приснился сон, в котором ему явился Манджушри, бодхисаттва мудрости, и повелел ему отречься от земной жизни и отправиться на поиски конечной истины. Поэтому Шантидэва покинул свой дом ради духовной жизни так же, как это сделал Будда.

С точки зрения буддизма, привязанности к материальному являются выражением эго и приводят к попыткам их удержать, конечным результатом чего становится страдание. Это учение лучше всего продемонстрировал великий йог Миларепа, показав на своем примере: 1) жизнь, не омраченную привязанностью к непостоянным предметам и явлениям; и 2) отречение от мира вместо накопления земных богатств. По этой причине с Миларепой часто сравнивают Махатму Ганди. Земное имущество Ганди состояло из деревянного посоха, двух пар сандалий, старомодных часов, маленького пюпитра с чернильницей для ведения записей, ручки и писчей бумаги, пары очков, коврика для молитвы и медитации, нескольких религиозных книг, в том числе «Бхагавадгиты»[16], двух пиал и ложек для еды и нескольких отрезов домотканой хлопковой ткани, которые он использовал в качестве одежды. Земное имущество Миларепы состояло из бамбуковой трости, халата и плаща (тоже домотканого), деревянной чаши, чашки, сделанной из человеческого черепа, взятого из усыпальницы, костяной ложки, кремня и огнива (Эванс-Вентц, 2000).

Иисус увещевал богатых не гнаться за наживой и не жаждать ее, и ободрял бедных, говоря им о том, что богатство и изобилие доступны повсюду. Он проповедовал необходимость равновесия, где не нужно ни бороться с богатством, ни стремиться к нему. Однажды Иисус сказал человеку, не желавшему расставаться со своим имуществом и давать деньги бедным: «И еще говорю тебе: удобнее верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царство Божие» (Евангелие от Матфея, 19:24). Для многих великих мудрецов сами по себе деньги не являлись препятствием на пути к истине, и они возвысились над потребностью в них.

В ноябре 2005 года я была в Непале, совершая паломничество к месту упокоения Лопон Цечу Ринпоче. Когда я достигла подножия его монастыря, на мне были сережки, сделанные женщиной, которая черпала вдохновение из своих путешествий по всему миру с отцом-антропологом. У меня не только была коллекция ее сережек, я была привязана к ним так, словно это были редкие сокровища. Внезапно я обнаружила, что одна из сережек пропала. В отчаянии я искала ее повсюду, к поискам присоединились и другие паломники, увидевшие, как важна для меня эта вещь. И вскоре Луиза, чудесная молодая женщина из Испании, нашла ее! Я была так счастлива! Однако час спустя оказалось, что исчезла и другая сережка, и меня снова охватило отчаяние. На следующий день я надела другую пару, и каково же было мое огорчение, когда чуть позже в тот же день я увидела, что снова потеряла одну из сережек! Это послужило наглядным уроком о вреде привязанности к материальным объектам. Теперь я надеваю свои серьги примерно раз в год и не испытываю к ним привязанности. Как сказал Стюарт Уайлд (2000): «Духовные уроки, получаемые нами на этой Земле, непросты. Мы приходим сюда постигать и отпускать и доверять своим ощущениям, чтобы чувствовать себя в безопасности от ловушек материально-эгоистичного мира».

Прекрасным примером мимолетного счастья, которое можно обрести, стремясь к материальным ценностям внешнего мира и желая большего, служит детская книга Сильверстайна «The Giving Tree» («Щедрое дерево», 1964). История начинается так: «Однажды была яблоня… и она любила мальчика… Каждый день мальчик приходил к ней есть ее яблоки, качаться на ее ветвях или карабкаться по ее стволу, и дерево было счастливо. Но когда мальчик подрос, ему захотелось получать от яблони больше, и она выполняла и выполняла его желания». Учителя, матери, няни и сами дети читают эту книгу и восхищаются самопожертвованием и щедростью дерева. Однако дерево отдало мальчику все свои яблоки, но он не был счастлив. Он хотел больше. Яблоня отдала ему все свои ветви, по которым он карабкался прежде и которые дарили ему тень, но и это не сделало его счастливым. Он хотел больше. Она отдала ему свой ствол, чтобы он смог вырезать каноэ. Но он не был счастлив. В конце книги мы видим сердитого несчастного старика, сидящего на яблоневом пеньке.

Духовность – это осознание того, что человек – не одинокий остров, все мы сторожа братьям своим. Нас легко ранят боль и страдания других людей, нам свойственны альтруистичная любовь и бескорыстные поступки. Мы все связаны в паутине человечества. Согласно буддистскому мировосприятию, высшим проявлением альтруизма является Бодхисаттва – существо, дающее клятву помогать всем разумным существам, не заботясь о собственных интересах. Его Святейшество Гьялва Кармапа 17-й, Тринле Тхае Дордже сказал: «Жизнь в человеческом обличии представляет собой величайшее чудо. И наиболее воодушевляющей возможностью является возможность служить на благо всех разумных существ» (Дордже Т. Т., 2005). Шантидэва (2003) выразил желание спасти все существа от страданий и открыть им путь к просветлению. Будда однажды описал себя так:

Обет Бодхисаттвы, или Клятва, которую я давала множество раз, имеет два аспекта: 1) желание, намерение или стремление бодхисаттвы; и 2) применение желания, воплощающее его в жизнь. Буддисты дают Обет после нахождения прибежища; однако многие люди считаются бодхисаттвами из-за своей деятельности. Например, Мать Тереза служила образцом альтруистичного преданного служения бедным и больным Калькутты в Индии. Многие помнят ее слова: «Любить – значит творить маленькие дела с большой любовью». Для поддержания и развития понимания намерения бодхисаттвы рекомендуется медитация «отдачи и принятия», называемая по-тибетски «тонглен». Одной из моих героинь, являвшей пример альтруизма, была Еще Цогьял, тибетская принцесса, жившая в VII веке. Появившись на свет чудесным образом, она бежала от преследования, стала изгнанницей и совершала неслыханные самопожертвования. Она творила чудеса, подобные деяниям Христа, воскрешала мертвых, исцеляла больных, кормила множество людей, сделала дар из своего тела нуждающимся и стала Буддой, обратившись в свет (Доуман, 1996). Она служит примером для всех женщин, желающих играть на равных с мужчинами, освободившись от патриархального гнета, зиждущегося на жадности и страхе.