дочь молчит. Не тороплю с ответом, прекрасно зная, что она все равно поделится со мной. — Ты уже придумала, что хочешь на день рождения? — решаю спросить, чтобы отвлечь ее. Разница между нашими днями рождений в двадцать дней.

— Не-а.

— А думала?

— Еще нет.

— Может квест какой-нибудь? — предлагаю современный вариант. — А потом сок и пицца?

— Не знаю. Можно, — соглашается Дарина, но особого энтузиазма в голосе я не слышу. Обычно Дарина с радостью обсуждает то, что она хочет. Особенно на день рождения.

— Ты подумай, пока есть время, — предлагаю я.

— Хорошо.

— Филипп сегодня не придет?

— Нет. У него тренировка.

— Ты из-за этого расстроилась?

Дарина пожимает плечами.

— Он прикольный. И с ним не скучно, — слышу признание.

Значит, все-таки скучает.

— Он рассказывал тебе что-нибудь о своих родителях?

— Нет. Только то, что их никогда не бывает дома. Только вечером.

Вспоминаю, что было написано в личном деле Филиппа о его маме. Обычно я запоминаю даже незначительную на первый взгляд информацию, а сейчас ничего не могу вспомнить. Или ее не было, или я не придала ей никакого значения. Ведь тогда меня интересовало совсем другое. Почему-то стало очень любопытно, чем же занимается Евгения Лебедева.

— Фил старается приходить до мамы, а мама возвращается перед папиным приходом, — продолжает Дарина.

— Так они не знают, что он ходит к тебе?

— Не-а. Мам, ты представляешь, — вдруг оживает дочка, — он исправил почти все тройки! Оказывается, он не глупый, ему просто неинтересно было делать домашку.

— А сейчас интересно?

— Ну да! Мы же вместе все делаем. Его только историчка не любит.

— Дарина!

— Мам, она правда его не любит! И называет любимчиком директрисы.

И тут я вспоминаю, что говорила Ольга Васильевна: моя бывшая свекровь — подружка директора нашей школы.

Кажется, я смело могу считать себя безработной.

* * *

Я сама хотела перейти в эту школу, чтобы быть поближе к дочери. И что теперь? Снова возвращаться на старое место? Мне здесь нравится. Школа новая и рядом с домом. Но Анна Захаровна явно не успокоится, пока не добьется своего.

Директор пригласила меня после уроков только на следующей неделе. Я еще усмехнулась про себя, что бывшая свекровь теряет хватку. Я-то думала, меня сразу же вызовут на ковер и отчитают за плохое поведение. Хотя если честно, Анастасия Юрьевна никогда не страдала самодурством. Да, строгая, и спрашивала всегда по полной. Но, наверное, без этого она не занимала бы эту должность уже столько лет. И мне сейчас даже интересно, как она отреагирует на каприз Костиной мамы. Та явно придумала какую-нибудь историю, где мне отведено не самое лучшее место.

— Анастасия Юрьевна?

— Заходи, — директор махнула рукой, показывая на стул.

Послушно сажусь и жду, пока директриса польет любимые фиалки. Это наверное единственный кабинет в школе, на окнах которого стоят живые цветы. В классах с каждым годом цветов становится все меньше и меньше. Хотя, когда я сама училась в школе, мне очень нравилось поливать их во время дежурства.

— О чем задумалась, Аркадьевна? — застает врасплох Анастасия Юрьевна.

— Да ни о чем. Вспомнила свои школьные годы. Как мы бегали с пластмассовой лейкой за водой.

— Было такое. Нынешнее поколение и не заставишь лишний раз что-нибудь сделать. Наверное, мы сами виноваты. Ну, да ладно. Речь не об этом. — Директриса садится в свое кресло, сразу же превращаясь в строгого администратора. — Это правда?

— Смотря, что вы имеете в виду.

Анастасия Юрьевна смотрит на меня, но молчит. Я, конечно, могу ее понять, вопрос щепетильный.

— Что ты — жена Лебедева.

— Бывшая, — уточняю я. Отнекиваться не имеет смысла.

Интересно, что ей пообещала Анна Захаровна за мое наказание? По лицу Анастасии Юрьевны я пока не могу сказать, какую казнь она мне приготовила. Но директриса молчит.

— Мне можно сразу писать заявление? — не могу сдержать сарказм.

— Да не горячись ты, Аркадьевна! Заявление ты всегда написать успеешь, а вот учителей у меня и так не хватает. Да и завуча толкового я где найду посреди учебного года? Так что придется тебе решать свои проблемы самой, а работа остается работой.

— Спасибо, — благодарю, немного выдохнув. — Я могу идти?

— Нет, подожди. Чего еще я не знаю? Не люблю сюрпризы.

Теперь я молча смотрю на Анастасию Юрьевну. Я без понятия в каких отношениях она с бывшей свекровью, а играть судьбой дочери не позволю никому.

— Вижу, что есть. Полина Аркадьевна, я должна знать, с какой стороны могу получить по шапке. Придраться можно ко всему, сама знаешь, а у меня и без этого проблем хватает.

— Дарина — дочь Лебедева. — Я вынуждена сказать правду.

— Какая Дарина?

— Моя дочь. Дарина Смехова, ученица 5-А.

Взлетевшие вверх брови директрисы застывают в этом положении. Как бы я ни хотела, но тайное всегда становится явным. Так пусть уж лучше сразу.

— Он это знает?

— Да, — отвечаю коротко, а уточнять, когда он это узнал, не считаю нужным.

— Что ж, уже лучше, — хмурится Анастасия Юрьевна. — Погоди. Так у него же сын учится там же…

— Да. Дарина с Филиппом учатся в одном классе. Им тоже известно, кто они друг другу.

— Ну, хоть тут проблем не будет, — заметно выдыхает Анастасия Юрьевна. — А Островская?

— Ольга Васильевна не в курсе, — отвечаю я. А может и в курсе, но с ее тактом она никогда не спросит, да и строить предположения не будет.

— Полина, ты уверена, что не хочешь перевести дочь в другой класс?

— Анастасия Юрьевна, Дарина учится в нем с первого класса, у нее есть друзья, да и с Филиппом у них получилось поладить.

— Да, я слышала, что Лебедев стал лучше учиться и изменился по поведению, — соглашается Анастасия Юрьевна, но продолжает хмуриться.

— Я не хочу травмировать психику дочери, вдруг ни с того ни с сего вытянув ее из привычной обстановки, — называю причину.

— Тоже верно.

— Я думаю, что проблема во мне, а не в Дарине, и если…

— Не надо нам никаких «если»! Мне и этого хватает. Ладно. Иди, работай. А этот вопрос я как-нибудь решу.

— Анна Захаровна в очень хороших отношениях с первым мэром города, — сообщаю то, чем всегда гордилась бывшая свекровь, не раз повторяя об этом. Правда я сама не понимаю, чем тут гордиться.

— Это я в курсе, — вздыхает директриса. — Хорошо хоть не любовница президента. Ладно, иди.

В смешанных чувствах выхожу из кабинета директора. выхожу из кабинета директора. Понимаю, что радоваться еще очень рано, да и, собственно, нечему, но почему-то так хочется повторить за своими учениками их «Йес!», когда они узнают, что учитель