даже не подумал как-то, — признается Сергей.

— Пойду, скажу Дарине, пусть пригласит. Хоть какая-то от мальчика польза есть: внучка моя накормленная будет.

— Сидите, — встает Сережа. — Я сам скажу.

— Поля, вот что вам мешает родить второго ребенка? — серьезно спрашивает мама, когда он выходит. — Ты же сама видишь, как Дарина изменилась, узнав, что у нее есть брат.

— Мам, не начинай, пожалуйста, — прошу ее, косясь, чтобы Сергей нас не услышал.

— Ты думаешь, мужику не нужен свой ребенок?

— Мам… Ты прекрасно знаешь причину.

— Вот странная ты у меня. Кто тебе сказал, что подобное повторится?

— Я не боюсь, что повторится. Я боюсь, что врачебной ошибки может не быть, и ребенок, действительно, родится с патологией.

На самом деле я совсем не уверена, что смогу заново все пережить. И до сих пор не знаю, как смогла справиться тогда.

— И поэтому ты решила, что у вас с мужем не должно быть детей?

— У нас есть Дарина, — возражаю я и замолкаю, так как возвращается Сергей.

— Сейчас придет ваш чемпион, — говорит он.

— Ну, слава богу! Пойду на кухне им соберу, чтобы они вас не смущались. Сережа, ты вот этот салатик еще будешь? Или я могу ребятам отложить? — начинает хлопотать мама.

— Да весь забирайте, я уже наелся.

Выходные пролетают незаметно. В воскресенье приезжают родители Сергея, и я совсем забываю обо всех проблемах. Маленький мир семьи и домашнего тепла согревает. И в понедельник мне совсем не хочется возвращаться туда, где опять нужно прятать эмоции.

— Полина, ты встаешь? — Сережа заходит в комнату, открывает шкаф и достает рубашку.

— Угу, — отвечаю с вздохом.

Я совсем не хочу вылазить из-под одеяла и куда-то идти. Под одеялом тепло и хорошо.

— Это что за «угу»? — Муж разворачивается и смотрит на меня, продолжая застегивать пуговицы.

— Я не хочу идти в школу, — признаюсь ему, чувствуя себя школьницей.

— Не ходи. Я могу написать записку, что ты сегодня прогуляешь по уважительной причине, — предлагает Сережа, улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Думаешь, поможет? — делаю вид, что обдумываю его предложение.

— Не уверен. — разбивает мои надежды муж.

— Ты Дарину разбудил? — Я пытаюсь отсрочить неизбежное.

— Разбудил. И она уже умылась. Больше никаких отговорок нет, Полина Аркадьевна.

— Вот так всегда, — вздыхаю и откидываю одеяло. — А кофе сделаешь?

— С удовольствием! — обещает Сережа, притягивая меня к себе.

Вдыхаю запах его парфюма, зубной пасты и бодрой свежести, поправляю воротник идеально отутюженной рубашки, и еще больше не хочу никуда идти. Это, наверное, первый раз, когда любимая работа не приносит той радости, которая была всегда.

Провожаю Сережу и Дарину, тогда как сама не спешу. Первого урока у меня нет, но я всегда уходила раньше. Сейчас не хочу, вообще стараюсь не проводить лишнее время в школе.

Но к моему огромному удовольствию день проходит совершенно спокойно. Никаких драк, никаких потерянных телефонов, ни сорванных уроков, ни бывшего мужа. Оказывается, для счастья надо не так уж и много. По пути домой захожу в супермаркет, не спеша выбираю, чем можно побаловать на ужин мужа и дочь, набираю, наверное, чуть больше, чем обычно, но решаю оставить все. Сережа будет опять ворчать, что несла сумки сама. От его внимания и заботы тепло разливается в душе, и я улыбаюсь.

— Нет, ты только посмотри на нее! Залезла в чужую жизнь и радуется! И совесть не мучает! — раздается рядом скрипучий голос бывшей свекрови.

Кажется, действительно, все хорошо долго быть не может.

Глава 12

Мне бы пройти мимо, или сделать вид, что не услышала, но почему-то внутренний голос встает на дыбы.

— Сплю как младенец. — Спешу разочаровать бывшую свекровь. — А вас, я смотрю, кошмары совсем замучили? Выглядите что-то не очень.

«Или печень с ядом не справляется», — хочу добавить, но вовремя прикусываю язык.

Анна Захаровна на секунду теряет дар речи. Потрясающее зрелище.

— Вон ты как заговорила! — И без того узкие глазки сужаются сильнее.

Про себя отмечаю, что женщина недавно сделала татуаж бровей, глаза подведены толстыми стрелками, а на губах ее любимая ядовито оранжевая помада. Если не считать набранного веса, она почти не изменилась.

— Если ты думаешь, что Костя вдруг вспомнил о тебе, и ты снова сможешь его подцепить, то ошибаешься!

— Боже упаси! — само срывается, хотя я не религиозна. Но сейчас готова выучить молитву, если это только поможет. — Оставьте себе свое сокровище!

— Лицемерка! Откуда ты опять взялась на нашу голову? И Костю заморочила! Отстать от него! Он уважаемый человек. У него семья! Жена и сын. Карьера! А ты решила опять ему жизнь испортить?!

— Анна Захаровна, вашему сыночку с моей стороны абсолютно ничего не грозит. Вы можете спать спокойно.

Хочу уйти, но айсберг в лице бывшей свекрови загораживает дорогу.

— Вот не было тебя столько лет, и жили мы спокойно. Так нет же. Появилась! И все пошло кувырком! По-хорошему прошу: уйди. Не лезь к Косте.

— А по-моему, это как раз вы стоите у меня на дороге, — отвечаю, имея в виду, что я не могу пройти домой.

Но кажется мои слова были истолкованы иначе.

— Ты! — В меня утыкается указательный палец в кожаной перчатке. — Ты хоть понимаешь, что говоришь?! Да тебя завтра же уволят! И никуда не возьмут не то что учителем, а даже поломойкой! Вот тогда я и посмотрю, как ты запоешь!

— Вот когда уволят, тогда и пойду петь. Смогу, наконец, заняться любимым делом. Прощайте!

Больше ни секунды не хочу находиться в ее обществе, обхожу и иду домой, чувствуя, как спину буравит ненавидящий взгляд.

Интересно, если бы у Лебедева была собака, она тоже мне предъявила, что я забираю у нее хозяина?

* * *

Честно говоря не очень верю во всемогущество бывшей свекрови, но то, что она вполне может создать мне проблемы на работе не выходит из головы. Хотя больше всего я переживаю, что она может встретиться с Дариной и наговорить дочке кучу гадостей. Как они до сих пор не запретили Филиппу общаться с ней? И почему-то мне уже в который раз кажется, что Костя ничего не сказал про Дарину ни своей жене, ни своей матери.

Дома готовлю себе любимый кофе и стараюсь выкинуть бывшую свекровь из головы. На кухню заходит грустная Даринка. Сегодня у Филиппа тренировка, и кажется моя дочь начинает по нему скучать. Она даже с Евой теперь общается не так часто как раньше.

— Как дела в школе? — интересуюсь, когда моя звездочка льнет ко мне.

— Хорошо, — отвечает дочь.

— Ты уроки сделала?

— Ага. Мам…

— Что? — спрашиваю, но